Спасая Амели - читать онлайн книгу. Автор: Кэти Гольке cтр.№ 58

– Фрау Гартман, вам нехорошо? – Неожиданно на пороге возник Максимилиан Гризер в новенькой форме гитлерюгенда. Через секунду он был уже рядом с Лией. – Я могу вам чем-то помочь?

Смутившаяся Лия встала, чувствуя себя в присутствии молодого человека на удивление неуютно.

– Ничем, Максимилиан. Я просто немножко устала, вот и все. – Она поправила ноты. – Боюсь, ты не вовремя. Ты что-то хотел? С минуты на минуту придут дети.

– Я хотел быть вам полезен. – Юноша подошел ближе… слишком близко. – Пока герра Гартмана нет, вам, наверное, время от времени нужна помощь.

Лия обошла пианино, направилась к письменному столу.

– У меня все хорошо, Максимилиан. Спасибо за беспокойство.

Юноша не отставал.

– Ради вас, фрау Гартман, я готов сделать что угодно. Надеюсь, вы это знаете. Я полностью в вашем распоряжении.

В класс тихо вошел отец Оберлангер, приходской священник.

– Спасибо, Максимилиан, но мне ничего не нужно, – ответила Лия. – У меня сейчас урок. А у тебя, наверное, есть другие заботы.

Гризер выглядел задумчивым и несчастным, но в конце концов кивнул.

– Только позовите.

Лия отвернулась, съежившись от его взгляда и откровенного любопытства отца Оберлангера.

Когда юноша ушел, отец Оберлангер произнес, оставаясь на месте:

– Надеюсь, юный Гризер вам не докучает. Партия прислала несколько членов местного гитлерюгенда, чтобы они присутствовали на службе. Не стоит его избегать.

Лия понимала, что это означает: власти хотели следить за теми, кто посещает церковь, за представителями духовенства. Отец Оберлангер ходил по лезвию ножа: с одной стороны, боялся вмешательства партии и доносов, с другой – вынужден был сотрудничать с ними, чтобы сохранить как можно больше свободы для церкви.

– Мне неловко в его присутствии, отче. Не уверена, что он ведет себя подобающе.

Священник вздохнул.

– В наши дни, насколько я могу судить, только гестапо знает, что подобает, а что нет, фрау Гартман. – Он собрался было уйти, но задержался у двери. – Постарайтесь не перечить Максимилиану. Это только… усложнит ситуацию. Эти юные гитлеровцы такие самодовольные, но на самом деле безвредные.

* * *

Через несколько минут в дверь класса нерешительно постучал курат Бауэр – он не был уверен, стоит ли беспокоить фрау Гартман, которая, похоже, молилась перед приходом детей. Отец Оберлангер пожаловался ему на нежелательное внимание к учительнице со стороны Максимилиана Гризера. Ей уж точно такое внимание было не нужно. Курат затаил дыхание, молясь о том, чтобы дети не вывели Лию из себя и не превратились в маленьких дьяволят, какими их представляла фрау Фенштермахер.

– Фрау Гартман! Я могу войти?

Она подняла голову, и курат заметил мокрые следы на ее щеках. Лия стыдливо вытерла слезы.

– Простите, курат Бауэр. Через минуту я успокоюсь.

– Не стоит стыдиться слез, фрау Гартман. Я и сам порой плáчу.

– Вы?

– Священникам тоже бывает грустно.

– Да… да… конечно. – Лия откашлялась. – Сейчас много поводов для грусти.

– Да, – кивнул курат. – Много. – Он стянул шерстяной шарф с большой деревянной прямоугольной коробки – коробки с красками, которую подарил ему сын Леви.

В глазах Лии вспыхнула признательность.

– Вы жена резчика по дереву, – улыбнулся курат Бауэр. – И разбираетесь в прекрасном.

– Изумительно! Какой цвет, структура! – Она провела рукой по гладкой поверхности. – Это масличное дерево?

– С самих Иерусалимских холмов. Отличная работа, никаких шероховатостей. Никогда не видел ничего более совершенного.

– Просто великолепно! Фридрих с удовольствием посмотрел бы на это.

– Это подарок ему. Вам обоим.

– Отче, это слишком дорогой подарок!

– Мне вручили его в знак высокого доверия. Содержимое коробки должно быть использовано для изображения чего-то ценного – чего-то святого. Не могу представить более достойных людей, чем вы с мужем, которые могли бы оправдать это доверие. – Священник улыбнулся. – Вы разрисовываете работы герра Гартмана, как уверяет Генрих Гельфман, а герр Гартман – лучший резчик в Обераммергау.

– Генрих Гельфман так говорит? Неужели? – Лия грустно улыбнулась.

– Да, я хотел сказать вам, что он приходил ко мне, чтобы исповедаться в том, что украл младенца Иисуса работы Фридриха, но упорно отказывается возвращать фигурку.

– А зачем он…

Курат Бауэр не смог ответить на этот вопрос. Он просто пожал плечами.

– Каждый раз, когда мы возвращаем фигурку, он опять ее ворует… или забирает еще одну. Похоже, Генриху нравится именно та, что стоит в витрине мастерской. Нам с вами необходимо с ним поговорить. Я постараюсь убедить его вернуть фигурку… в очередной раз.

– Только не сегодня, отче. Сегодня у меня нет настроения беседовать с Генрихом ни о чем, кроме его соло.

Курат Бауэр кивнул, вспоминая заплаканное лицо Лии, которое стало еще красивее.

– Я могу вам чем-то помочь, фрау Гартман? – Он широко развел руками. – Вы так много сделали для меня, для наших детей. Сочту это за честь.

Она открыла было рот, но остановилась, явно передумав. Потом произнесла:

– От Фридриха нет писем уже… уже слишком долго. Я боюсь…

Часы на церкви пробили три раза, и в класс заспешили ученики.

Лия вытерла слезы, выпрямила спину, глубоко вздохнула.

Курат Бауэр сжал ее плечо. Ее боль была ему знакома – и у него не было ответа. Он поклонился, шагнул к двери, давая возможность самым маленьким детям утешить фрау Гартман своими объятиями. Детские объятия – он знал это – лучшее лекарство для ее души!

33

На спинки скамей легли тени, когда курат Бауэр, поглощенный беседой с заезжим американским журналистом, поднял голову и заметил решительно шагающих по проходу бургомистра и Максимилиана Гризера.

Курат Бауэр никак не ожидал бургомистра сегодня. Откровенно говоря, из-за непреодолимых идеологических различий эти двое редко общались. Поэтому возникла определенная неловкость, когда священник познакомил мужчин друг с другом.

– Бургомистр Шульц, позвольте представить вам Джейсона Янга, который приехал, чтобы написать новую статью о нашей подготовке к предстоящему сезону «Страстей Господних». Герр Янг, знакомьтесь, наш бургомистр.

– Надеюсь, немного публичности вам не повредит, – произнес Джейсон.

– Постановке – да. – Бургомистр расправил плечи. – Очень любезно с вашей стороны, герр Янг. Но прошу меня простить… Курат Бауэр, я должен поговорить с вами… касательно постановки.