Медный всадник - читать онлайн книгу. Автор: Полина Саймонс cтр.№ 194

– Я не могу пошевелиться. Промерз до костей.

Александр и сам дрожал на холодном ветру. Но доктору пришлось куда хуже. И пробыл он в воде гораздо дольше.

Однако укрытие найти необходимо.

Около самой полыньи лежали три трупа. Александр подполз ближе, подтащил одно из тел к доктору и взвалил на него.

– Лежите смирно, не вздумайте свалить с себя труп и не шевелитесь.

Он повторил процедуру, взвалил на себя другого мертвеца и поднял автомат.

– Готовы? – спросил он по-английски.

– Да, сэр.

– Цепляйтесь за мою шинель, как за жизнь. Не отпускайте, что бы там ни было. Сейчас немного покатаемся по льду.

И Александр со всей возможной скоростью вновь пополз по льду, таща за собой доктора вместе с его страшным грузом. Ему казалось, что он теряет слух. Оглушительный шум грохочущими волнами врывался сквозь каску в его уши и сознание. Он должен добраться. Татьяна сумела одолеть блокаду, а у нее не было такого прикрытия, как мертвое тело.

«Я могу сделать это», – думал он, таща доктора все быстрее, быстрее, быстрее среди воя, визга и рычания черных сил. Ему показалось, что он слышит гул низко летящего самолета. Сумеет ли Иванов сбить эту сволочь?

Последнее, что помнил Александр, – нарастающий свист, ближе, чем обычно, взрыв, безболезненный, но сильный толчок, с устрашающей силой воткнувший его головой в тягач.

«Хорошо, что на мне мертвец», – подумал он.

2

Глаза никак не хотели открываться. Пришлось сделать невероятное усилие, чтобы поднять веки. Но тяжелые, словно налитые свинцом, они тут же опустились, и он заснул. И пооспал, может, неделю, а может, и год. До него доносились слабые голоса, слабые звуки, слабые запахи камфары и спирта. Александру снился аттракцион «русские горки» на берегах Ривер-Бич в Массачусетсе. Снился песок в Нантакетском проливе. Там, на небольшом пляжном променаде, продавали сахарную вату. Он купил три мотка красной сахарной ваты и съел, вата почему-то пахла не сахаром и не соленой водой, и вместо того, чтобы предвкушать катание на «русских горках» или купание, или игру в полицейских и воров под досками променада, Александр мучительно пытался определить источник запаха.

Мелькали и другие воспоминания: о лесе, об озере, о лодке. И другие образы: сбор сосновых шишек, попытки привязать гамак. Падение в ловушку на медведя. Только это было не с ним.

В замкнутый, казалось, отключенный мозг проникали нежные женские голоса и более грубые, мужские. Однажды он услышал, как что-то с грохотом свалилось на пол; затем раздался стук чьего-то сердца: должно быть, метроном. Он вспомнил, как в детстве, зажатый между матерью и отцом, пересекал пустыню Мохаве. Скучные, унылые пейзажи, но было очень жарко, и в машине стояла страшная духота… почему же ему так холодно?

Но это пустыня. И по какой-то причине в ней стоял тот же запах. Не сахарной ваты, не соленой воды, просто запах…

Реки, торопящей приход утра.

Он снова открыл глаза. И прежде чем закрыть, попытался сфокусировать взгляд. Какая-то рябь… дымка… и ничего ясного. Ни одного лица. Все, что удалось разглядеть, – какие-то белые пятна. Почему он не может различить лица? И снова этот запах. Какой-то смутный силуэт наклонился над ним. Он устало опустил ресницы и мог бы поклясться, что слышал, как кто-то прошептал: «Александр»…

Звякнул металл. Он почувствовал, как его голову придерживают.

Придерживают.

Придерживают.

Мозг неожиданно пробудился. Он заставил себя открыть глаза. И обнаружил, что лежит на животе. Поэтому ничего и не видит. Опять что-то непонятное. Маленький белый силуэт. Невнятный шепот. Он хотел было спросить, но не смог. Не смог говорить. Запах… это дыхание… душистое дыхание, касающееся лица. Отчетливый запах уюта, того уюта, который он знал лишь однажды в жизни.

Это немного насторожило его. Глаза по-прежнему не фокусировались. Только отчетливо-белое гауссово свечение.

– Шура, очнись, пожалуйста. – уговаривал голос. – Открой глаза. Открой глаза, любимый.

Чьи-то мягкие губы коснулись щеки.

Александр открыл глаза. И ясно увидел лицо своей Татьяны. Глаза наполнились слезами, и он поспешно прикрыл их, бормоча: не… НЕТ…

Он должен открыть глаза.

Она зовет его:

– Шура, немедленно открой глаза.

– Где я?

– В полевом госпитале в Маразове.

Он попытался качнуть головой, но не получилось.

– Тата? Это не можешь быть ты.

Он заснул.

* * *

Александр лежал на спине. Перед ним стоял доктор и что-то говорил по-русски. Александр сосредоточился на голосе. Да. Доктор. Что он говорит? Ведь Александр не понимает по-русски.

Немного позже слова вдруг обрели смысл. И русский больше не казался иностранным.

– По-моему, он приходит в себя. Ну как вы?

– А как было? – с трудом выговорил Александр.

– Да не слишком.

Александр огляделся. Он лежал в большом квадратном помещении, заставленном койками с ранеными. Между койками был узкий проход.

Он попытался было разглядеть медсестер, но доктор снова сказал что-то. Александр с трудом взглянул на него, не желая отвечать на вопросы.

– Как долго?

– Месяц.

– Что со мной было?

– Не помните?

– Нет.

Доктор сел на койку и очень тихо сказал на правильном, невероятно родном английском:

– Вы спасли мою жизнь.

Александр вдруг припомнил. Лед. Полынья. Холод. И слабо качнул головой.

– Только по-русски пожалуйста. Не хотелось бы терять свою жизнь в обмен на вашу.

– Понимаю, – кивнул доктор, стиснув его руку. – Вернусь через несколько дней, когда вам станет лучше. Тогда и расскажете все. Я здесь ненадолго, но можете быть уверены, я не покину вас, пока не выйдете из леса.

– О чем только вы думали, когда выбегали на лед? Для этого есть санинструкторы.

– Знаю, – кивнул доктор. – Я и собирался спасти санинструктора. Как, по-вашему, кого вы взвалили мне на спину, когда тащили к тягачу?

– Ну и ну.

– Да. Тогда я первый раз увидел бой. Представляете? – улыбнулся доктор. Типично американская широкая улыбка.

Александру захотелось улыбнуться в ответ.

– Никак наш засоня-пациент пришел в себя? – раздался жизнерадостный голос. Рядом появилась брюнетка-медсестра с черными глазами-пуговичками и грудью навыкате. Нагнувшись, она пощупала его пульс. – С возвращением, парень! Ну и повезло же тебе. Меня зовут Инной.

– Повезло? – тупо повторил Александр. Счастливым он себя не чувствовал. – Почему у меня полный рот ваты?