Проклятие Этари - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Сычёва cтр.№ 11

Я нервно кашлянула.

— Ты спятил? — прошипела я. — А кто мне говорил вести себя осторожно и не искать неприятностей?

Кейн вздохнул.

— Да помню я, помню…

Тут в аудиторию вошел преподаватель, и разговоры пришлось прекратить. Пока он направлялся к кафедре, я быстро взглянула на него магическим зрением. Средней магической силы светлый маг. Пожилой — на вид ему было лет шестьдесят, совсем седой, с аккуратной коротко подстриженной белой бородой.

— Здравствуйте, первокурсники, — поздоровался он. — Я магистр Плиний, читаю курс лекций по теории магии. Я понимаю, что название моего предмета может вас слегка смутить или же ввести в заблуждение, что этот предмет крайне скучен и никому не нужен, поскольку практика гораздо полезнее и важнее. Возможно, в чем-то вы и правы.

В аудитории местами раздались смешки.

— Я не собираюсь на первом курсе утомлять вас многочисленными формулами и схемами, их вы будете изучать позднее. В этом году наши лекции будут более общими, об основах магии. Уверен, многие из присутствующих здесь о них даже не знают. Например, сегодня я хотел бы поговорить о понятиях, о которых слышали вы все, но наверняка многим не известно, что же эти понятия в себя включают. Я имею в виду свет и тьму, которые может принять маг и занять определенную сторону.

Я, приготовившаяся было скучать всю пару, подобралась и посмотрела на преподавателя с уже большим вниманием.

— Так что же такое свет и тьма? Это две противоположные друг другу сущности, которые существуют в природе. Выбрав одну из них, маг определяет весь свой дальнейший путь, поскольку сторона очень сильно влияет на характер человека. Разумеется, не сразу, но постепенно маг начнет меняться. Из-за старых детских сказок у нас сложился стереотип, что свет — это хорошо, а тьма — это плохо. Кто придет ко мне на зачет и повторит это заявление, автоматически отправится на пересдачу. Свет и тьма неравнозначны понятиям о добре и зле, это совершенно разные вещи. Каким же образом маг выбирает сторону? Здесь возможны два варианта. Первый — и наиболее распространенный — маг проходит специальный обряд, который проводится с помощью более опытного мага. Во время этой церемонии маг открывается либо тьме, либо свету — тому, что более близко ему по духу, и принимает сторону. Через несколько лет наши магистры проведут этот обряд и для вас.

Я кивнула в такт рассказу Плиния. Подобную церемонию Мариус провел для меня около шести лет назад, и тогда я выбрала свет.

— Есть и второй путь, который встречается намного реже. Иногда, когда человек переживает какое-то особенно сильное эмоциональное потрясение, он тоже открывается тьме или свету и определяет сторону. В таких случаях специальный обряд не нужен, все происходит очень спонтанно.

Я искоса взглянула на Бьянку. До этого момента она прилежно строчила в тетради конспект, но на последних словах преподавателя ее рука замерла над бумагой, а сама девушка на секунду вздрогнула. Затем она вновь склонилась над записями.

А ведь для нее явно не проводили специальный обряд. И какое же потрясение пережила прорицательница, раз с тех пор стала светлой?

— Поменять сторону в принципе возможно, хотя и сложно. Самому магу это неподвластно. Правом изменить сторону обладают вампиры — при обращении в вампира человек автоматически становится темным. Есть и обратная ситуация — если маг находится при смерти и его лечением занимается сидхе, то при помощи своей магии сидхе может сделать мага светлым.

Я заметила, что преподавателя внимательно слушало совсем немного народу, а большая часть студентов вскоре потеряла интерес к теории магии, и теперь они шепотом знакомились между собой. Плиний не обращал внимания на шептунов и продолжал рассказывать дальше. Я слушала его все полтора часа, но в итоге так и не услышала ответа на вопрос, который волновал меня больше всего. И когда маг объявил об окончании пары, я решила немного задержаться.

Все начали подниматься с мест, и разговоры стали громче.

— Пойдем? — тронул меня за рукав Кейн. — Сейчас обед.

— Нет, — мотнула я головой. — Ты иди, а я хочу еще кое-что спросить.

Кейна явно удивила моя тяга к знаниям, но он не стал спорить и отправился к выходу, а я подошла к кафедре, где пожилой магистр собирал вещи.

— Простите, магистр…

— Да-да? — Он поднял голову и вопросительно посмотрел на меня. — У вас возникли вопросы, студентка?

— Да, — кивнула я. — Вы на лекции не упомянули о причине вражды светлых и темных. Почему она существует?

Плиний неожиданно вздохнул.

— Вы знаете, почему тьму считают злом?

— Нет.

— Потому что свет и тьма влияют на людей. Не делают их лучше или хуже, а просто меняют. Под воздействием света люди становятся более эмоциональными. Любые события волнуют их, радуют или огорчают гораздо больше, чем остальных людей. Если светлого мага очень сильно вывести из равновесия, он может даже убить человека — причем сделает это именно от злости, от слишком сильных чувств, которые владеют им в тот момент.

— А тьма? — осторожно спросила я. О таком Мариус мне никогда не рассказывал.

— А тьма, наоборот, делает людей более равнодушными, невозмутимыми. Поэтому светлые не любят темных гораздо больше, чем те не любят их: светлые маги воспринимают все слишком близко к сердцу, в то время как темных магов многие вещи просто не трогают. И темный маг тоже может совершить убийство — но сделает это не в горячке эмоций, а с совершенно холодной и трезвой головой. Конечно, муки совести будут его мучить… но не настолько, чтобы он не смог справиться с собой и жить дальше. Поэтому тьму многие считают злом — убивать хладнокровно хуже, чем от переизбытка эмоций. Хотя этот вопрос, разумеется, глубоко философский… Я ответил на ваши вопросы, студентка?

— Да-да, — очнулась я от своих мыслей. — Спасибо большое.

Плиний ушел, а я прислонилась к кафедре. Вот в чем дело. Я так долго задавалась вопросом, как я могла пойти на хладнокровное убийство двадцати человек тогда, во время побега, что полученный столь внезапно ответ выбил меня из колеи. Ну ладно, пусть их убила не я лично, но смысл от этого не меняется. Зато теперь многое становится понятным. Раз тьма делает людей настолько черствыми, неудивительно, что я оказалась способна на то, что тогда сделала, а затем нашла в себе силы справиться с этим грузом и жить дальше.

А самое мрачное заключалось в том, что я не испытывала никакого желания становиться обратно светлой. Я уже так привыкла к темной стороне за последний год, что не могла представить себя светлой снова. И если выбирать между повышенной эмоциональностью и равнодушием, я, пожалуй, выберу равнодушие. С холодной головой легче выжить, особенно изгою вроде меня.

Придя немного в себя, я отправилась в столовую на обед, где меня уже наверняка заждался Кейн.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Кейн. — У тебя странное выражение лица.