Гордая птичка Воробышек - читать онлайн книгу. Автор: Янина Логвин cтр.№ 84

Не знаю, что о нас думает полусонный официант, сгребающий с балкона напитки, но я вновь отбираю у него плед и возвращаю девчонке на плечи.

— Воробышек, если тебе неуютно или ты устала, мы уедем отсюда прямо сейчас. Незачем вызывать такси и мне оставаться здесь незачем. Я все сказал, кому хотел, и не намерен отпускать тебя в ночь одну, даже если ты очень этого хочешь. Тем более на такси.

Я говорю это тихо, но достаточно уверенно, чтобы девчонка не усомнилась в моем желании быть рядом и не отпускать ее. Она удивленно вскидывает ресницы и поднимает голову. Тянется ко мне взглядом, словно пробуя на ощупь, позволяя впитывать его в себя, и я с облегчением замечаю, как из ее глаз исчезает задернувшая было яркую серую глубину хмурь.

— Так! Что у нас тут за размолвка, а, молодые люди? Непорядок! Женечка, что я слышу? Куда это ты собралась в ночь глядя? Тебе что, не нравится праздник?

Босс. Возникает возле нас, как черт из табакерки. Еще минутой раньше стоит спиной, в компании помощника и младших партнеров, а уже через секунду беспардонно вклинивается в разговор, собственническим жестом притягивая воробышка к себе и обнимая за плечи.

— Что вы, Роман Сергеевич! — смущается застигнутая врасплох, птичка. — Очень нравится. Огненное шоу восхитительно, никогда не видела ничего подобного! И фейерверк просто сказочной красоты, достойный самого лучшего праздника. Все замечательно, спасибо!

— Вот как? — не унимается старик. — Тогда почему торопимся уехать, если праздник удался? — смотрит пытливо. — Извини, девочка, услышал случайно. Может, Яшка что опять учудил? Или Илья чем обидел? Так ты только скажи, а я уж их по-отцовски распеку, дураков.

— Ну, что вы! — спешит возразить хозяину девчонка, справляясь с волнением. — Ваши сыновья совсем ни при чем! Не хотелось злоупотреблять добрым гостеприимством, вот и все.

— Все, говоришь? — Босс щурит внимательный взгляд, затем склоняет голову к девичьему виску. Шепчет на ухо достаточно громко, чтобы я мог расслышать каждое слово и оттого вспылить. — Девочка, перестань изводить себя. Я тебе говорил, но еще раз повторю: это не то, что ты думаешь. Не стоит переживать насчет Ирины и Ильи. Пустое все, поверь старику. Я знаю своего сына.

Воробышек вспыхивает как занявшийся от искры факел. Намек на ее ревность в отношении меня куда как прозрачен, и я рычу, шагнув к отцу, не веря, что он посмел сказать такое:

— Ты в своем уме, Босс? Какого черта! Следи за языком!

Но, к своему удивлению, встречаю в ответ не менее ярое и сердитое:

— Помолчи уж, орел! Нашел время с Иркой отношения выяснять! Думал бы лучше, прежде чем башкой по сторонам вертеть и расстраивать девчонку! — И уже куда сдержанней, полоснув раздраженным взглядом. — На пару слов отойдем, Женечка.

* * *

Господи, неужели я так прозрачна, что даже отец Ильи запросто раскусил меня?.. Даже страшно представить, что подумал обо мне, после его слов, сам Люков. Надеюсь, не посчитал излишне навязчивой и смешной. Слишком впечатлительной.

Магия совместного танца сотворила с нами чудо, и на бесконечно долгие несколько минут я ощущала себя такой желанной и единственной в чувственных, по-мужски смелых объятиях парня. Было так приятно чувствовать тепло его рук на своей коже, впитывать влажное дыхание, ловить ласкающий взгляд темных глаз, что я все время танца позволяла себе мечтать о невозможном.

Позволяла, но время, отведенное для Золушки, кончилось, и хрустальный шар новогоднего волшебства разбился о настигнувшую его серую завесу действительность.

Я честно старалась не смотреть на Илью с Ириной, любуясь огненным шоу и фейерверками. Старалась не думать о тех двоих, что еще недавно обменивались колкими фразами, а теперь стояли в стороне от меня, на расстоянии полушага друг от друга, и о чем-то тихо говорили. Пыталась, но тело раз за разом предавало волю, смазывая перед глазами чувством, очень похожим на ревность, фееричную картинку праздника и неизменно возвращая взгляд к красивой паре.

Я не знаю, что именно Люкову потребовалось сказать девушке, но желание в нем проснулось внезапно, едва она показалась среди гостей на балконе, и от этого его нежданного поступка сердечко вновь пребольно заныло. Запротестовало недовольно, словно у него на парня есть единоличное право.

Глупо. Как глупо, Женька. И что теперь делать?

— Отчего опечалились, Евгения? Только не говорите, что разочарованы артистами, не поверю. По-моему, замечательное представление! Чего только стоит объятый пламенем Зевс и длинноногие валькирии! Не правда ли, впечатляет?

Дмитрий Ряднов появляется рядом тоже неожиданно и на правах знакомого заботливо поправляет чуть сползший с плеча плед.

— Так и простыть недолго, на дворе первая январская ночь, — оправдывает укоряющей улыбкой свой поступок и, глядя сверху вниз, задержав на мне пальцы, дарит щедрый комплимент: — Ах, если бы вы только позволили, Женя, я бы с радостью вас украл и не вернул! Со мной такое впервые. Вы мне верите?

Ирина замечает мой интерес и нежно касается руки Люкова. Стрельнув взглядом поверх мужского плеча, поглаживает, улыбаясь, смуглые пальцы. Спина парня предельно напряжена, светлые волосы и тонкую ткань рубашки треплет залетевший на балкон ветерок… Мне отчаянно хочется почувствовать его студеную ласку и на своей коже.

— Женя?

— Ох…

— Ответьте.

Я отвлекаюсь от пары и поднимаю глаза на приятного шатена, чей взгляд горит лукавым блеском ожидания, а губы изогнуты в уверенной улыбке. Во мне нет желания разделить с господином Рядновым непринужденный флирт, каким бы симпатичным человеком он ни был и каким бы смелым взглядом на меня ни смотрел, но обижать мужчину невниманием я тоже не хочу, а потому отвечаю устало и честно:

— Верю, Дмитрий. Но не вижу в краже ничего хорошего.

— Жаль, — он возвращает мне грустную усмешку. — Если бы вы сказали «Да», я бы рискнул вас переубедить, Женя. Судя по слухам и собственным впечатлениям — эта троица стоит друг друга.

Я знаю, что он заметил мой взгляд, — сейчас возле Ильи и Ирины нарисовался Яков, и совсем не удивляюсь его замечанию. Разве что радуюсь, что в освещенных вспышками фейерверков сумерках ночи не видно моих горящих в смятении скул.

— Дима! Подойди-ка! — спасает затянувшуюся между нами паузу хозяин дома. — У нас тут с Алексеем вопрос возник, неотложной важности…

Домой. К маме, к братьям, к Таньке — куда угодно! Лишь бы оказаться как можно дальше от этого яркого, чужого праздника. Проникающего под кожу и перелицовывающего душу похлеще иглы умелой модистки. Дарующего надежду, а после бессердечно раскраивающего ее пополам. Подальше от Якова, Ирины, от всех этих нарядных, довольных и шумных людей. А главное, подальше от Люкова. От его темных и колючих, проникающих в самое сердце глаз. Во власти которых, теперь я это точно знаю, заставить меня поверить даже в чудо.

Он стоит рядом и молчит. Прямой и отстраненный. Даже не вздрогнет под ветром, как будто зимний холод ему нипочем… и вновь смотрит на меня. Я не могу этого видеть, но чувствую прожигающий взгляд каждой клеточкой кожи и невольно сжимаюсь в камень. Прячусь в защитную раковину самообладания, чтоб не рассыпаться под ним на части и малейшей эмоцией не выдать ту, что еще вчера казалась себе такой сильной. Ожегшейся, воскреснувшей, а потому закаленной. Живой и чувствующей, но способной противостоять боли.