Соперница королевы - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Холт cтр.№ 81

Видит Бог, сказала я себе, она его любит. Еще как любит.

И вот настал последний эпизод в трагической жизни Марии Шотландской. В это время она содержалась в заточении в нашем собственном доме в Чартли, теперь принадлежавшем моему сыну Эссексу. Ему очень не хотелось, чтобы его дом использовали в качестве тюрьмы для королевы, и он настаивал на том, что этот дом слишком мал и неудобен. Тем не менее его возражения отклонили, и в тех самых комнатах, где я некогда играла в шумные игры со своими детьми, разыгрались последние драматические события жизни королевы Шотландии. Она оказалась вовлечена в заговор Бабингтона, который и привел к ее гибели. Следующим этапом ее грустного путешествия стала зловещая крепость Фотерингей.

Об этом говорила вся страна. Обсуждалось, как встречались заговорщики, как они обменивались письмами, как в заговор вовлекли королеву Шотландии, а в этот раз ее участие ни у кого не вызывало сомнений. У сэра Уолсингема на руках были все необходимые доказательства, и Марию признали виновной в покушении на жизнь королевы Елизаветы с целью занять ее место на троне.

Но даже перед лицом неопровержимых доказательств Елизавета медлила с подписанием смертного приговора.

Лестера ее нерешительность выводила из себя, и я напомнила ему, что совсем недавно он и сам подумывал о том, чтобы наладить отношения с королевой Шотландии. Это было, когда ему показалось, что Елизавета может умереть, а Мария унаследует ее трон.

Он изумленно посмотрел на меня, силясь понять отсутствие у меня понимания политической целесообразности. Еще совсем недавно я поддерживала его абсолютно во всех начинаниях. Я и в самом деле его разлюбила.

— Если королева промедлит, — с жаром воскликнул он, — заговорщики попытаются спасти Марию, и их попытка может увенчаться успехом.

— И тогда мой господин окажется в незавидном положении, — криво усмехнулась я. — Я уверена, что Ее Шотландское Величество очень любит ручных собачек, но она предпочитает выбирать их самостоятельно, и вряд ли в ее хозяйстве найдется место для тех, которые ублажали королеву Англии.

— Да что с тобой, Леттис? — растерялся он.

— Мной пренебрегает муж, вот и все, — откликнулась я.

— Ты же отлично знаешь, что существует одна-единственная причина, по которой я не могу быть с тобой.

— Конечно, знаю, — кивнула я.

— В таком случае прекратим беспредметный разговор. Давай лучше обсудим серьезные вопросы.

Ему даже не пришло в голову, что то, что кажется серьезным ему, может совершенно не интересовать меня.

Народ начинал волноваться, но королева по своему обыкновению продолжала уходить от необходимости принять решение. Очень часто такое поведение себя оправдывало, но сейчас ее верноподданные желали знать, когда они наконец смогут отпраздновать смерть королевы-католички.

В конце концов секретарь Дэвисон положил перед ней приговор, и она его подписала, в результате чего в зале крепости Фотерингей разыгралась хорошо известная всем сцена.

Угроза, исходящая от королевы Шотландии, была устранена. Но оставалась другая, еще более серьезная опасность — опасность испанского нападения.

* * *

Эта удивительная женщина страдала от приступов раскаяния. Она была так умна и проницательна, но ей не давали покоя сны. Она подписала смертный приговор, который привел королеву на эшафот, где ей отрубили голову.

Король Франции говорил, что лучше бы она ее отравила, тогда существовали бы сомнения относительно причин ее смерти. Существовали отличные яды, и некоторые из подданных Елизаветы, судя по всему, отлично в них разбираются. Было ли это коварным намеком на «Республику Лестера»? Марию можно было задушить подушкой, что также почти не оставляет следов. Но нет! Королеву Шотландии признали виновной в заговоре, и королева Англии подписала ее смертный приговор, после чего королеву Шотландии отвезли в крепость Фотерингей, где и обезглавили. И пока Англия ликовала, радуясь тому, что шотландская королева более им не угрожает, Елизавету терзали угрызения совести.

Лестер сказал, что опасается за ее рассудок. Елизавета бесновалась, называла всех приближенных убийцами, утверждала, что это они убедили ее подписать смертный приговор, хотя отлично понимали, что она не собирается этого делать. Они действовали слишком поспешно, вопреки ее желаниям.

В этом была вся Елизавета. Я напомнила Лестеру, что по своему обыкновению королева пытается свалить на них вину за содеянное. Она даже обмолвилась, что намерена повесить Дэвисона. Вначале это шокировало Лестера, Берли и всех остальных придворных, радовавшихся тому, что наконец-то угроза устранена. Но позже они поняли, что она вовсе не собирается совершать необдуманные поступки, а всего лишь стремится умиротворить своих врагов. Она боялась войны. Она знала, что испанцы строят армаду с тем, чтобы атаковать Англию. Она не хотела, чтобы к испанцам присоединились французы. Нельзя было забывать и о шотландцах. Они восстали против своей королевы и вынудили ее бежать из страны, но они могут пойти войной на королеву Англии за то, что она обезглавила Марию. Кроме того, еще был юный Яков, ее сын.

Раскаяние королевы постепенно становилось все менее громогласным. В душе она, видимо, принимала тот факт, что со смертью королевы Шотландии ее жизнь станет намного спокойнее, хотя казнь королевы и создавала нежелательный прецедент. Даже по прошествии стольких лет дочери Анны Болейн временами казалось, что ее трон слишком шаток и ненадежен. Ее не могла не тревожить мысль о том, что случилось с той, чье право на трон никогда не подвергалось ни малейшим сомнениям. Она не желала, чтобы обезглавливание королев вошло в привычку.

Однако в это время у нее были и другие заботы, и самая серьезная из них — возрастающая угроза со стороны испанской армады.

Шпионы Лестера доносили мне, что королева очень увлеклась моим сыном. Эссекс взрослел и становился все более привлекательным. Золотисто-каштановая шевелюра в сочетании с унаследованными от меня горящими темными глазами делали его совершенно неотразимым. Думаю, что во многом он очень походил на меня. Вне всякого сомнения, он был слишком тщеславен, как и я в молодости. Казалось, он считает, что мир создан для него и что все должны разделять эту точку зрения. Однако была черта, которая, определенно, досталась ему не от меня и которая полностью противоречила характеру Лестера. Я говорю о его прямоте. Он никогда не задумывался о том, какой эффект произведут его слова, а всегда говорил то, что думает. Видит Бог, это качество в придворном мире было совершенно лишним, и я не сомневалась, что оно не понравится Елизавете, с юности окруженной льстецами и подхалимами, стремящимися произносить только то, что хочет слышать королева.