Где живет счастье - читать онлайн книгу. Автор: Джоджо Мойес cтр.№ 18

Спорить с ней не имело смысла. Дуглас смотрел на ее бледное замкнутое лицо, на которое легла тень глубокой печали. Ему было больно думать, что, возможно, тут есть некая доля и его вины тоже, поскольку он не смог стать ей хорошим мужем.

– Прошу тебя, давай уедем! Уедем отсюда. Дуглас, скажи «да». Пожалуйста!

На мгновение у него возникло безумное желание побросать вещи в чемодан, посадить рядом сияющую от счастья жену и с ревом умчаться вдаль на его «MGB» навстречу прекрасному будущему в каком-нибудь экзотическом раю.

Афина не мигая смотрела на него.

– Мне надо принять ванну, – сказал Дуглас.

И устало поплелся наверх.

Ой, ну конечно, я отлично понимаю, что не похожа на роковую женщину. И вы, наверное, думаете, что я не могла пробудить в мужчине страсть. Но я могла, хотя было это давным-давно, пока возраст и седина не лишили меня даже тех скромных внешних достоинств, которыми я когда-то обладала. Его звали Том, очень милый и славный парень. Не писаный красавец, конечно, но вполне ничего. Надежный как скала. Из хорошей семьи. И он меня обожал.

Он не любил много болтать. Впрочем, как и большинство мужчин в мое время. По крайней мере, те, кого я знала. Но я была уверена, что он меня обожает. Ведь каждый вечер он поджидал меня на углу, чтобы проводить после работы домой, а еще дарил чудные ленты и кружево, которые специально для меня отбирал из кипы остатков на фабрике его отца. Видите ли, его семья занималась производством галантереи. И Том учился у отца управлять семейным бизнесом. Вот там-то мы и познакомились. Не слишком мужественная работа, возможно, подумаете вы, и да, среди работников иногда попадались гомики, как называл их мистер Холстейн, но если бы вы видели Тома… Ну, в нем не было ничего женоподобного. Крупный парень, широченные плечи. Он приносил мне рулоны тканей, взвалив на плечо словно пушинку сразу по три или четыре.

Он обычно появлялся с подносами пуговиц и кусочков отделки, прелестным викторианским кружевом, спасенным им из начавших отсыревать коробок. А затем, ни слова не говоря, выкладывал все это добро передо мной, совсем как собака, которая приносит хозяину свою любимую косточку. В то время я, видите ли, шила себе одежду сама, и он непременно узнавал подаренные им пуговицы или бархатную отделку. И похоже, даже немного этим гордился.

Он меня никогда не подталкивал. Не делал громких заявлений и не анонсировал свои намерения. Видите ли, я объявила ему, что никогда не выйду замуж. Я ни секунды в этом не сомневалась, а потому решила, что будет честнее сразу предупредить его. Но он просто кивнул, словно давая понять, что это мое законное право, и остался моим воздыхателем. И мало-помалу я перестала волноваться, что вожу его за нос, да и вообще поступаю нечестно, и начала получать удовольствие от его общества.

Одиноким девушкам приходилось тогда очень нелегко, в эти самые шестидесятые. Ой, я знаю, вы считаете, что тогда были и Мэри Квант, и свободная любовь, и ночные клубы, и все такое прочее, но мало кто из нас действительно вел подобную жизнь. Для порядочных девушек вроде меня, которые не сумели, так сказать, взять быстрый старт, время было сложное. Некоторые девушки это делали, некоторые – не делали. Но я так и не смогла определиться, к какой именно категории себя отнести. Хотя я чуть было этого не сделала, с Томом. Несколько раз. Он понимал толк в подобных вещах, умел все предусмотреть, даже невзирая на то, что я сообщила ему о своем твердом решении остаться старой девой. И еще в мое время все девушки жаждали быть в струе, носить платья последних фасонов, причем не важно, куплены они в «Бибе» или на Кингс-роуд или сшиты, подобно моим, по выкройкам из «Вог» или «Баттерик». Однако новая мода приводила наших родителей в ужас, в связи с чем многие из нас испытывали самый настоящий когнитивный диссонанс: с одной стороны, нам безумно хотелось носить мини-юбки и все такое, но с другой – мы чувствовали себя страшно неловко.

Возможно, я оказалась недостаточно раскрепощенной. В мое время скромницы еще встречались. Но Том, похоже, все понимал, и я нравилась ему такой, какая есть, или, по крайней мере, какой старалась быть, и мы с ним чудесно проводили время.

Поэтому мне было страшно неудобно, что я заставила Тома страдать при первом же знакомстве с моими родителями.

Я пригласила их приехать в Лондон на шоу. Мама страшно обрадовалась, папа тоже был весьма мил, хотя и немногословен, правда он не преминул сказать, что я уже практически год не появлялась дома. Я заказала билеты на «Хелло, Долли!» в Королевском театре Ковент-Гарден и столик в одном из новых ресторанов «Голден эгг». Ужин я собиралась оплатить из собственного кармана, так как мистер Холстейн на днях прибавил мне жалованье и перевел из секретарей в офис-менеджеры, что меня крайне воодушевило. Я размышляла над этим целую вечность, но в конце концов решилась пригласить и Тома тоже, потому что он такой душка, да и вообще, для него знакомство с моими родителями наверняка станет настоящим событием; более того, я не сомневалась, что он им понравится. Да он и не мог не понравиться. Шоу оказалось великолепным. Мэри Мартин в роли Долли Леви была великолепна – я никогда не забуду ее эффектного выхода, хотя в глубине души мы надеялись, что увидим на сцене Ив Арден. А мама была настолько счастлива меня видеть, что незаметно сжимала мою руку, бросая многозначительные взгляды на Тома. Для нее было большим облегчением после стольких лет увидеть рядом со мной мужчину, тем более такого галантного. Ведь Том оказался достаточно любезен, чтобы преподнести ей коробку конфет. Итак, вечер проходил в очень милой обстановке, но только до тех пор, пока мы не приступили к ужину. Ох нет, с «Голден эгг» все было в порядке (мама сказала, озираясь по сторонам, что здесь действительно на редкость… живописно): еда выше всяких похвал, я даже разорилась на бутылку вина, хотя папа и заявил, что не позволит мне сорить деньгами, чтобы развлечь своих стариков. Том сидел, как обычно, тихо светясь от радости; он увлеченно беседовал с мамой о лентах и о довоенной жизни, а еще о том, как его отец однажды познакомился с женой премьер-министра, когда та заказывала бельгийские кружева.

А потом мама произнесла сакраментальную фразу:

– Дорогая, я давно собиралась тебе сказать. В семье Фэрли-Халм не все ладно.

На секунду я уставилась на лежавшую на тарелке рыбу, затем подняла голову, постаравшись выглядеть по возможности безразлично:

– Неужели?

– Она дала деру! – фыркнул папа.

– Кто дал деру?

– Боже мой, Генри! Это устаревшее выражение. Афина Форстер. Извиняюсь, Фэрли-Халм. И не просто сбежала, а с каким-то коммивояжером откуда-то с севера. Обе семьи отчаянно стараются скрыть всю эту историю от газетчиков.

Похоже, мама вполне искренне считала, что ее слова не произведут на меня впечатления.

– Ну, я не читаю газет. – Рыба у меня во рту сразу превратилась в порошкообразную массу.

Я с трудом заставила себя проглотить ее, запив стаканом воды. Том, бедняга, как ни в чем не бывало продолжал есть. Он явно ничего не заметил.