Далекие Шатры - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Маргарет Кей cтр.№ 291

Они летели на врага во весь опор, бок о бок, со сверкающими на солнце саблями. И теперь наконец торжествующие хугиани остановились, оглянулись на свои укрепления, оставшиеся позади и выше, и запоздало сообразили, что совершили роковую ошибку, спустившись с плато и позволив противнику атаковать на открытой местности. Будучи пешими, они никак не могли вернуться в безопасные укрытия, спасшись бегством от конницы. Им ничего не оставалось, кроме как принять бой. И они так и сделали: встали намертво и открыли огонь по мчащимся на них всадникам.

В каждом сражении люди, находящиеся в самой гуще событий, обычно видят лишь малую долю целого, и в случае с Уолли данное правило подтвердилось.

Он знал, что где-то впереди, за пределами видимости, пехота вступила в бой, ибо слышал частый треск выстрелов, и что эскадрон 10-го гусарского полка пошел в наступление одновременно с разведчиками. Но гусары находились с правого фланга, за конной артиллерией, и, поскольку у Уолли не было времени сосредоточивать внимание на чем-либо, помимо собственного эскадрона и неприятеля впереди, для него сражение с начала и до конца ограничивалось картинами, попадавшими в его поле зрения, также ограниченное пылью и столпотворением орущих разъяренных людей, сошедшихся в рукопашной.

Несущиеся в атаку разведчики находились ярдах в ста пятидесяти от врага, когда Уолли услышал зловещий треск мушкетов, почувствовал воздушные струи от пуль, со свистом пролетающих рядом, точно рой рассерженных пчел, и увидел, как конь его командира, летящий во весь опор, тяжело валится наземь, убитый выстрелом в сердце.

Уиграм, выброшенный из седла, перелетел через голову коня, кубарем прокатился по земле и в мгновение ока вскочил на ноги. Но тут же покачнулся и снова упал – вторая мушкетная пуля угодила ему в бедро.

Увидев командира поверженным наземь, сикхи машинально испустили скорбный вопль своего народа и остановились. Уолли тоже яростно натянул поводья, внезапно побелев лицом.

– Какого черта вы встали? – в бешенстве проорал Уиграм, пытаясь подняться на ноги. – Со мной все в порядке. Я сию минуту вернусь в строй. Веди их вперед, Уолтер! Обо мне не беспокойся. Веди их вперед, мальчик!

Уолли не стал тратить время на споры. Он развернулся в седле, крикнул эскадронам: «За мной!» – и, крутанув саблей над головой, с диким ирландским кличем понесся во весь опор вверх по склону, навстречу противнику. Разведчики с громовым топотом и криками устремились за ним. В следующую минуту, словно две могучие волны, столкнувшиеся в приливном течении, два войска сошлись в кромешном аду пыли и грохота, и Уолли, оказавшийся в самой гуще столпотворения, рубил налево и направо, отбиваясь от бегущих на него людей, испускающих воинственные кличи и размахивающих огромными кривыми саблями.

Одного из них он поверг наземь, срезав ударом сабли половину лица, и, когда Мушки споткнулась о распростертое тело, услышал хруст черепа, раздавленного подобно яичной скорлупе. Рывком поводьев он поднял кобылу на ноги и дал ей шпоры, распевая во все горло и нанося удары налево и направо на манер охотника, отгоняющего псов хлыстом. Вокруг него мужчины остервенело орали и изрыгали проклятия в густых клубах пыли и дыма, насыщенных вонью серы, пота, черного пороха и тошнотворным запахом свежей крови. Ножи и сабли сверкали, стремительно взмывая вверх и падая, и вместе с ними падали люди, а раненые лошади взвивались на дыбы и били по воздуху копытами, громко ржа от ярости и страха, или в панике неслись вперед без седоков, растаптывая всех на своем пути.

Сплоченная масса неприятельского войска распалась на части, когда кавалерия врезалась в нее на полном скаку, и теперь хугиани сражались небольшими группами, отчаянно цепляясь за каждый дюйм усеянного камнями травянистого склона и защищая свои позиции с фанатичной отвагой. Уолли мельком увидел Зарина, который, свирепо ощерясь, вонзил саблю в горло истошно визжащего гази, и рисалдара Махмуд-хана, у которого правая рука висела плетью, а в левой был зажат карабин, которым он орудовал, как дубиной.

Местами в давке образовывались маленькие водовороты – это выбитый из седла совар с яростью раненого медведя отбивался от хугиани, а те кружили вокруг него, выжидая удобный момент, чтобы нанести смертельный удар ножом или саблей. Одного такого совара, Довлата Рама, придавило упавшей лошадью, и трое хугиани рванулись к нему, чтобы убить, пока он выбирается из-под умирающего животного. Но Уолли заметил, как он упал, и бросился на помощь, бешено размахивая окровавленной саблей и вопя во все горло:

– Не бойся, Довлат Рам! Держись, джаван! Браво!

Трое хугиани разом повернулись, чтобы отразить молниеносный удар, обрушившийся на них. Но Уолли имел над ними то преимущество, что был верхом и вдобавок лучше их владел холодным оружием. Его сабля полоснула одного мужчину по глазам, а в следующий миг распорола правую руку другому. Первый повалился навзничь, ослепленный и вопящий от боли, и Довлат Рам, все еще не высвободивший одну ногу из стремени, дотянулся до него и вцепился обеими руками в горло, в то время как Уолли парировал яростный выпад третьего и ударом сплеча перерубил противнику шею, почти отделив голову от судорожно корчащегося тела.

– Браво, сахиб! – восхищенно воскликнул Довлат Рам, последним отчаянным рывком высвобождаясь из стремени и с трудом поднимаясь на ноги. – Ничего не скажешь, отличная работа. Если бы не вы, я уже был бы покойником.

Он вскинул руку, отдавая честь, и Уолли, задыхаясь, проговорил:

– Еще будешь, коли зазеваешься. Возвращайся в задние ряды.

Он выхватил из кобуры револьвер, выстрелил в голову судорожно бьющемуся животному и, развернув Мушки, снова бросился в бой, используя взбешенную уэльскую кобылу в качестве тарана и подбадривая криками своих джаванов, которых призывал отомстить за ранение Бэтти-сахиба и отправить эти сыновей безносых матерей в джаханнам.

Хугиани все еще удерживали прежние позиции и сражались яростно, но стреляли мало: после первого залпа не многие нашли время перезарядиться, а в неразберихе ожесточенного боя использовать огнестрельное оружие стало опасно, поскольку пуля, предназначенная врагу, запросто могла поразить друга. Многие орудовали мушкетами, как дубинками, но по крайней мере один человек, вождь клана хугиани, успел перезарядить свое оружие.

Уолли увидел направленный на него мушкет и резко отклонился в сторону. Пуля просвистела мимо, и он пришпорил Мушки и поскакал на этого человека, занеся над головой окровавленную саблю. Но на сей раз он встретил достойного противника. Вождь хугиани был искусным воином и двигался гораздо проворнее, чем трое мужчин, повергших наземь Довлата Рама. Не имея возможности перезарядить ружье, он остался на месте, уклонился от сабли, упав на колени, и, когда кобыла проносилась мимо, нанес удар снизу длинным афганским ножом.

Бритвенно-острое лезвие распороло сапог Уолли, но лишь слегка поцарапало кожу. Уолли натянул поводья, поднимая лошадь на дыбы, развернулся и снова бросился на врага, с той же свирепой радостью на молодом лице, какая выражалась на бородатом лице закаленного воина, который стоял на полусогнутых ногах и скалил белые зубы в кровожадной ухмылке, поджидая Уолли. И снова вождь упал на колени, уклоняясь от удара сабли, а в следующий миг вскочил на ноги с молниеносной быстротой отпущенной пружины и ринулся на противника с ножом в одной руке и смертоносным кривым тулваром в другой.