Гордость и страсть - читать онлайн книгу. Автор: Аманда Скотт cтр.№ 71

Она не могла ответить. Легкость и быстрота, с которыми он сократил число подозреваемых с неопределенного множества до двух, потрясли ее. Осознав, что она не может позволить ему обвинять отца, как не может позволить обвинять Саймона, она вспомнила, что Уот Скотт знает правду и что Тэмми с Симом тоже все известно, но она верит, что все трое не выдадут ее ужасную тайну.

Эта мысль заставила ее снова взглянуть на него. Если она может доверять этим троим, то не права, утверждая, что никто из мужчин не заслуживает доверия. Впрочем, Сим чуть не…

Гарт задумчиво наморщил лоб, встретившись с ее взглядом. До нее дошло, что его мысли приняли такое же направление, как и у нее, когда он тихо проговорил:

— Этот паренек, Сим Эллиот. Он сказал, что знает про ро…

— Мне есть еще что рассказать вам, сэр, но, молю, не просите меня объяснить все сейчас, — быстро прервала она его. — А я в ответ скажу, кто это был.

— Никакой сделки, милая. Это был Том, и явно не обошлось без последствий. Существует ли тайный ребенок, о котором мне следует знать?

К глазам вновь подступили слезы.

— Нет, милорд, не существует.

Она закусила до боли губу, чтобы не расплакаться, и Гарт огорчился, увидев ее слезы. Он еще больше расстроился, когда она попыталась проложить дистанцию между ними, использовав официальный титул. Он верил ее словам и не был уверен, что ему нужно знать больше о случившемся, хотя любопытство все еще жгло его, как и ярость.

Но он понимал, что разумнее охладить и то и другое.

Он не может убить ее брата, поэтому придется просто ждать, предоставив всему идти своим чередом. Такой мерзавец наверняка плохо кончит. А тем временем Гарт сделает жизнь Тома несчастной, просто сообщив ему, что знает о его подлом поступке, и предупредит, чтобы не попадался ему на глаза.

Ну а пока он лишь сказал:

— Я больше не буду давить на тебя сегодня, милая. И если я вовремя не вернусь, чтобы отвезти тебя в Элайшо на похороны сэра Иагана, возможно, так будет даже лучше.

Сомневаюсь, что при встрече с твоими братьями у меня не возникнет желания наказать их обоих за все, через что они заставили тебя пройти.

Она ничего не сказала, но насухо вытерла глаза краешком одеяла.

Он сделал вид, что не заметил этого, и, стремясь облегчить ее печаль прозаическими заботами, заявил:

— Вначале я должен встретиться с Арчи. Он, понятное дело, сразу же помчится перехватить Файфа в Элайшо, но ты не можешь ехать туда с ордой Дугласов. Это наделает шуму, даже если я буду рядом. Но после того, как я поговорю с ним и с одним человеком, которого он берет с собой, я за тобой вернусь и мы поедем в Элайшо вместе, если будет еще не слишком поздно, чтобы поспеть на похороны.

— Я еще не знаю, хочу ли, — сказала она. — Что ты сделаешь с Томом?

Удовлетворенно отметив, что она не может представить, чтобы он ничего не сделал, Гарт отозвался с легкой улыбкой:

— Дам ему понять, что знаю, это все.

Она склонила набок голову, нахмурившись, взглядом ища его взгляд. Наконец кивнула.

— Если так, — сказала она, — то, ручаюсь, мы будем редко его видеть.

— В Уэструдере мы его совсем не будем видеть, — присовокупил он. — А теперь иди ко мне. Это ведь наша брачная ночь, в конце концов, и все не так уж плохо. По крайней мере твои испытания не отвратили тебя совершенно от секса. Или отвратили?

Она заколебалась, с испугом осознав, что тот случай и вправду мог породить у нее стойкое отвращение к физической близости.

— Я так думала, — призналась она. — Думала, что не смогу вынести прикосновений ни одного мужчины. Но теперь подозреваю, что больше боялась того, что муж с позором отошлет меня обратно к отцу.

— Ты никогда не возражала против моих прикосновений, — мягко проговорил он.

— Один раз возражала, — парировала она.

Он улыбнулся:

— Ты сказала, что я такой же презренный, как и Бойд, да. Думаю, ты должна понести небольшое наказание за эту колкость, если, конечно, ты не будешь против моих прикосновений.

— Каких прикосновений? — спросила она подозрительно, но без испуга.

— Вот таких, — ответил он, снова привлекая ее в свои объятия. — Так на чем мы остановились перед разговором?

Амалия прильнула к нему, наслаждаясь его силой и теплом до тех пор, пока мысли не потекли назад, к тому, что он сказал. Их положение было не совсем таким, как до этого, ибо сейчас между ними была ее рубашка.

Словно мысли его снова следовали по тому же пути, что и ее, рука скользнула к внешней стороне груди и, слегка коснувшись соска, к завязкам рубашки. На этот раз пальцы справились с ними быстрее, но когда ворот распустился, рука его замерла.

— Ты уверена, Молли-детка?

Улыбнувшись, она крепче прижалась к нему, пальцы ее заскользили по его груди, играя с обнаруженной там мягкой курчавой порослью.

— Уверена.

Его ласки вначале оставались нежными, и он гладил ее, согревая, затем сделались более уверенными и дразнящими. Губы играли с ее губами, язык дразнил ее язык, и она ответила на эти заигрывания, потрясенная и восхищенная, что может чувствовать себя с ним игриво.

Он стащил с нее рубашку и продолжал ласкать ее, приглашая прикоснуться к нему.

Она училась быстро, ибо отклик его был искренним, а восторг явным. Он, казалось, не спешил, довольствуясь тем, что позволял ей исследовать его, находя все новые и новые способы дать ей знать, какое наслаждение она дарует ему.

Спустя некоторое время она почувствовала, что удовольствие от его ласк граничит с мучением. Это была приятная мука, но очень скоро ее потребность в нем стала невыносимой. Его руки и губы опускались все ниже, пока одна рука мягко не коснулась ее между ног и не начала ласкать ее там.

Она ахнула.

— Если хочешь, чтобы я остановился, скажи, — пробормотал он. — Я не хочу причинить тебе боль и не сделаю ничего, что тебе не нравится.

— Делай как пожелаешь, — выдохнула она, — только, Бога ради, не останавливайся сейчас.

Ей показалось, она услышала его низкий смешок. Затем он взял ее руку и поднес к себе, молча побуждая прикоснуться к нему.

Она без колебаний сделала это, лаская его, пока он не прохрипел:

— Я не могу больше сдерживаться. Я хочу быть внутри тебя.

— И я хочу, чтобы ты был там, — отозвалась она, направляя его.

Он был нежен до тех пор, пока это было возможно, но она встречала каждый его толчок. Она и не знала, каким приятным может быть соитие.

А когда они, утолив обоюдную жажду, вернулись с небес на землю, он сказал:

— Теперь ты моя, дорогая, во всех смыслах. Я брошу вызов любому, кто скажет, что это не так.