Беспокойный ум. Моя победа над биполярным расстройством - читать онлайн книгу. Автор: Кей Джеймисон cтр.№ 14

Докторская степень в Гарварде по экономике не подготовила моего брата к тому, чтобы разбираться с горой счетов, сваленных на полу моей квартиры. Это были счета за покупки по пластиковым картам, розовые листочки уведомлений о превышении лимита по кредиту, охапки счетов из всех магазинов, в которые меня заносило. Отдельной стопочкой лежали письма от коллекторских агентств, не предвещающие ничего хорошего. Хаос в квартире полностью отражал сумбур в моей голове. Теперь, пребывая в самом мрачном расположении духа, я с пристрастием разбирала последствия своей финансовой безответственности. Это напоминало мне археологические раскопки в собственном мозгу. Взять хотя бы счет от таксидермиста за набивку чучела лисы. Всю свою жизнь я любила животных и когда-то мечтала стать ветеринаром: как мне могло прийти в голову купить мертвую лису? Я всегда восхищалась этими хищниками, их ловкостью и сообразительностью. Как я только могла оплатить убийство одного из них? Я была в ужасе от этой покупки и переполнена отвращением к себе. А главное, даже не могла представить, что я буду делать с чучелом, когда его доставят.

Чтобы хоть как-то отвлечься, я начала разгребать охапку счетов. Почти на самом верху нашелся счет из аптеки, где я купила наборы против змеиных укусов. Фармацевт, который только что заполнил мой рецепт на литий, понимающе улыбался, пока звонил, чтобы выяснить насчет моих наборов против укусов и прочих странных покупок. Я знала, о чем он подумал, и в благодушии своего нездорового настроения даже оценила комичность ситуации. Но фармацевт, в отличие от меня, даже не догадывался о смертельной угрозе, которую создавали гремучие змеи в долине Сан-Фернандо! Ведь Господь избрал меня, чтобы я спасла людей от нашествия змей-убийц. Или же я так думала в своих бредовых прогулках. Я скупала эти штуки, чтобы защитить себя и близких мне людей. На пике я внезапно поняла, что нужно предупредить о грядущей угрозе Los Angeles Times. Но при этом я была слишком маниакальна, чтобы связать эти бредовые мысли в стройный план.

Брат, будто прочитав мои мысли, вошел в комнату с бутылкой шампанского и бокалами на подносе. Он подумал, что шампанское будет нелишним, потому что нам предстоит не самое приятное дело. Мой брат – человек, которого невозможно недооценить. Честный и очень практичный, своей уверенностью он вселяет уверенность в других. Всем этим он похож на нашу маму. Когда родители расставались, он взял меня под свое крыло, оберегая и от жизненных невзгод, и от моего собственного бурного характера. Его надежное плечо всегда было рядом. Во время учебы в колледже, работы в университете и сейчас, когда бы я ни нуждалась в убежище от боли и неизвестности, я была уверена, что среди своей почты найду авиабилет и приглашение навестить его – в Бостоне, Нью-Йорке, Колорадо, Сан-Франциско. Брат всегда был готов меня выслушать, дать совет, взять несколько выходных на работе. Я встречала его в каком-нибудь крупном отеле или роскошном ресторане и была счастлива снова видеть, как он, высокий, красивый, стильно одетый, стремительно шагает мне навстречу. С каким бы вопросом я к нему ни обращалась, он всегда умел показать, что рад мне. А когда я уезжала надолго в другие страны – сначала в Шотландию, затем в Англию по учебе, потом снова в Лондон в творческий отпуск, – я всегда знала, что не пройдет и нескольких недель и он появится там, чтобы узнать, как я, пригласить на ужин или на прогулку по книжным магазинам. После первого тяжелого приступа мании он взял меня под свое надежное крыло. Он сразу дал понять, что, если я нуждаюсь в помощи, он возьмет билеты на ближайший рейс.

И теперь он не осуждал мои бессмысленные покупки. Брат взял кредит в отделении Всемирного банка, где работал экономистом, чтобы мы смогли покрыть эти безумные счета. Очень медленно, за многие годы, я вернула ему долги. Точнее, я вернула одолженные деньги. Но я никогда в жизни не смогу по достоинству отплатить брату за его доброту, любовь и понимание.

Жизнь тогда неслась с головокружительной скоростью. Я работала допоздна и почти не спала. Дом тем временем погружался в хаос: охапки одежды в каждой комнате, нераспакованные покупки и свертки по углам. Сотни обрывков бумаги повсюду: на рабочем столе, на кухне, целые кучи на полу. На одном из листков были нацарапаны бессвязные обрывки стиха. Я нашла эту записку в холодильнике, рядом с коллекцией приправ, которая за время мании неимоверно разрослась. Я назвала стих «Бог травояден». Таких записок и обрывков было много, они были везде. Только спустя недели я полностью вычистила квартиру и все же продолжала находить в самых невообразимых местах клочки бумаги, исписанные от края до края.

В те дни мое восприятие звуков, и в особенности музыки, крайне обострилось. Звуки валторна, гобоя, виолончели стали пронзительными. Я слышала сначала каждую ноту отдельно, затем все вместе, и они ошеломляли меня чистотой и совершенством. Мне казалось, будто я стою в оркестровой яме. Меня переполняли эмоции. Но вскоре сила и печаль классической музыки стали для меня невыносимы. Я переключилась на рок, включала альбомы Rolling Stones на полную громкость. Переходя от трека к треку, от альбома к альбому, я подбирала музыку под настроение, а настроение следовало музыке. Мои комнаты уже были завалены пленками, пластинками, конвертами от них, а я продолжала поиски идеального звука. Однажды я потеряла способность воспринимать музыку. Я была растеряна, испугана, сбита с толку. Мое поведение переставало быть адекватным происходящему.

Тьма медленно проникала в мой разум, и в конце концов я полностью потеряла контроль над собой. Я уже не понимала собственные мысли. Фразы в моей голове распадались на обрывки, на отдельные слова. Потом остались лишь бессвязные звуки. В один из вечеров я стояла посреди своей гостиной и смотрела в окно на кроваво-красный закат, разгоравшийся над океаном. Внезапно я ощутила вспышку внутри головы, и перед глазами возникла огромная черная центрифуга. Я увидела высокую фигуру в длинном вечернем платье, которая с колбой крови в руках приближалась к этой центрифуге. Когда фигура обернулась, я с ужасом осознала, что это я и что все мое платье, накидка и длинные белые перчатки залиты кровью. Я смотрела, как я, то есть она, аккуратно поместила колбу с кровью в одно из отделений центрифуги, закрыла крышку и нажала кнопку на машине. Центрифуга начала вращаться.

В этот момент изображение вышло за пределы моей головы. Я была парализована страхом. Вращение центрифуги, дребезжание стекла о металл становились все сильнее, а затем машина разлетелась на тысячу осколков. Кровь была повсюду. Она забрызгала оконные стекла, залила стены и картины на них, стекала вниз на ковер. Я взглянула на океан и увидела, что кровь на окне слилась с кровавым закатом, было невозможно отличить одно от другого. Я кричала во всю силу своих легких, но не могла никуда деться от вида крови и грохота машины, которая все ускоряла свое ужасное вращение. Мои мысли не просто кружились в безумной карусели, они превратились в жуткую фантасмагорию жизни и разума, полностью слетевших с катушек. Постепенно галлюцинация отступила. Я позвонила коллеге. Налила себе большой стакан скотча и стала ждать его приезда.

К счастью, он пришел на помощь прежде, чем моя мания стала очевидной для всех. Это был мужчина, с которым я встречалась после расставания с мужем, и он очень хорошо меня понимал. Он поставил меня перед фактом, что я должна начать принимать литий. Это было непросто даже для него: я была перевозбуждена, подозрительна и агрессивна. Он был мягок, но неотступен, и сумел убедить меня назначить встречу с психиатром. Вместе мы изучили все, что нашли о моей болезни и методах ее лечения. Управление по контролю за лекарственными средствами разрешило использовать препараты лития для лечения мании всего четыре года назад, в 1970 году, и в Калифорнии найти их было непросто. Но после прочтения всех медицинских исследований стало очевидно, что литий – единственный препарат, который может помочь в моем случае. Мой друг прописал мне литий и еще несколько нейролептиков в качестве «скорой помощи», пока я не получу заключение профессионального психиатра. Он написал мне, сколько таблеток нужно принимать утром и вечером. Он не пожалел многих часов на беседы с моими родственниками, объясняя им, как мне можно помочь. Он также потребовал, чтобы я взяла кратковременный отпуск, и в итоге это спасло меня от потери работы и лицензии на медицинскую практику. А еще он присматривал за мной у меня дома, когда только мог.