Исповедь послушницы - читать онлайн книгу. Автор: Лора Бекитт cтр.№ 58

– Из-за моей дочери. Это другая история, такая же непредсказуемая и безумная. Моя дочь Паола Альманса…

– Как вы сказали?!

Пока Мануэль говорил, Энрике сжал пальцы так крепко, словно их свело судорогой, и стиснул челюсти. Лишь немного погодя он нашел в себе силы спросить:

– Почему она вышла за него?

– Не знаю. Они выросли вместе, и моя дочь всегда воспринимала его как равного. А вообще-то она говорит, что это любовь.

– А как же дьявол? – усмехнулся Энрике, имея в виду Армандо. Он испытал весьма ощутимый укол самолюбия: Паола отвергла его ухаживания и приняла предложение человека без роду и племени. Хотя, возможно, в последнем он ошибался?

– Вероятно, против настоящей любви бессилен даже дьявол, – сказал Мануэль.

Хосе привел врача. Тот прошел в комнату, где лежал раненый, и склонился над ним. Спустя несколько минут оттуда вышла Хелки и медленно произнесла:

– Мой сын уже не поднимется, ему суждено вечно спать в земле. Так сказал белый лекарь. Но я говорю другое: Ниол унаследовал кровь великих вождей мапуче и мощь их сердец. Его можно спасти. Нужно отвезти его за океан, к нашим шаманам.

– Сеньор, положение безнадежное, тут не о чем говорить, – шепнул хозяину Хосе, и Энрике вздрогнул.

Мануэль молчал. Он мог бы кое-что рассказать на этот счет. Благодаря постоянным скитаниям по дикой местности и нескончаемым войнам индейцы обладали поразительным искусством врачевать даже казавшиеся смертельными раны. К тому же они отличались удивительной выносливостью, порой граничившей с чудом. Однажды отряд испанцев, в котором был и он сам, преследовал одного из арауканов. Они буквально изрешетили его пулями, но он упал с седла только тогда, когда выстрел угодил ему прямо в сердце. В другой раз на глаза Мануэлю попался индеец, тело которого покрывали настолько глубокие шрамы, что казалось немыслимым выжить после таких ударов. Однако он был вполне здоров и держал в руках оружие.

– Я слышал, что Алваро, то есть Николас, спас двух женщин. Кто они? – спросил Энрике.

– Одна из них цыганка, а про другую я ничего не слышал. Он сказал, что попытается спасти девушку, если ему удастся оседлать белую лошадь, – сказал отец Паолы.

– Что за белая лошадь?

– Это какая-то индейская легенда, – усмехнулся Мануэль. – Поверьте, сеньор, я общаюсь с ними всего несколько недель, но уже устал от этих штучек! У них все запутано, все имеет скрытый смысл. Зато если они заговорят прямо, ты вынужден поступать так, как они решили, и никак иначе!

– Мне кажется, «белая лошадь», сеньор, это ваша кобыла Мечта. Я всегда говорил, что вы даете этому полукровке слишком много свободы, – заметил Хосе.

– Мечта? Но Мечта спокойно вынесла бы двоих! Значит, он правда спас еще какую-то женщину, спас, пожертвовав собой, – задумчиво произнес Энрике и спросил у Хелки: – Что тебе нужно для поездки?

– Такая же повозка, как та, на которой мы приехали сюда, и хорошие кони.

Молодой дворянин кивнул и повернулся к Хосе:

– Поедешь с ними и проследишь, чтобы они благополучно сели на корабль. Я сделаю им охранную грамоту, чтобы их не задерживали на границах.

– Зачем вам это, сеньор?!

– Затем, что в наше время редко можно встретить настоящую храбрость, а тем более – бескорыстие.

Мануэль поднялся с места.

– Я должен сообщить о случившемся Паоле.

Хелки немедля пронзила его взглядом.

– Нет! С ней нас не выпустят из страны!

– Оставаясь в неведении, она будет страдать!

– Судьба приготовила испытания для каждого из нас. Твоей дочери придется справиться со своей долей. Пока пусть живет в доме «серого человека».

– Ты предлагаешь оставить ее в лапах этого чудовища?!

– С ним она в безопасности, с ее головы не упадет ни один волос, и ты это знаешь.

– Хорошо. Я сообщу ей после того, как ваш корабль отчалит от берега.

– Ты поедешь с нами.

– Я?! С какой стати?

Обычно бесстрастная индианка оскалила зубы.

– Потому что ты мне должен, испанец! Должен мне и моему сыну!

Мануэль знал, что это правда. И не только потому, что Ниол вызволил его из тюрьмы. Он был должен им с тех пор, как оставил их одних в бушующем море.

– Видите, как она мной помыкает! – бросил он Энрике, который молчал, предпочитая не вмешиваться.

– Если ты уедешь, твоя жизнь изменится к лучшему, – добавила Хелки. – Боги сумеют вернуть тебе хотя бы часть того, что ты потерял. До сего времени ты не давал им возможности это сделать. – Потом она обратилась к Энрике: – Ты тоже поклянешься в том, что ничего не скажешь Паоле.

– Сеньор, вы не должны позволять дикарке так разговаривать с вами! – попытался вмешаться Хосе.

Мануэль криво усмехнулся.

– Моя дочь говорила, что эта женщина была дочерью вождя… Так или иначе, сеньор, она не признает ни границ, ни сословий.

Энрике поднялся и прошел в соседнюю комнату.

Испещренная ранами и следами жестоких ударов грудь Ниола едва заметно вздымалась в такт частому, затрудненному дыханию. Покрытое ссадинами и глубокими царапинами лицо было землистого цвета, черные волосы побурели от засохшей крови. Лекарь обтер лоб и виски раненого мокрой тряпкой и окунул ее в таз. Вода окрасилась кровью, на подушке расплылись красные пятна.

– Я сделал все, что мог, сеньор, – сказал врач. – Возможно, он протянет еще несколько дней, но едва ли придет в себя. Если вы намерены пригласить священника, поспешите.

– Я способна поддержать в нем жизнь до тех пор, пока мы не пересечем океан, но излечить его мне не по силам, – промолвила Хелки, не обращая никакого внимания ни на слова врача, ни на него самого.

– За океан?! – переспросил тот. – Боюсь, вы привезете туда только тело.

– Ты всерьез решила, что он тебя примет?! – с горечью воскликнула Кончита. – Тогда лучше сразу отправиться в Алькасар, во дворец короля!

– Я не надеялась, что он отнесется ко мне как к возлюбленной. Мне казалось, что, если он меня вспомнит, я смогу попросить у него защиты. Теперь я думаю, что снова ошиблась, – грустно ответила Мария.

Цыганка рассмеялась.

– Эти благородные не способны на хорошие поступки, они могут только сеять страх! Они кичатся своей чистой кровью, не понимая того, что их сердца вылеплены из грязи! К сожалению, судьба жестока и не может предостеречь от ненужных мечтаний.

Больше двух часов девушки брели по бесплодной местности, останавливаясь лишь для того, чтобы вытащить острые колючки, вонзавшиеся в босые ноги. Им удалось оторваться от погони, после чего они свернули с дороги и спешились, дабы ненароком не привлечь к себе внимания. Равнина была залита ярким полуденным солнцем, стояла нестерпимая удушливая жара, над землей поднималось облако густой, горячей пыли, кругом не было ни колодца, ни единого дома; беглянки пошатывались от головокружения, усталости и жажды.