Медный всадник - читать онлайн книгу. Автор: Полина Саймонс cтр.№ 58

– Невозможно, – покачал головой Александр. – В сентябре поездов уже не будет.

В последнее время он избегал обращаться прямо к Татьяне, тщательно держась поодаль.

Татьяне хотелось бы ответить ему, но смятение чувств было слишком велико, и она боялась, что не сможет скрыть дрожь в голосе или нежность в глазах при взгляде на него. Поэтому она ничего не ответила и не подняла головы.

Дмитрий присел рядом.

– И что это значит? – нарушила молчание Даша.

– Это значит, что поездов не будет, – повторил Александр. – Поезда ходили в июне, когда вам можно было покинуть город, и в июле тоже. Но Татьяна сломала ногу. А в сентябре, когда она поправится, не будет ни одного поезда, если не случится чудо между этим моментом и тем, когда немцы доберутся до Мги.

– Какое чудо? – с надеждой спросила Даша.

– Полная капитуляция Германии, – сухо пояснил Александр. – Как только мы потеряли Лугу, наша судьба была решена. Мы обязательно попытаемся остановить врага под Мгой. Это важный железнодорожный узел, откуда поезда расходятся по всему Советскому Союзу. По правде говоря, нам сказали, что ни при каких обстоятельствах нельзя сдавать Мгу немцам. Но у меня необычайная способность предвидеть будущее. В сентябре поезда ходить не будут. Вот увидите.

В этом бесстрастном голосе Татьяна ясно услышала подтекст.

Таня, я сто раз твердил тебе: оставь обреченный город, но ты не слушала. А теперь куда ты поедешь со сломанной ногой?

4

Оказалось, что жизнь Татьяны в больнице была положительно радостной по сравнению с той, что ждала ее дома.

Когда она вернулась, с трудом ковыляя на костылях, то обнаружила, что Даша готовит ужин для Александра, а тот сидит за столом, уплетает за обе щеки, шутит с мамой, обсуждает политику с папой, курит и никуда не собирается уходить.

Никуда.

Никуда.

Татьяна оцепенело сидела на краешке стула и ковырялась вилкой в тарелке.

Когда он уберется? Уже слишком поздно! А его служба?

– Дмитрий, в котором часу у вас дежурство?

– В одиннадцать. Но Александр сегодня свободен.

Вот как…

– Таня, ты слышала? Мама и папа ночуют в комнате деда! – улыбаясь, воскликнула Даша. – У нас теперь своя комната, представляешь?

Что-то в голосе сестры не понравилось Татьяне.

– Представляю, – обронила она. Когда же Александр уберется?

Дмитрий ушел в казармы. Часам к одиннадцати отец с матерью отправились спать. Перед уходом мама наклонилась к Даше и прошептала:

– Он не может остаться на ночь, слышишь? Отец на стену полезет и убьет нас обеих!

– Слышу, – шепнула в ответ Даша. – Он скоро уйдет.

Уйдет? Да Татьяне вовек этого не дождаться!

Родители удалились. Даша отвела Татьяну в сторону и умоляюще пробормотала:

– Таня, ты не могла бы подняться на крышу и посидеть с Антоном? Пожалуйста. Я просто должна побыть наедине с Александром, хотя бы час! И в комнате, а не на улице.

Татьяна оставила Дашу наедине с Александром. В ее комнате.

Она поковыляла на кухню и склонилась над раковиной, где ее вывернуло наизнанку. Но тошнота перехватывала горло даже после того, как в желудке ничего не осталось.

Она поднялась на крышу и посидела с Антоном, который сегодня дежурил. Дежурный из него был никакой, потому что он громко храпел. К счастью, налетов сегодня не было. И вообще царила странная тишина. Татьяна поворошила песок в ведре и долго плакала, жалуясь на что-то безлунному небу.

«Я сама все это сотворила, – думала она. – Собственными руками».

Она вдруг громко рассмеялась. Антон дернулся.

Она сама все это сделала, и теперь некому жаловаться.

Разве не она решила отыскать Пашу? Не она пошла в ополчение, забрела бог знает куда и попала под бомбежку? Если бы не это, они с Дашей уехали бы в Молотов вместе с дедом и бабкой, и сегодня в их комнате не происходило бы немыслимого.

Она сидела на крыше, пока не пришла Даша и не позвала ее домой.

Назавтра вечером мама сказала Татьяне, что, поскольку та все равно сидит дома, ей поручается готовить на всю семью.

Раньше эта обязанность выпадала на долю бабушки Анны. Правда, по воскресеньям готовила мать Татьяны, а иногда Даша. По праздникам стряпали все, кроме Татьяны, которая мыла посуду.

– Да я бы с удовольствием, мама, только не умею, – отбояривалась Татьяна.

– Ничего тут нет сложного, – отрезала Даша.

– Да, Таня, – с улыбкой вставил Александр. – Ничего сложного. Сделай что-нибудь вкусненькое. Пирог с капустой или что-то в этом роде.

Почему нет? Пока нога заживает, нужно занять чем-то праздные руки. Нельзя же целый день сидеть в комнате и читать, даже если читает она русско-английский разговорник. Даже если перечитывает «Войну и мир». Невозможно постоянно думать об Александре.

Костыли больно впивались в ребра, так что Татьяна перестала ими пользоваться. И поковыляла в магазин прямо так, в гипсе. Первое, что она приготовит в своей жизни, будет пирог с капустой. Хорошо бы испечь и пирог с грибами, но в магазине грибов не продавали.

Для того чтобы освоить дрожжевое тесто, потребовались три попытки и пять часов труда. Кроме того, она сварила к пирогу куриный бульон.

К ужину пришли Александр вместе с Дмитрием. Татьяна, которая ужасно нервничала при одной мысли о том, что Александр попробует ее стряпню, намекнула, что неплохо бы им поесть в казармах.

– Как, и обойтись без твоего первого пирога? – поддразнил Александр.

Дмитрий ухмыльнулся.

Они ели, пили, обсуждали события дня, войну, эвакуацию, спорили, велика ли возможность найти Пашу.

– Таня, – вдруг спохватился отец, – не слишком ли он пересолен?

– Нет, – возразила мама, – она просто не дала тесту подняться. И лука слишком много. А яйца где?

– Таня, в следующий раз режь морковь в суп чуть крупнее, – вставила Даша. – И клади лавровый лист. Ты забыла лавровый лист.

– Ничего, – утешил Дмитрий, – для первого раза не так уж плохо.

Александр протянул ей тарелку:

– А по-моему, просто здорово! Не положишь мне еще пирога? Да и бульона тоже не мешало бы.

После ужина Даша снова отвела Татьяну в сторону.

– Посиди с Дмитрием на крыше, ладно? Совсем недолго. Он скоро вернется в казармы. Пожалуйста!

Соседские дети постоянно торчали на крыше, так что Дмитрий и Татьяна были не одни.

Зато Даша и Александр были одни.

Только бы не видеть его и ее! Его – весь остаток жизни! Ее – хотя бы две недели. Через две недели, когда кончится лето, Дашино увлечение развеется как дым. Холодной ленинградской зимы оно не выдержит.