Ночной поезд - читать онлайн книгу. Автор: Эмили Барр cтр.№ 18

Я заново подкрасила глаза и нанесла помаду, потом бросила косметическую салфетку с отпечатавшимися на ней темно-красными поцелуями в мусорный бачок. Потом быстро проверила содержимое сумочки: я всегда держала при себе наличные на всякий случай, и моя заначка постоянно увеличивалась. Я говорила себе, что этот неприкосновенный запас никогда не пригодится; но все равно он придавал чувство безопасности. Я никому не рассказывала об этом, потому что знала: это прозвучит безумно.

На протяжении многих лет меня преследовало ощущение, что я нахожусь в опасности. Нельзя сделать то, что я сделала, и выйти сухой из воды. Его выпустили из тюрьмы, и однажды он придет, чтобы меня выследить. Потому что я единственная, кто улизнул.

Жаль, что я не могу рассказать об этом Сэму, или Гаю, или кому-то еще. Слишком поздно раскрывать свое прошлое Сэму, да он бы и не поверил, попытайся я это сделать. Я не могла поделиться и ни с кем другим, раз уж скрывала все от своего мужа. Я была в тупике.

Когда я находилась в Лондоне, мне мерещились следящие за мной глаза, чего никогда не было в Корнуолле. Я вновь и вновь велела себе не впадать в паранойю. И без того довольно проблем в моей реальной жизни, чтобы еще прибавлять к ним воображаемые.

Папа снова пригласил нас в «Пицца Экспресс». Из всех ресторанов в Лондоне этот его любимый. Он брал нас в «Пицца Экспресс» по любому возможному случаю еще с тех пор, как мы были маленькими, и сделал то же самое в мою первую рабочую неделю. Я хорошо повеселилась, тогда как Оливия, как я потом обнаружила, весь вечер оставляла сообщения в «Твиттере» с вариациями на тему «зевать» и «дремать», с хэштэгом «семья».

Мы с Оливией имели обыкновение втихомолку жаловаться на папину ресторанную ограниченность. Стоны по поводу того, что приходится все время ходить в «Пицца Экспресс», давали нам немногочисленные моменты сестринской близости.

– Неужели нельзя сходить поесть карри? – бормотала Оливия.

– Но в индийском ресторане не готовят шарики из теста, – шептала я в ответ, чувствуя себя злобной и грешной.

– Я знаю! И он там никогда не получил бы своей любимой горячей пиццы «Американ Хот». А получил бы вместо этого… другую горячую еду. Более вкусную.

– Другая еда ему не нравится.

Вскоре все это переходило в короткие язвительные реплики, но теперь подобные разговоры пробуждали у меня счастливейшие детские воспоминания. Сегодня утром я попробовала опять проделать это с Оливией.

– Что, снова «Пицца Экспресс»? – сказала я, испытующе глядя на нее. – Мы там не были уже несколько недель.

Она пожала плечами:

– Если он платит, я – за.

Шторы были опущены. Они не поднялись ни разу, ни на миллиметр.

Я пришла туда первой. Молодая официантка улыбнулась, отметила заказанный нами столик у себя в плане и проводила меня к окну. Я присела и устремила взгляд на Шарлотт-стрит, задаваясь вопросом, во что обойдется мне маленькая квартирка в этой части Лондона, в Фитцровии ^[23]. Явно дороже, чем я могла себе позволить. Я попыталась представить, как сообщаю Сэму, что трачу (мне пришлось взять эту цифру из воздуха) полторы тысячи фунтов в месяц плюс муниципальный налог и счета на наем квартиры-студии в центральном Лондоне. О подобном и речи быть не могло.

Я обожала эту улицу, потому что она почти полностью уставлена ресторанами. Будь выбор за мной, мы бы пошли в индийский вегетарианский ресторан, который находится чуть дальше.

Я проверила свой телефон. Сэм пожелал мне удачи на сегодняшний вечер. Я быстро ответила и затем, когда нажала кнопку, чтобы отослать сообщение, заметила, как мимо окна проходят мои родители.

Встав, я нацепила на лицо широкую улыбку. Как бы мне хотелось расслабиться со своей семьей, не натягивать на лицо маску, быть собой… Но я в гораздо большей степени являлась собой на работе, нежели в присутствии родных. Однако непринужденнее всего, вдруг подумала я, вела я себя, когда пила в ночном поезде по пути домой. Я снова вспомнила о Гае, но тут же прогнала мысли о нем.

– Вон она! – воскликнул папа.

Глядя на него, я, как всегда, заметила, как он постарел. В моей памяти он остается сорокалетним, и всякий раз, когда я его видела, мне приходилось ускоренно переносить сознание вперед, в сегодняшний день. Он высокий, широкоплечий, но теперь уже слегка сутулый. Волосы у него седые и чуть более длинные, чем следует – как мне кажется, потому, что папа старался сохранить прекрасную шевелюру, которой всегда гордился. Кроме того, у него появилась болезненная тучность, но мы никогда об этом не упоминали.

Его взгляд, однако, оставался таким же острым, как и раньше. Его глаза по-прежнему вселяли в меня страх. Я смотрела на него и страстно желала одобрения.

– Здравствуй, папа, – отозвалась я и поцеловала его в щеку.

– Лара, – улыбнулся он. – Ты выглядишь очень хорошо. Твоя сестра еще не подошла?

– Еще нет. Привет, мам.

Моя мать светловолоса и красива, но также непроницаема, непостижима и практически напрочь лишена материнских качеств. Я вообще редко о ней думала. На протяжении всей моей жизни она делала то, что велел ей папа. Я понятия не имела, что творится в ее голове или за закрытыми дверями их взаимоотношений. Она женщина, которая ходит по струнке. Я слегка ее презирала, тогда как Оливия пренебрегала ею грубо и открыто.

– Здравствуй, дорогая, – проронила она, и мы все сели.

Совершенно предсказуемо папа заказал бутылку «Монтепульчано д’Абруццо», его стандартный напиток в «Пицца Экспресс».

– Ты такая высокая. – Он наклонил голову и посмотрел на мои туфли. – Я так и думал! Как, скажи на милость, ты ходишь в таких штуках?

– Я к этому привыкла. Мне они нравятся.

Он покачал головой:

– Женщины! Твоя мать никогда не увлекалась подобными глупостями. Она начисто лишена гена под названием «женщины обожают обувь». Но тебе это хорошо удается, дорогая.

– Ларе все удается, – согласилась мама мягким тоном, который был присущ ей всегда.

– Это верно. – Отец улыбнулся мне. – Так что? Готова все бросить и убежать обратно в Корнуолл? Или попытаешься перетащить Сэма в город?

Я поджала губы, размышляя над этими словами.

– Мне очень нравится работать, – сказала я. – Сэм терпеть не может, что мне приходится уезжать на неделю. Но он не захочет переехать сюда. Пока я счастлива, но понимаю, что это эгоистично, поскольку Сэм совсем не счастлив. Я закончу работу и вернусь обратно в Корнуолл. Вероятно.

– Хм-м. – Папа посмотрел на меня своими пронзительными глазами, но дальше эту тему развивать не стал. – Кстати, Леон позже к нам присоединится, – добавил отец, и это подняло мне настроение.

– Извините, что опоздала. – Оливия заняла пустующий стул за нашим круглым столом. Стул этот стоял как раз напротив меня, между нашими родителями. Я посмотрела на нее, затем быстро отвела взгляд. Она что-то сделала со своими волосами, так что на макушке они торчали острыми шипами. В своей красной с белыми полосками блузке и обтягивающих черных джинсах она выглядела как из магазина. Ее глаза были обведены темным карандашом, губы накрашены ярко-красной помадой.