На пороге ночи - читать онлайн книгу. Автор: Серж Брюссоло cтр.№ 30

Почувствовав, что его клонит в сон, Робин взял в руки Библию. Но прочитанное, не принося облегчения, лишь усугубляло его страдания: несколько раз он с трудом подавлял рыдания. Хорошо бы заняться гимнастикой, но стояла такая немилосердная жара, а Робин был совсем слаб, к тому же движения усиливали жажду. От физических упражнений пришлось отказаться…

На третьи сутки Робин погрузился в тяжелое забытье, все чувства притупились, а голод, жажда и тоска достигли высшего предела. Ему показалось, что он начинает сходить с ума. Тогда Робин стал вспоминать рассказы о воспитании подростков-спартанцев, которые он раньше читал, сидя с Антонией в уютной библиотеке, где у них всегда под рукой были стаканчик оранжада и тарелка с бисквитами. В какой восторг приводило Робина мужество юных героев, особенно мальчика, который не издал ни единого крика, пока спрятанный под его туникой лисенок выгрызал ему внутренности…

«Пришло время последовать их примеру, сейчас или никогда», – повторял он, и строчки Библии прыгали перед его глазами.

На четвертый день Робин так обессилел, что не смог выползти из палатки за едой, оставленной возле ограды. Он окончательно утратил присутствие духа. Свернувшись калачиком в углу и обхватив голову руками, Робин плакал. У него было впечатление, что он провел в тюрьме не меньше трех недель.

Скрип калитки вывел Робина из оцепенения. Он сел, его лицо было мокрым от слез. Не спуская с него глаз, Джедеди подошел поближе. В руках он держал ветхую, выцветшую от частой стирки детскую одежду: брюки, курточку и фуражку. Робин подумал, что, наверное, это была часть старого гардероба Бонни.

– Оденься, – грубо сказал старик. – Хватит бить баклуши. Придется потрудиться, чтобы заработать свой хлеб. В деревнях лодырей не кормят.

Робин подчинился. Как он и предполагал, костюм оказался ему маловат, а обуви вообще не было.

«Боится, что убегу, – решил он. – Понимает, что босиком мне далеко не уйти».

Пока Робин одевался, Джедеди взял Библию и быстро перелистал, дабы убедиться, что ни одна страница не вырвана. Робин мысленно похвалил себя за то, что разгадал замысел своего мучителя.

– Сейчас мы спустимся к станции, – сурово стал объяснять старик, – где тебе предстоит кое-чему научиться. Мне нужен помощник, который смог бы меня подменить. Я стал слишком стар, чтобы в одиночку поддерживать все в исправном состоянии. Не задавай вопросов, я терпеть их не могу. Все, что тебе необходимо, я сообщу. Остальное узнаешь, когда наберешься опыта.

Джедеди быстро вышел из загона, и Робин последовал за ним. Ноги мальчика подкашивались, голова кружилась. Старик обогнул ферму и углубился в лес. Оттуда дорога круто пошла вниз, словно они спускались в каньон. Из земли торчали размытые водой корни деревьев, в воздухе в поисках добычи носились несметные полчища ос. Робин подумал, что Бонни не солгал: он разглядел на ветках множество больших гнезд, откуда доносилось грозное жужжание. Двигаться по каменистой тропе было трудно, сбитые в кровь ноги болели, но Джедеди не останавливаясь шел вперед.

Наконец они вышли к долине – гигантской промоине, образовавшейся в почве. Оба конца каньона в виде широкой, прорытой в горах траншеи уходили в мрачные жерла туннелей. Две мили, говорил Бонни, на участке в две мили рельсы шли под открытым небом, чтобы вновь исчезнуть в толще горы. Станция была давно заброшена, но в каньоне до сих пор ощущался запах угля и железа.

– Я слежу за путями: выкашиваю траву, очищаю рельсы от ржавчины, которая появляется после ливней, но поддерживать перегон в исправном состоянии мне с каждым годом становится все труднее, – говорил старик. – Спина не гнется, вот я и хочу, чтобы ты меня заменил. В твоем возрасте сил хоть отбавляй, никогда не устаешь. Англичане знали, что делали, заставляя шестилетних мальцов работать в шахтах и на прядильных фабриках. В молодости достаточно выспаться хорошенько, и ты снова как огурчик.

Они спустились вниз, и Робин огляделся вокруг. Семафор и сигнальные мостики вздымали ввысь свои черные силуэты, словно гигантские деревья. Они напомнили Робину скелеты динозавров. Поодаль стояла водонапорная башня, и повсюду были рельсы, рельсы… Змеи из проржавевшего железа ползли по земле параллельно друг другу или перекрещиваясь, чтобы на горизонте нырнуть прямо в разверстые пасти трех пробуравленных в толще горы туннелей. Робин на мгновение представил, сколько пришлось поработать Джедеди Пакхею косой или серпом, чтобы защитить железные грядки от зарастания. Как давно он вступил в эту неравную борьбу с деревьями, кустами и сорняками?

У склона каньона примостилось небольшое строение, будка стрелочника, в которую можно было забраться по шаткой деревянной лестнице.

– Участок заброшен, – проговорил старик. – Все из-за сухих гроз. Сказали, что слишком велик риск…

Он сделал паузу, ожидая, что Робин станет расспрашивать его о сухих грозах, но, поскольку тот молчал, решил продолжить:

– В здешнем грунте много железной руды. Летом, в сезон гроз, она притягивает электричество, как магнит. Молнии ударяют только сюда, в каньон, и никогда в другое место. Обрушиваются вниз и бьют в рельсы, расплавляя их. Мне не раз приходилось видеть такую картину. Нельзя носить на теле ничего металлического, если не хочешь изжариться заживо. Небесный огонь попадает прямехонько в каньон, вот сюда, и видно, как он, словно жидкость, течет по рельсам, отчего железо раскаляется и становится как расплавленное золото. Огонь бежит все дальше и дальше и, дойдя до развилок, приваривает рельсы друг к другу так, что больше их не сдвинешь. Тогда прибывающие поезда идут не в том направлении, что неминуемо приводит к аварии где-нибудь там, на другом конце туннеля. Впрочем…

Старик не договорил, ему не хватало дыхания. Становилось душно, недоступное для ветров пространство каньона заполнилось горячим влажным воздухом. Робин не решался ступить босыми ногами на острые камешки балласта, которые могли еще больше изранить его ступни. Но несмотря на зловещий вид заброшенной станции, ему совсем не было страшно. Как ни удивительно, пустынный пейзаж действовал на Робина умиротворяюще.

– Пойдем, – скомандовал Джедеди, – я покажу тебе свой контрольный пост. Оттуда я буду за тобой наблюдать. У меня хороший бинокль – если станешь валять дурака, я сразу увижу.

Старик направился к застекленной будке.

– Для начала, – сообщил он Робину, – снимешь ржавчину, а потом надраишь рельсы так, чтобы они заблестели. Засверкали, как лезвие сабли во время парада. Речь идет о моей репутации, и, если что, я тебе спуску не дам. Все должно быть в полном порядке к тому времени, когда они решат снова открыть станцию. Мне ее доверили в отличном состоянии, такой она и останется. Я обеспечу тебя необходимым инструментом: скребками и щетками. Твой труд получит ежедневную оценку, а результаты будут занесены вот в этот блокнот. Возьми за правило в моем присутствии произносить не больше десяти слов в сутки, а значит, тебе придется тщательно их подбирать. Если ошибешься в счете, я тебя выпорю. За каждое лишнее слово – один удар. Это научит тебя держать язык за зубами.