Европа. Борьба за господство - читать онлайн книгу. Автор: Брендан Симмс cтр.№ 74

Европейской стабильности угрожали нараставшая критика изнутри и всплеск революционных движений по обе стороны Атлантики после 1815 года. Наибольшую угрозу сулил рост реваншизма в парламенте Франции и во французском обществе в целом. Почти 40 процентов депутатов, избранных в соответствии с конституционной хартией Бурбонов в 1817 году, поддержали Бонапарта в период «Ста дней»; даже многие роялисты страстно верили, что Франция обязана быть арбитром Европы. Они неустанно бранили правительство Бурбонов, упрекали последнее в допущении вмешательства союзников во внутреннюю политику Франции, корили за согласие на «несправедливый договор» 1815 года, обвиняли в том, что Франция ныне полностью окружена враждебной коалицией, и в том, что это правительство не в состоянии предложить наглядную дорогу к восстановлению французского величия. В частности, критики требовали возвращения Рейнской области и Савойи, этих «естественных» границ, которые могли бы послужить одновременно буферами и, образно выражаясь, шлюзовыми воротами – через них французская армия, если поступит приказ, могла бы вторгнуться в Италию и Германию. Благодаря жесткой политике Бурбонов и ограничению представительства (один депутат от 100 000 избирателей) критиков пока удавалось держать в узде, и режим не поддавался искушению компенсировать свою непопулярность авантюрной внешней политикой. Впрочем, представлялось практически неизбежным, что дальнейшее падение популярности правительства заставит более агрессивно действовать на международной арене.

Схожие споры велись и по всему течению Рейна. Новые национальные и либеральные общества испытывали глубокую неудовлетворенность Венскими соглашениями. ^[537] Многие требовали создания немецкого национального государства по французскому образцу, что подразумевало осуществление либеральных реформ и обретение силы, способной отразить внешнюю агрессию. Увы, Союз базировался на иных принципах, и слабые связи между его членами приводили в уныние поборников сильного национального государства. За всеми доводами критиков скрывался давнишний страх перед Францией. «В бурбонских лилиях, – предупреждал ветеран националистического движения Йозеф Геррес, – прячутся наполеоновские пчелы и осы, жаждущие меда». ^[538] Пока, впрочем, растущее недовольство было направлено внутрь, на местные барьеры на пути к немецкому единству. Либеральная националистическая агитация довольно быстро вышла за пределы студенческих дуэльных братств и ознаменовалась массовыми акциями наподобие Wartburgfest, ^[539] проведенного в 1817 году в ознаменование 300-летия публикации тезисов Лютера. В 1819 году протесты радикализировались: русский агент и реакционный драматург Август фон Коцебу был убит студентом-националистом. Опасаясь приближения революции и стремясь предвосхитить вмешательство извне, Меттерних убедил пруссаков принять реакционные Карлсбадские указы. ^[540] Однако оставалось лишь догадываться, что произойдет, когда немецкий либеральный национализм сбросит эти оковы или когда кто-либо попытается использовать эту социальную энергию в своих целях.

К югу от Альп итальянские либеральные националисты тоже стремились избавиться от «обузы» Венских соглашений. Это стремление подкреплялось культурно-патриотическим и националистическим всплеском Рисорджименто, ^[541] спровоцированного грандиозными социальными потрясениями эпохи революционных и Наполеоновских войн. ^[542] Тайные общества наподобие карбонариев оспаривали владычество Австрии и критиковали репрессивные местные династии за подчинение ее диктату. Более всего критиков возмущала сохранявшаяся территориальная разделенность Италии, они требовали национального единения. Отчасти это требование опиралось на растущее чувство общей идентичности, а отчасти на убежденность в том, что итальянцы должны держаться вместе, если хотят выжить в современном хищном мире, где налицо тенденция к образованию крупных государств. ^[543]

В России тоже отмечалось недовольство сложившимся европейским порядком, а также внешней политикой царского правительства. Возникали многочисленные тайные и наполовину тайные общества, ряды которых пополняли возвращавшиеся из заграничного похода офицеры. За «ширмой» этих обществ происходило формирование социального пространства, в котором возможно обсуждение политических вопросов: в первой четверти девятнадцатого столетия были учреждены более 120 новых журналов, причем с каждым годом их открывалось все больше. Принципиальным водоразделом виделся «польский вопрос», и некоторые российские либеральные националисты – в особенности «Южное общество», основанное в 1817 году, или «декабристы», ^[544] как их позже стали называть, – видели в Польше потенциального союзника, тогда как другие относились к полякам с глубочайшим подозрением. Когда Александр провозгласил создание Царства Польского в мае 1815 года и упомянул о «грядущем величии» нового государства, многие русские расценили эти слова как намек на возвращение Польше территорий, захваченных империей в 1772 году. Также царя упрекали в том, что он мало делает для защиты православных христиан в Османской империи.

Вот на таком фоне и произошла череда революционных кризисов по обе стороны Атлантики. В 1819 году бывший офицер русской армии, агент царя и греческий патриот Александр Ипсиланти возглавил восстание против Османской империи в дунайских провинциях Молдавия и Валахия (ныне входят в состав Румынии). К 1821 году восстание распространилось на Пелопоннес и остальную Грецию, а в январе следующего года греческое Национальное собрание избрало президента Греческой Республики, ^[545] приняло конституцию и объявило о независимости греческого народа. Турция отреагировала чрезвычайно жестко: патриарх Григорий V Константинопольский был повешен на площади, в 1822 году османы вырезали население острова Хиос. Испания между тем столкнулась с нарастанием борьбы за независимость в Южной Америке. ^[546] С точки зрения испанцев, в том числе испанских либералов, эта борьба угрожала планам восстановления былого влияния империи и ее европейского статуса и противостоянию по крайней мере попыткам новой внешней агрессии. В январе – феврале 1820 года король Фердинанд VII собрал многочисленное войско для возвращения Буэнос-Айреса. Пока солдаты ожидали в Кадисе погрузки на корабли, либеральные офицеры восстали и учредили конституционное правительство. Спустя несколько месяцев, в июле 1820 года, карбонарии и либеральные офицеры на юге Италии объединились с местными либералами против Фердинанда I, короля Неаполя и Сицилии. Фердинанду пришлось согласиться на конституцию по испанскому образцу. Вскоре аналогичные события произошли в Португалии. К весне следующего года революционный дух обуял север Апеннинского полуострова. В начале марта 1821 года возмутились полки армии Пьемонта, которые потребовали от короля Виктора-Эммануила не только принять конституцию, но и освободить Италию из-под власти Габсбургов.