Наша песня - читать онлайн книгу. Автор: Дэни Аткинс cтр.№ 30

«Можно мне с тобой снова увидеться?» – написал он. Не успела я ответить, как пришло еще одно сообщение: «Завтра?»

Мои пальцы принялись за дело, прежде чем я успела сообразить, насколько глупой становилась вся эта затея. «Да». Две буквы, подмигивавшие мне под темными складками одеяла, призывавшие меня рискнуть, сделать шаг за пределы привычного и уютного мирка и без оглядки рвануть через минное поле. Я сделала глубокий вдох и нажала кнопку «Отправить». В ту ночь я, как ни странно, спала крепче, чем во все несколько предыдущих недель.

Первые «наши» дни представляли собой свободный выход эмоций. Мы так часто расходились во мнениях, что казалось чудом, как судьба вообще свела нас вместе. Разумеется, на лицах друзей Дэвида всегда был написан немой вопрос, когда он куда-то с ними отправлялся, хотя это, надо признать, случалось не так часто. Даже такая банальная штука, как поход за покупками в супермаркет, становилась причиной разногласий. В год перед поступлением в университет я работала в одной из крупных торговых сетей, чтобы поднакопить денег на учебу. Я знала, когда покупать по самым выгодным ценам и когда проводятся акции на свежую продукцию. Дэвид ходил по магазинам в любое время дня и ночи – когда ему хотелось или когда у него что-то кончалось. Он тоже взял год перерыва после окончания школы, но поскольку провел его в Африке, ухаживая за лишившимися родителей слонятами, то не обладал такими глубокими познаниями в области закупок продуктов.

– Тебе бы куда больше подошла одна из девушек, которых твоя мама пытается тебе сосватать каждый раз, когда ты приезжаешь домой, – сказала я однажды, когда мы прогуливались днем по заросшей прошлогодней мерзлой травой университетской лужайке. Дэвид ждал меня у лекционного зала, небрежно прислонившись к кирпичной стене, и его глаза вспыхнули, когда я вышла оттуда в толпе студентов-музыкантов. Было почти невозможно не чувствовать на себе косых завистливых взглядов, которые бросали в мою сторону некоторые девчонки. Раньше со мной такого не случалось, и я не могла решить, то ли это льстит мне, то ли раздражает.

– Я имел дело с подобными девушками, – ответил он тогда, непринужденно обняв меня за плечи и принимая у меня тяжелую сумку. – У них только и разговоров о том, на какой лыжный курорт они отправятся в следующем сезоне или какое место заняла их лошадь на местных состязаниях. Мне нужна девушка, которая может правильно написать слово «конкур», а не участвовать в нем.

Я несколько секунд молчала, разглядывая мерзлые травинки у себя под сапогами.

– Ты ведь можешь его написать?

– Возможно, – призналась я.

Он рассмеялся.

– Вот за это-то я и люблю тебя, – заявил он, прежде чем заговорить о чем-то другом, оставив меня, взволнованную, где-то за сотню миль от себя. Люблю тебя? Любил ли он меня? Или же это была просто фигура речи? Разумеется, мы никогда об этом не говорили – казалось преждевременным даже позволить себе подобные мысли. Мы слишком мало знали друг друга, все еще делая робкие шажки к сближению, по большей части достигли приемлемого равновесия. Я проводила два-три вечера в неделю, репетируя на факультете или же запершись в «музыкальной шкатулке», полная решимости отточить свое исполнительское мастерство не только ради себя, но и ради покойной бабушки, передавшей мне эту эстафету.

Эти вечера Дэвид по большей части проводил в кругу своих друзей. Среди «друзей-снобов», как я их язвительно называла.

– Ты хоть знаешь, что это значит, а? – спросил он, целуя меня и нежно куснув за нижнюю губу, когда я захотела отстраниться.

– Конечно, если им впору пижонские шляпы, – язвительным тоном ответила я.

Именно благодаря ссоре, а скорее – глупым пререканиям по мелочам наши отношения удивительным образом перешли на следующий уровень. Субботним вечером мы стояли в очереди за билетами в кино, но даже тогда не могли прийти к решению, какой фильм хотим посмотреть. Мне хотелось увидеть что-нибудь высокохудожественное с «Оскаром» за саундтрек, а Дэвид выбрал что-то с Брюсом Уиллисом, где тот спасал мир. В очередной раз. Когда мы в итоге оказались у кассы, стоявшие вместе с нами в очереди парочки глазели на нас с неприкрытым любопытством, заинтригованные тем, кто же из нас двоих возьмет верх. Дэвид вынул из бумажника двадцатифунтовую купюру.

– Один в первый зал и один во второй, – произнес он, разрешив наши разногласия таким образом, которого я никак не ожидала.

Мы взяли билеты и расстались у дверей с одинаковым выражением детского упрямства на лицах. Стоило из-за такой глупости ссориться и портить субботний вечер. Мы оба знали, что зашли слишком далеко, но никто не хотел первым идти на попятный. Я почти было решилась, когда он произнес с нотками примирения в голосе:

– Ну, думаю, встретимся здесь, когда кончатся фильмы. – После чего исчез в темном зале.

Я высидела рекламу, анонсы и даже первые десять минут фильма, прежде чем вскочила на ноги в темном зале, чем вызвала раздраженное шипение сидевших сзади людей. Бормоча «простите, извините», я шагала по ногам, сумкам и ведрам с попкорном, пробираясь к выходу, а потом ринулась вниз по подсвеченным ступеням к дверям зала. Черт подери, какая разница, что смотреть? Главное – быть рядом с ним, а не то, кто победил в споре или кому удалось изменить чужую точку зрения.

Я вырвалась из двойных дверей и налетела на него, бежавшего мне навстречу. Билетер взглянул в нашу сторону, когда мы столкнулись с громким стуком, и быстро отвел глаза, когда руки Дэвида крепко обняли меня, а его рот принялся жадно искать мои губы. Мы не извинялись вслух, это делали за нас наши руки и губы. Я даже не помню, как мы вышли из фойе кинотеатра. Лишь смутно припоминаю, как он ловил такси, хотя до моего дома было пятнадцать минут пешком. Таксист выразительно покачал головой, когда Дэвид вытащил из кармана еще одну крупную купюру и даже не стал дожидаться сдачи.

Дома царила темнота. Лин уехала на выходные к родителям, а Елена, как обычно, куда-то ушла. Дэвид разжал объятия лишь для того, чтобы мы протиснулись во входную дверь. Захлопнув ее, он снова обнял меня. В коридоре мы споткнулись о полку с обувью, разбросав кроссовки и сапоги в попытке добраться до лестницы, не прерывая поцелуя. Что-то упало на пол с оглушительным грохотом. Велосипед Лин, машинально подумала я, переступая через вращавшееся колесо и упершись в край лестницы. Дэвид взял меня за руку и осторожно повел наверх по покрытым истертым ковром ступеням.

Он остановился, когда мы оказались в полуосвещенном коридоре, не зная, куда идти дальше. За семь недель нашего знакомства он ни разу не переступил порог моей комнаты. И это было не единственное препятствие, которое ему предстояло преодолеть. Несмотря на жаркие объятия и страстные поцелуи, мы никогда не переходили некую черту. Из того, что нечаянно срывалось у него с языка, я знала, что до меня он спал со своими подружками, однако до сих пор именно он проявлял сдержанность, оставляя наши отношения «на медленном огне», хотя я была готова закипеть. Неопытность не давала вырваться вопросу, который обжигал мне язык всякий раз, когда он не давал нашим ласкам перерасти в нечто большее. Почему? Я видела выражение его лица каждый раз, когда он отстранялся от меня. Возможно, я наивна, но я была почти уверена, что он хотел продолжения.