Исповедь послушницы - читать онлайн книгу. Автор: Лора Бекитт cтр.№ 55

Отпираться не было смысла.

– Да.

– И кто помог ему сбежать из тюрьмы?

– Николас. Это я его попросила.

– Я так и думал, – сказал Армандо и умолк.

Молчание инквизитора было не угрожающим, скорее задумчивым; воспользовавшись его настроением, Паола привела последний аргумент:

– Вы погубили мою мать.

– Я пытался ее спасти, но она предпочла умереть.

– Потому что человека нельзя заставить любить, – заявила девушка и вскричала: – Чего вы от нас добивались? Вы хотели, чтобы моя мать и я были робкими и запуганными, бежали на каждый ваш зов и склоняли перед вами голову?!

Армандо, выпрямившись, уставился на нее.

– Разве я лишал тебя свободы, пытался укротить твой дух?! По-моему, ты показала себя достаточно раскрепощенной и своевольной! Неужели я заставлял тебя любить? Или ты притворялась, Паола?!

Девушка вздрогнула. Она поняла, что дракон проснулся, поднял голову и готов извергать огонь.

– Нет. Но я была ребенком, а ребенка легко обмануть и приручить.

– Неправда. Дети – самые искренние существа на свете, – сказал Армандо и добавил с нескрываемой горечью: – Тебе кажется, что я жестокий, Паола. Между тем я всего лишь одна из множества кукол, управляемых безжалостным кукловодом. Когда я состарюсь, меня выбросят на свалку и заменят другим. То же самое произойдет, если я перестану делать то, что делаю.

– Только не говорите, что кукловод – это Бог!

– Не скажу. Это – общество, в котором мы живем, это – Святая служба и тот, кто правит страной. Что касается Господа, с ним мы будем иметь дело на том свете. Думаю, мы с тобой попадем в разные места, – Армандо усмехнулся, – потому я так желаю насладиться нашим общением, пока мы еще здесь. Ты права, если думаешь, что каждому из нас придется отвечать за свои поступки. Только тогда мы получим то, что заслужили, однако мне не хочется, чтобы меня судила ты.

Паола молчала. Она всегда знала, что Армандо умнее и сильнее ее и, пока он не отпустит ее добровольно, ей никуда не деться.

– Правда, что вы помогали некоторым заключенным выйти на свободу? – спросила девушка после мучительной паузы.

Армандо не стал распространяться на этот счет. Он лишь ограничился словами:

– Иногда я делал это в память о твоей матери, которую мне не удалось освободить.

– Похвально, что вы совершали что-то хорошее, но это вас не оправдывает!

– Ты уйдешь сейчас? – спросил инквизитор, словно прочитав ее мысли, и быстро добавил: – Дожидаясь тебя, я почти не спал и не ел и теперь умираю с голоду. Может, приготовишь ужин и мы посидим вдвоем? – В его голосе звучали просительные, заискивающие нотки.

– Хорошо, – ответила Паола, помня о том, что Ниол зайдет за ней только завтра, и прошла в кухню.

Здесь сохранились кое-какие продукты. Девушка развела огонь и зажгла две свечи, пламя которых то вспыхивало, то угасало под дуновением прохладного ветерка, врывавшегося в полураскрытое окно.

Такими же были ее чувства к Армандо: едва она пыталась затоптать этот огонь ногами, как инквизитор вновь умудрялся его воскресить.

Вскоре был приготовлен незамысловатый ужин: бобовая похлебка, хлеб, сыр. Армандо разлил по глиняным кружкам похожее на кровь вино.

– Ты в положении? – спросил он Паолу.

Девушка покраснела и опустила ресницы.

– Нет.

– Полагаю, это событие не за горами, – непринужденно произнес Армандо и добавил: – Когда у тебя появится ребенок, я охотно его приму. Мне будет приятно, если он станет носить мою фамилию. И еще: я сумел скопить немало денег, чтобы обеспечить твое будущее. Можешь забрать их себе и распоряжаться ими по своему усмотрению.

– Спасибо. Я подумаю об этом, отец, – забывшись, произнесла Паола.

Услышав желанное слово, Армандо улыбнулся и расслабился. Его дух не угас, силы не иссякли. Его сердце вновь было спасено и продолжало биться: он был жив до тех пор, пока была жива любовь его дочери, дочери инквизитора, уставшего от человеческого невежества, злобы и алчности, от зрелища пыток и крови, терзаний собственной мрачной души.

Простившись с Паолой и устроив мать и Мануэля в квартале Лавапьес, Ниол решил прогуляться по городу. Неожиданно ему пришло на ум посетить вечернюю службу. Юношу привлек звон колоколов одной из церквей, и он прошел внутрь, не обращая внимания на подлинных и мнимых калек, слепых, продававших спасительные молитвы у ворот храма. Прошел мимо сеньорит в кокетливых нарядах и гордых кавалеров, на чьих шляпах колыхались пышные перья.

«Божий храм – промежуточный мир между бытием и небытием, точка равновесия между богатством и бедностью, счастьем и несчастьем. Возможно, здесь мне наконец удастся получить ответ на свои вопросы», – подумал юноша.

Внутри церковь напоминала таинственный лес: колонны были похожи на деревья, сквозь цветные стекла проникал теплый золотистый свет. Ниол посмотрел вверх, на стрельчатые своды храма, потом перевел взгляд на фигуру распятого Христа и невольно перекрестился. Он всегда выступал против правил: не молился, не посещал церковь – то ли из-за матери, которая сохранила прежнюю веру, то ли из чувства протеста по отношению к обществу, которое его отвергало, – а крест носил потому, что его подарила Паола. Теперь юноша устыдился своей глупой гордыни и мысленно попросил христианского Бога подать ему знак или указать путь.

Во время служб зачитывались имена грешников, которых казнили на следующий день, и проводились мессы за упокой их души. Погруженный в свои думы, Ниол слушал рассеянно, пока до него не донеслось нечто, подобное небесному грому: «Кончита, цыганка, будет повешена за богохульство и ведовство!»

Кончита?! С ее гордой улыбкой, пылающим взором и волшебным танцем?!

«Когда мир ветшает и умирает, из него уходит красота» – это были слова Хелки, а быть может, не только Хелки, а ее народа. Если инквизиция хочет казнить Кончиту, значит, это действительно так.

Ниол остановился возле входа в исповедальню, из-за решетчатой двери которой вышел молодой священник. Юноша обратился к нему с просьбой, и вопреки ожиданиям служитель церкви согласился помочь.

– Да, такая женщина есть в списке, – сказал он и уточнил место и время казни.

Ниол вышел из церкви, пошатываясь, как пьяный. Он принимал все, что давала ему жизнь, так, будто имел на это полное право. Но когда она всерьез решила что-то отнять, он ощутил свое бессилие. Имея представление о том, как совершаются такие казни, юноша не знал, каким образом помочь Кончите. Сейчас Ниолу чудилось, будто в своих сомнениях и скитаниях он добрел до бездны душевного ада.

Юноша остановился посреди площади и задумался. Он должен быть благодарен христианскому Богу за то, что тот дал ему возможность узнать правду. Однако спасение нужно искать в чем-то ином, там, где он искал его прежде.