– Только попробуй не вернуться целым!
Тайлер с рюкзаком в руке выбежал из отеля, поцеловал Эллисон в щеку и сел на мое место. Тэйлор ткнул его кулаком в плечо:
– Я женюсь, придурок!
Тайлер остолбенело посмотрел на меня, а через секунду по его физиономии расползлась широкая улыбка. Я кивнула. Мы с Эллисон обнялись.
– Тогда поехали потушим скорее этот пожар, чтобы твоей невесте не пришлось долго ждать, – Тайлер нанес брату ответный шутливый удар.
Парни помахали нам. Взвизгнув шинами, грузовик отъехал. Элли покачала головой и, положив руку мне на плечо, вздохнула:
– Ох уж эти Мэддоксы! Ты правда сказала «да»?
– Это означает, что я сумасшедшая?
– Безусловно. Как ты думаешь, почему они влюбились именно в нас?
Я посмотрела на дорогу, хотя близнецов уже и след простыл:
– Потому-то я и надеюсь, что все получится. Чтобы любить, нужно быть немного не в своем уме.
Эпилог
Я сидела у барной стойки и, теребя салфетку, ждала, когда Федра вынесет кусочек своего знаменитого чизкейка. Слушая негромкий гул разговоров, я улыбалась: этот звук так долго помогал мне чувствовать себя в безопасности. Даже сейчас кафе «Пила» оставалось моим домом.
– Ханна! Заказ готов! – крикнул Чак и, поймав мой взгляд, подмигнул: – Как ты?
– Устала. Но счастлива.
Звякнул дверной колокольчик. Я обернулась и увидела Тэйлора: в одной руке он держал сына, а в другой – креслице-переноску с крошечной девочкой. Федра поставила передо мной тарелку и сразу же с распростертыми объятьями устремилась к двери:
– Мои маленькие! Идите к бабушке!
Взяв Холлиса, она принесла его к барной стойке. Тэйлор поправил на плече сумку с детскими вещами и поставил кресло-переноску на пол. Зал огласился младенческим криком.
– Ты по-прежнему считаешь, что тащить их в гостиницу была хорошая идея? – спросила я, выгнув бровь.
Тэйлор поцеловал меня в щеку:
– Ребята еще не видели мою дочь, а тебе, наверное, хотелось спокойно поболтать с Чаком и Федрой.
Он наклонился, снял покрывальце, отстегнул ремешки и, потрогав девочку носом, передал ее мне.
– Конечно. Спасибо.
Я прикоснулась щекой к мягкой щечке Хедли и тихонько промурлыкала песенку, чтобы малышка успокоилась.
– Каюсь, – сказал Тэйлор, – пока мы были там, я снял у нее с головы повязку.
Я разинула рот, изобразив негодование:
– Но она же такая миленькая!
– Не смеши людей, детка! Парням все равно, есть ли на ней бантик, тем более что он больше ее головенки.
Я надела на Хедли ярко-розовую кофточку, черно-белые штанишки в «гусиную лапку» и носочки с рисунком, имитирующим туфельки. Головная повязка, пожалуй, и правда была уже лишней, но я очень любила принарядить девочку, а повод представлялся нечасто. Обычно я старалась подбирать для нее просто комфортную одежду.
Чак, выйдя из кухни, потянулся к Хедли:
– Руки я только что вымыл!
Федра легонько ущипнула Холлиса за складочку на ножке.
– Ты кормишь бедного ребенка? – Она поцеловала его и слегка покачала. – Он уже такой большой!
Мальчик ткнулся носом в рубашку Федры, а потом потер глаза пухлым кулачком.
– Хочешь спать, сынок? – спросила я.
Он протянул ко мне ручонки, я взяла его и похлопала по спинке. Он положил голову мне на плечо. Малыш пошел в отца: те же теплые карие глаза с длинными ресницами.
Когда Алисса не возражала, Тэйлор ходил с ней к врачу и на УЗИ. Он сменил работу (устроился на станцию в Эстес-Парке) и, даже когда был на дежурстве, каждую свободную секунду хватался за книжки по воспитанию детей.
Все время, пока Алисса рожала, и первые полчаса после появления малыша Тэйлор расхаживал по холлу больницы, а я смотрела на него, сидя на неудобном стуле и потирая собственный округлившийся живот. Как только мы зашли в палату и медсестра вынесла нам Холлиса, мы оба влюбились в него с первого взгляда. А еще через четыре месяца родилась Хедли. Она наша: иногда чудеса случаются.
– Какая красавица! – воскликнула Кёрби, подойдя к малышке, которую держал Чак. Улыбнувшись ей, скорчила смешную рожицу, а потом круговыми движениями потерла спинку мальчика: – Волосики у него потемнели!
– Настоящий Мэддокс растет! – Я поцеловала Холлиса в макушку.
– О боже, помоги нам! – пошутила Федра.
Колокольчик опять зазвонил, и в кафе влетел Гуннар с широкой улыбкой на лице.
– Привет! – сказал он и наклонился, чтобы взглянуть на Холлиса, а потом посмотрел на его отца: – Как вымахал! Сколько ему уже?
– Шесть месяцев, – Тэйлор гордо выпятил грудь. – Великан будет!
– Еще какой! – Гуннар подошел к Чаку, державшему на руках Хедли: – А это что за очаровашка? Какой симпатичный бантик!
Я показала Тэйлору язык:
– Вот видишь? Господи, Федра, до чего же я соскучилась по твоей еде!
– Всегда рада тебя угостить.
Как только я потянулась за вилкой, чтобы отломить кусочек пирога, Хедли заревела. Чак слегка покачал ее на руках и передал Тэйлору. Глаза малышки превратились в две щелочки. Она вопила, трясясь всем тельцем.
– О боже! – Тэйлор полез за пустышкой.
Пососав ее пару секунд, Хедли опять принялась плакать.
– По-моему, детка, она голодная. Давай-ка поменяемся.
Я взяла у мужа девочку, а он забрал спящего Холлиса и подал мне накидку для кормления. Свободной рукой я набросила ее себе на шею. Чак и Гуннар тут же принялись разглядывать что-то в противоположном конце зала. Посмотрев, как я кормлю дочку, а Тэйлор качает сына, Федра вздохнула:
– У вас все равно что близнецы!
– Почти, – сказал Тэйлор. – Но мы не жалуемся.
Он подмигнул мне, я улыбнулась. И у меня, и у него под глазами темнели круги. Когда оба малыша просыпались, а их отец работал в ночную смену, мне приходилось нелегко. Да и ему хлопот с детьми хватало. Но мы отлично справлялись. Раньше Тэйлор был классным бойфрендом, а теперь стал идеальным папой.
– Так когда свадьба? – спросила Кёрби.
– Как только я влезу в платье, которое купила.
Все, кроме Тэйлора, засмеялись.
– Знаешь, – произнес он, – пока ты ходила беременная, мне казалось, что красивей уже не бывает. Но я ошибался. Я все сильнее влюбляюсь в тебя каждый раз, когда вижу, как ты держишь наших детей.
– Погоди! – сказал Чак. – У вас еще и третий подоспеет.
Федра, Кёрби и Гуннар снова рассмеялись.