Странное наследство - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Джоунс cтр.№ 71

— Я не плачу! — Роззи шмыгнула носом и вытерла кулачком слезы. — Я не плачу, мистер Рони Уолкотт!

Они подъехали к повороту на ранчо, когда густая ночная тьма уже рассеивалась и становилась редкой, точно ветхая выношенная ткань. Звезд в эту ночь на небосводе не было видно, потому что с запада заходили тучи, стлались серыми высокими пуховиками по зеленым склонам Скалистых Гор, поросшим густым сосновым лесом.

Душа Оливии рвалась домой, в уютный и светлый мирок из нескольких комнат под двускатной крышей из оцинкованного железа. Только теперь, побывав в этом долгом путешествии и переночевав несколько ночей в холодной неуютной келье монастыря, она поняла, что Господь слышит ее горячие молитвы. Ведь он дал ей самое главное в жизни — дом. Дом, где ее ждут, где она сможет укрыться от проливного дождя и обильного снегопада, от бурь и метелей. Дом, в котором можно спрятаться от бед и невзгод, от не всегда дружелюбно настроенной судьбы.

Это ее дом, появившийся у нее благодаря отцовским заботам, бабушкиной экономности и бережливости, а также честности и порядочности Бернарда Дугласа, горячо любимого ею. И как только тяжело нагруженные повозки въехали под ажурную арку с надписью «Клин Крик», душа ее благодарно встрепенулась, чувствуя нежную признательность ко всем этим людям, которые помогли ей обрести свой дом, свое теплое, уютное гнездовье.

Оливия сидела на козлах головного фургона и ловила ноздрями терпкое дыхание прекрасной горной страны под названием ранчо «Клин Крик» и свежий запах студеной воды Гранд-Ривер, прозрачной и чистой, словно утренняя роса альпийских лугов.

Повеселел и Зверь, почувствовав возбуждение своих хозяев, приближающихся к родному дому. Вероятно, он что-то учуял в воздухе раньше людей. Радостно взвизгнув, пес высоко подпрыгнул и, приземлившись на все четыре лапы, стремглав помчался по склону вверх, на площадку, с которой открывался замечательный вид на белые вершины хребта Элберта.

Деревянный дом, возведенный из еще не потемневших сосновых бревен, стоял в просторной долине, прикрытый с подветренной стороны отвесной скалой и стеной густого соснового леса, подступающей близко к хозяйственному двору и навесам для повозок. А перед окнами дома росли различные горные растения, когда-то принесенные из лесу прежними хозяевами, а чуть поодаль зеленело несколько грядок с укропом, петрушкой, луком и чесноком. Все пространство зеленой долины было сейчас затянуто легким туманом, полупрозрачной кисеей сползающим с вершины ближней горной цепи, и сквозь эту нежнейшую завесу просматривались хозяйственные постройки, хлев, конюшни и огромный сеновал.

Чуткое обоняние Оливии еле успевало различать тончайшие оттенки запахов, присущих только ее дому. Запах примятой травы, пожухлых папоротников в ближнем каньоне, конского пота, душистого мелкого сена, которое так любят жевать лошади, коровы и овцы, запах свежего навоза. Так всегда пахнет возле фермы или ранчо.

Легкий дымок вьется над печной трубой. Его неповторимый аромат, смешанный с крепким ароматом свежезаваренного кофе. Она машинально отметила желтоватый свет масляной лампы в кухонном окне…

Оливия изумленно замерла, сидя на козлах движущегося фургона. Неужели ей ничего не почудилось?! И запах древесного дыма, примешанный к другим ароматам и запахам?! И желтоватый свет масляной лампы в кухонном окне, завешенном светлой занавеской?! И знакомый силуэт высокого мужчины в накинутой на плечи кожаной куртке на высоком крыльце большого дома?!..

В нетерпении Оливия соскочила с повозки и помчалась по влажной от росы траве. Чулки и край юбки намокли, прилипали к ногам, холодили кожу… Да какая ей разница! Какая разница, что высокая мокрая от росы трава неприятно хлещет по коленям, ведь Оливия приподнимает длинную до щиколоток юбку домашнего ситцевого платья, чтобы не запутаться в ней и не упасть, зацепившись за распластанные по земле, словно змеи, замысловато свитые корневища старых сосен!.. И все-таки споткнулась о твердый корень огромнейшей вековой сосны, распростершей свои раскидистые ветви по крыше навеса! Во время дождей сосновые шишки застревали в водосточном желобе, и его все время приходилось прочищать…

Но Оливия не успевает упасть, потому что ее тотчас подхватывают родные, сильные руки с длинными крепкими пальцами. Подхватывают, не дают упасть и помогают выпрямиться. Серо-зеленые глаза смотрят на нее с любовью и восхищением:

— Оливия! Дитя мое! Какая ты красавица! А как выросла! Теперь я не смогу подбросить тебя, как прежде, к потолку! Сил не хватит! Не посмею покачать у себя на коленях, как когда-то качал перед сном, потому что это неприлично. Твой отец совсем состарился!

— Папа! Папочка мой дорогой и любимый! Как ты здесь?! Откуда ты здесь?!.. Какой молодец, что догадался приехать! Как нам тебя не хватает, дорогой мой! Любимый мой папочка!

— Кому это — нам, Оливия, доченька?.. Ты вышла замуж, дитя мое?

— Нет, папочка! Нам, это — мне и Рони Уолкотту! Разве трудно догадаться?!

— Я приехал только вчера, доченька, Оливия! У меня не было от вас никаких вестей.

Подкатывает второй фургон, который старательно тащит жеребец Уолкотта Хэлпо. Обрадованный Рони приветствует Фрэнка:

— Дядя Фрэнк, доброе утро! А мы искали тебя в госпиталях Райфла! И как ты только догадался направиться сюда?!.. Знакомься, это — мисс Сара и мисс Роззи! Ты ведь не возражаешь, дядя Фрэнк, если они поживут на ранчо Оливии до весны? Я так и знал! — поспешил объяснить Рони, ощущая себя ответственным за происшедшее в дороге. Он понимал, что Оливия все еще потрясена тем, как он жестоко расправился с ловцами негров. О жизни рабов она знала понаслышке и не представляла, что ожидало Сару и ее дочь в случае поимки. Их просто-напросто могли затравить собаками. А потом кровавые куски человеческого мяса столкнуть в могилу или первую попавшуюся яму и забросать землей, даже не отметив могильный холм никаким знаком.

В доме было тепло и сухо. Оливия прошла в свою комнату и разостлала бабушкину широкую кровать, на которой еще ни разу не спала с Берни Дугласом. Конечно, она устроит больного именно здесь — ведь кухня рядом, и можно всегда, не беспокоя других, нагреть воду и приготовить больному свежую еду.

— Как хорошо, что в доме натоплено. Мы немного продрогли во время пути… Папочка, не удивляйся ничему! Я благодарна тебе за все. Бабушка откладывала твои деньги, вот потому я имею теперь крышу над головой. Рони, дорогой, принеси, пожалуйста, Берни! Мы поместим его в мою комнату! — Оливия поспешила взять на себя заботы хозяйки ранчо. Пусть отец привыкает к тому, что она — взрослая, самостоятельная женщина!

— Я хотел бы серьезно поговорить с этим молодым человеком! — и Фрэнк Смитт грозно (как ему казалось) потряс заряженным карабином: — Где он?.. Этот грязный ублюдок стыдится посмотреть мне в глаза! Мои внуки не должны расти незаконнорожденными!.. Он не переступит порога твоего дома, Оливия! — в глазах Фрэнка Смитта сверкают негодование и возмущение, но дочь так спокойно и уверенно осаживает его, что он даже не смеет возражать ей: