Медный всадник - читать онлайн книгу. Автор: Полина Саймонс cтр.№ 41

– Хочешь подвозить снаряды на передовую? – удивился Александр.

– Скорее уж почту и табак для тыловых частей.

– Посмотрю, что можно будет сделать, – улыбнулся Александр.

– Пойдем, – буркнул Дмитрий, раздавив сапогом окурок. – И не грусти. Что это с тобой в последние дни? Пока что все идет как надо. Лето выдалось прекрасное, немцы еще не подошли к городу.

Александр пожал плечами.

– Саша, послушай, я хотел с тобой поговорить… Таня – чудесная девушка.

– Что?

– Я о Тане. Она чудесная девушка.

– Да.

– И я хочу, чтобы она оставалась такой. Ей не стоило являться сюда и тем более беседовать с тобой. Почему-то именно с тобой. Не странно ли?

– Согласен.

– Я знаю, что все мы хорошие друзья и она младшая сестра твоей любовницы, но, откровенно говоря, мне не хочется, чтобы ты каким-то образом на нее подействовал. В конце концов она совсем не одна из твоих гарнизонных шлюх…

– Довольно! – бросил Александр, шагнув к нему.

– Шучу-шучу, – засмеялся Дмитрий. – Даша приходит к тебе? Я что-то не в курсе. Таня работает с утра до ночи, совсем с ног валится. Но ведь Даша приходит, верно?

– Да.

Она действительно не пропускала ни единой ночи и из кожи вон лезла, чтобы вернуть его. Но Александр не собирался вдаваться в подробности.

– Тем более Тане не следовало здесь быть. Даша расстроится, если узнает.

– И опять ты прав.

Александр жестко посмотрел на друга, но тот не отвел глаз.

– У тебя есть закурить?

Дмитрий с готовностью полез в карман брюк:

– До чего мы докатились! Старший лейтенант просит папироску у простого солдата! Но мне нравится, когда ты о чем-то просишь.

Александр промолчал.

Дмитрий смущенно откашлялся:

– Не знай я тебя лучше, сказал бы, что ты что-то питаешь к нашей крошке Танечке.

– Но ты слишком хорошо меня знаешь, не так ли?

– Наверное. Но судя по тому, как ты смотришь на нее…

– Прекрати! – повысил голос Александр, затягиваясь. – Напридумывал себе!

Дмитрий вздохнул:

– Ладно-ладно. Что я могу сказать? Втрескался в нее по самые уши…

Папироса медленно тлела в пальцах Александра.

– Втрескался? – переспросил он.

– Да. Почему тебя это удивляет? – от души расхохотался Дмитрий. – Думаешь, подлец вроде меня недостоин такой девушки, как Таня?

– Нет, вовсе нет. Но, насколько я слышал, ты не вылезаешь из «Садко».

– При чем тут это? – Прежде чем Александр успел ответить, он подступил ближе и понизил голос: – Таня слишком молода и просила меня не торопиться. Я уважаю ее желания и стараюсь быть терпеливым. Однако рано или поздно она опомнится и…

Александр отшвырнул папиросу, затоптал окурок и глухо сказал:

– Пойдем, пора.

Он направился к зданию, но Дмитрий догнал его и схватил за руку. Александр развернулся, вырвал руку и прошипел:

– Не лапай меня! Я тебе не Таня!

– Все-все, – поспешно заверил Дмитрий, отступая. – Умерь свою вспыльчивость, Александр Баррингтон.

Он тщательно выговорил каждую букву настоящей фамилии Александра. В сгущавшихся сумерках он казался еще меньше ростом, мелкие зубы – еще более острыми и желтыми, волосы – еще жирнее, глаза – еще уже.

3

Наутро Татьяна бежала на работу, полная новых надежд. Она постаралась не обращать внимания на охрану из войск НКВД, стоявшую у проходной. Правда, и они почти ее не замечали, а она съеживалась, стараясь сделаться невидимкой.

Для того чтобы рабочие меньше уставали и не манкировали своими обязанностями, их переводили с места на место каждые два часа. Оставив лебедку, которая поднимала танк и ставила его на гусеницы, Татьяна стала рисовать красные звезды на готовых машинах.

Илья, тощий подросток из ее бригады, не давал Татьяне прохода, особенно после того, как Александр перестал приходить вечерами: задавал бесконечные вопросы, на которые из вежливости приходилось отвечать до тех пор, пока она не выдерживала и не объясняла, что у нее полно работы. Каким-то образом он всегда ухитрялся оказываться рядом, независимо от того, сколько раз ее переводили на очередную операцию. Даже в столовой он вечно садился за ее столик, и Зина, которая его не выносила, бесцеремонно гнала мальчишку.

Но сегодня Татьяна его пожалела.

– Он такой одинокий, – пробормотала она, жуя котлету. – Похоже, у него никого нет. Останься, Илья.

Илья остался.

Татьяна могла позволить себе быть великодушной. Скорее бы кончался день. После вчерашней встречи она была уверена, что Александр придет. Даже надела лучшую юбку с блузкой и утром искупалась в ванне.

Вечером она выбежала из проходной, умытая и причесанная, и, улыбаясь, повернула к остановке.

Александра не было.

Она так и просидела на скамье с половины девятого до половины десятого, сложив руки на коленях. Потом встала и пошла домой.

О Паше по-прежнему не было известий, и родители изнывали от горя. Даши не было дома. Дед и бабка потихоньку собирались. Татьяна поднялась на крышу и принялась рассматривать аэростаты, плавающие в небе подобно белым китам. Антон и Кирилл читали «Войну и мир», вспоминая о своем брате Володе, пропавшем в Толмачеве. Татьяна слушала вполуха, думая о своем брате Паше, пропавшем в Толмачеве.

Александр не пришел. Значит, ничего не смог узнать. Или новости настолько плохие, что он не посмел явиться. Но в глубине души Татьяна знала правду: он не пришел, потому что порвал с ней. Ему надоела она, ее ребяческие выходки. Эта страница его жизни перевернута.

Они были просто друзьями, но он мужчина, и все эти глупости ему приелись.

И он прав, что не пришел. Она не станет плакать.

Но перспектива терпеть тяжелый изнурительный труд день за днем без него и без Паши, встречать каждый вечер без него и без Паши, оставаться наедине с собой без него и без Паши наполняла Татьяну такой тоской, что она едва не застонала вслух прямо при смеющихся мальчишках.

О, как она нуждалась в том, чтобы увидеть подростка, дышавшего тем же воздухом, что и она, целых семнадцать лет, сидевшего в том же классе, в той же комнате, лежавшего когда-то в том же чреве. Хоть бы он вернулся, ее друг и брат!

Татьяне казалось, что она чувствует его присутствие. С Пашей ничего не случилось. Он ждет, когда сестра придет за ним. И она не подведет. Она не будет подобно родным волноваться, мучиться и ничего не предпринимать. Ничего не делать. Пять минут с Пашей снимут груз с души, и она забудет обо всех бедах. О злосчастном прошлом месяце.