Соперница королевы - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Холт cтр.№ 49

Это было похоже на Роберта. Как только он попадал в сложную ситуацию, то сразу прикидывался больным. Он проделывал это несколько раз, чтобы избежать неприятностей с королевой. И она действительно смягчалась, потому что не могла перенести саму мысль о его серьезной болезни. Я разозлилась, потому что была почти уверена — Роберт уехал, чтобы избежать встречи со мной.

Значит, это правда, что он надеется заключить брак с принцессой Сесилией!

Она однажды была в Англии. Король Швеции Эрик, ее брат, был одним из претендентов на руку Елизаветы. Ходили слухи, что если бы Роберт уговорил королеву выйти за Эрика, то ему в награду отдали бы принцессу Сесилию. Но в то время Роберт был настолько уверен, что сам станет мужем Елизаветы, что его вряд ли устраивал брак с Сесилией вместо трона Англии.

Пока шли переговоры между Елизаветой и Эриком, Сесилия успела выйти замуж за маркграфа Бадена и вместе с ним приехала в Англию, страну, которую, по ее словам, давно мечтала увидеть. Но на самом деле, она привозила мужа засвидетельствовать почтение королеве Англии с тем, чтобы склонить ее к браку с Эриком.

Она приехала зимой, уже на последних месяцах беременности. Она была так хороша с необычайно длинными распущенными белокурыми волосами, что немедленно стала всеобщей любимицей. Ее сына крестили в королевской церкви Уайтхолла, а Елизавета стала крестной.

Однако, к несчастью, счастливые родители оставались в Англии слишком долго и, считая, что являются гостями английской королевы, жили на широкую ногу. В результате они залезли в долги, которые маркграф не мог оплатить. Он попытался скрыться от кредиторов, но был схвачен и брошен в тюрьму. Весьма необычный случай — приехавшая с визитом августейшая особа попадает в тюрьму. Когда Елизавета узнала об этом, она тут же расплатилась с кредиторами.

И с тех пор Англия больше не казалась привлекательной страной для Сесилии и ее мужа, особенно после того, как прямо перед их отплытием на корабль поднялась еще одна толпа кредиторов и у Сесилии забрали даже личные вещи. Это был неприятный инцидент, и маркграф с супругой, должно быть, жалели, что их занесло в Англию.

Но теперь маркграф умер, Сесилия осталась вдовой, и Роберт хочет жениться на ней.

Снова и снова спрашивала я себя, почему так люблю его. Снова и снова всплывали в памяти Эми Дадли, граф Шеффилд, Уолтер… Что это? Совпадение? Если нет, то напрашивался только один ужасающий вывод.

Но моя страсть к Роберту мало чем отличалась от любви к нему Елизаветы, поэтому, в чем бы он ни был виновен, это для меня не имело значения.

Сейчас же мне не терпелось его увидеть. Меня охватил страх, что он не собирается на мне жениться, что он решил бросить меня ради принцессы, как бросил Дуглас ради меня?

Правда, вскоре королева утешила меня.

— Похоже, нашему бедному Роберту опять отказали, — весело сообщила она через несколько дней. — Ну и дурочка эта Сесилия. Если бы она приехала сюда и Роберт ухаживал за ней, то она, без сомнения, покорилась бы ему.

— Не все, за кем ухаживает Роберт Дадли, обязательно покоряются, — не удержалась я.

Но королева не рассердилась.

— Верно, — согласилась она. — Но перед ним трудно устоять.

— В это легко верится, мадам.

— Ее брат, король Швеции, сказал, что после прошлого визита Сесилия не захочет снова появиться в Англии. Так что Робин не женится на принцессе.

У меня словно гора с плеч свалилась. Я снова дышала полной грудью. А по поводу шведской принцессы Роберт мне объяснится, когда вернется.

Но когда он вернулся, у него, разумеется, был готов ответ.

— Господи, Леттис, да как ты могла подумать, что я могу жениться на ком-то кроме тебя?

— А если бы она согласилась?

— Можешь не сомневаться, я бы выкрутился.

— Побег на воды в Букстон тебя бы не спас.

— Леттис, ты же хорошо меня знаешь.

— Боюсь, иногда даже слишком хорошо, милорд.

— Ну, перестань, хватит. Королева решила, что я должен предложить брак Сесилии. Она время от времени дразнит меня таким образом, но мы оба знаем, что ничего не будет. Что я могу сделать, кроме как подыграть королеве? Мы с тобой обязательно поженимся, Леттис, я в этом убежден.

— Ладно, принцесса тебе отказала, но остаются еще два препятствия — королева и Дуглас.

— Дуглас не имеет значения. Она сразу согласилась стать моей любовницей, отлично понимая, что о браке речи быть не может. Она сама виновата.

— В этом виновно и твое неотразимое обаяние!

— Я что, и за него должен отвечать?

— Я уверяю тебя, Дуглас с самого начала знала, что ей не на что рассчитывать.

— То же самое, ты, несомненно, скажешь обо мне. Но мы говорили о браке, милорд.

— Да, Леттис, и мы поженимся… уже скоро.

— А королева?

— А вот тут мы должны проявить осторожность.

— Она даже может сама выйти за тебя, чтобы не позволить мне это сделать.

— Она никогда не выйдет замуж. Она боится брака. Поверь, за столько лет я в этом убедился. Потерпи, Леттис, и положись на меня. Королева ничего не должна знать, пока это не произойдет, а произойдет это попозже. Когда улягутся слухи вокруг смерти твоего мужа. Мы ведь все решили… но следует действовать чрезвычайно осторожно.

Потом Роберт заявил, что мы только теряем время на разговоры. Мы как всегда страстно хотели друг друга, и после любовных утех, я как всегда позабыла о всех своих страхах и подозрениях.

* * *

Роберт приобрел большой дом в шести милях от Лондона и потратил много времени и денег, чтобы сделать из него великолепный дворец. Этот дом был пожалован лорду Ричу королем Эдуардом Шестым, а Роберт купил его у лорда. Там был изумительный зал и множество прекрасных комнат. Роберт ввел в обычай застилать пол красивыми коврами, заменившими тростник во всех его домах. Этим приобретением заинтересовалась королева и вместе со всем двором направилась в Уонстед. Я также сопровождала ее. Как обычно, Роберт превратил встречу королевы в пышное представление.

Нам удавалось изредка встречаться, но при этом мы были вынуждены соблюдать строжайшую секретность, и это постепенно начало меня раздражать. Я не была вполне уверена в Роберте. Возможно, в этом и заключалась одна из причин моей страстной влюбленности. Элемент опасности, неизменно присутствовавший в наших отношениях, волновал и будоражил.

— Это будет один из наших любимых домов, — сказал он мне. — Но Кенилворт всегда останется самым главным, потому что именно там мы признались друг другу в любви.

— Моим любимым будет тот дом, где мы поженимся, — буркнула я. — Ведь этого так нелегко дождаться.

Он постоянно успокаивал и уговаривал меня. У него был дар уговаривать, который казался мне почти зловещим в сочетании с его беспощадностью. Он почти всегда выглядел очень обходительным, за исключением тех случаев, когда выходил из себя, но его любезность могла быть очень обманчива.