Спасая Амели - читать онлайн книгу. Автор: Кэти Гольке cтр.№ 86

Рейчел вздохнула.

– Эту книгу не назовешь увлекательным английским романом.

– Она гораздо лучше. Она изменит твое сознание.

– Отец перевернется в гробу. Я сижу в деревушке, где ставят «Страсти Христовы», и разучиваю церковные пьесы. – Она покачала головой, понимая, что книгу все же придется прочесть. – Он всегда уверял, что христианство – это удел…

– Слабых, – закончил за нее Джейсон. – Именно так уверяют и нацисты. Только теперь они пытаются поменять Иисуса на Гитлера в качестве спасителя мира. У Гитлера все зиждется на языческих обрядах, крови, грязи и национализме. Омерзительная смесь.

– Я слышу, что говорят родители детей из моего класса, когда забирают их после уроков. Они называют себя народом «Страстей Христовых», рассказывают, как «Страсти» правят их жизнью. А потом я узнаю́ от Лии, что неожиданно этот или тот человек превращается в осведомителя, стучит на своих соседей или, хуже того, – родственников… ради привилегий, денег, продуктовых карточек или просто в угоду нацистам. Вижу детей, которые копируют поведение взрослых: кричат, что евреи убийцы Христа, что они заслуживают то, что имеют. Похоже, их Церковь никак не влияет на отношения детей между собой и на то, как они обращаются с евреями.

– Я тоже это вижу. Люди не осознают, насколько Гитлер изменил их культуру, их образ мыслей; что он делает именно то, что пообещал сделать в своей книге Mein Kampf. – Джейсон потер затылок. – Фюрер истребляет больных и бедных – людей, за которых умер Христос. Для того чтобы достигнуть мирового господства, он решительно настроен стереть с лица земли евреев, избранный Богом народ. Тот народ, которому Он доверил слово Божье. Нацисты обрубают руку Христу и даже не замечают этого.

– Да, не замечают, – согласилась Рейчел, не зная, что и думать.

– Многим неизвестно, а многим наплевать, что произойдет с теми, кого выселяют за пределы Германии.

– Эти проблемы их не касаются… Они даже не считают это проблемами.

– И это лишь начало, – предупредил Джейсон. – У меня такое чувство, что мы видели только цветочки.

50

Джейсон сидел в редакции, читал последние новости: о вторжении Германии в Норвегию и Данию, сопровождаемом заявлением о том, что долг Германии – защитить «свободу и независимость» этих стран от союзников. Гитлер сразу предостерег, что «всякое сопротивление будет сломлено вооруженными силами Германии всеми возможными способами, что в свою очередь лишь приведет к совершенно бессмысленному кровопролитию».

Янг натянул шляпу и окунулся в прохладное весеннее утро. Он сомневался, что изумленные норвежцы и датчане воспринимают вторжение Гитлера в таком радужном свете, не говоря уже о журналистах, которых на рассвете вытащили с постелей и заперли в гостинице «Кайзерхоф», пока их страны «защищали».

Шведы были слишком напуганы, чтобы прийти на помощь своим скандинавским собратьям, – Джейсон был уверен, что они не раз пожалели об этом решении. Но позже по Би-би-си он услышал выступление Уинстона Черчилля из палаты общин – о том, что Гитлер «совершил серьезную стратегическую ошибку», что британские военно-морские силы теперь высадятся на норвежский берег и потопят все корабли в проливах Скагеррак и Каттегат. Джейсон молился, чтобы Британия выполнила свою угрозу. В противном случае кто или что сможет остановить Гитлера от планомерного захвата всего мира?

Но прямо перед еврейской Пасхой британские и норвежские войска были выбиты из городка Лиллехаммер и Гитлер в очередной раз праздновал победу.

* * *

С Пасхи прошел почти месяц. Рейчел знала, что курат Бауэр побирался и выменивал все, что мог, чтобы устроить праздник для евреев, которые прячутся, – для тех, кто признает Иисуса своим Мессией, и для тех, кто не признает.

Как только задернули светомаскировочные занавески, Рейчел, бабушка и Ривка принесли на чердак салфетки, тарелки, чашки и свечи, еду и вино, необходимое для ритуального иудейского ужина. Лия помогла хромающему Фридриху подняться по ступенькам на чердак. Девочки расстелили на полу по кругу тюфяки и подушки. Амели с широко открытыми глазами радовалась импровизированному пикнику и с удовольствием бросалась помогать. В центре Ривка поставила две свечи.

– Нет ни ягненка, ни яиц, но у нас есть хрен и маца. А еще благодаря курату Бауэру у нас есть вино. – Бабушка подняла графин.

– Этого достаточно? – спросила Рейчел у Ривки, видя печальное лицо девушки.

– Все чудесно. – Ривку душили слезы. – Просто…

– Первая Пасха без родителей? – спросила Хильда.

Ривка кивнула, не в силах больше сдерживать слезы. У бабушки были заняты руки, а Ривка отчаянно нуждалась в плече, на котором можно было бы поплакать. Рейчел неловко заключила девочку в объятия, позволяя ей выплакаться. Амели гладила Ривку по ноге, а Рейчел в ответ гладила малышку по голове.

Рейчел не понимала, как люди, особенно те, что называют себя христианами, учениками Иисуса, о котором писал Бонхёффер, могли стоять в стороне и наблюдать, как среди ночи увозят их соседей.

Курат Бауэр покачал головой, когда Рейчел попросила у него объяснений.

– Разве существует объяснение слепоте, ненависти? Грехам? Я не знаю ответа. Мне известно лишь одно средство, это – великая любовь Христа, как показано в «Страстях».

Рейчел размышляла об этом, обнимая Ривку – Ривку, которая потеряла семью и думала, что весь мир сошел с ума.

Ривка отстранилась, вытерла слезы. Рейчел прижала к себе Амели, когда импровизированная семья устроилась на подушках и тюфяках, собравшись вокруг небольшой тарелки с иудейским ужином, которую Ривка поставила на пол. Девочка положила три кусочка мацы, накрыла их большой белой льняной салфеткой, которую принесла бабушка. Потом посмотрела на собравшихся. В ее глазах до сих пор блестели слезы.

– Перед бегством в Египет у евреев не было времени ждать, чтобы тесто поднялось, поэтому мы испекли мацу.

Ривка разложила хрен с бабушкиного огорода и пучок травы жерухи, которую нашел Фридрих у горного источника.

– Наше рабство было горьким – таким же горьким, как эта трава. У нас нет ноги ягненка, символизирующей кровь, которой мы метили свои дома – окна и притолоки.

– Иисус – наш жертвенный агнец, – прошептал Фридрих. – Он знает наши сердца и омыл нас Своей кровью.

Ривка побледнела от воспоминаний, но продолжала.

– Раньше моя мама разрешала мне смешивать орехи, корицу и нарезанные кусочками яблоки с вином. – Она сглотнула. – Всего этого у нас тоже нет. Это блюдо символизирует известь, которую использовал мой народ, когда тяжело трудился, делая кирпичи в Египте.

Ривка взяла небольшую миску с соленой водой.

– А это наши слезы, потому что мы были рабами.

Она коснулась четырех маленьких кубков, которые Фридрих наполнил вином.

– А это обещания, данные нам Адонаем ^[45], все, что Он сделает и кем будет для нас.