Далекие Шатры - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Маргарет Кей cтр.№ 222

С другой стороны, Уолли ничего не знал об Анджали-Баи, принцессе Каридкота и рани Бхитхора, а потому письмо к нему было очень коротким и позволяло предположить (если и когда он узнает о смерти друга), что Аш погиб от рук толпы при неудачной попытке предотвратить сожжение вдов. Таким образом, Уолли по-прежнему сможет считать друга героем – и сохранить свои иллюзии.

«С возрастом он избавится от них, – подумал Аш. – И никто больше не станет говорить о случившемся, – во всяком случае, бхитхорцы точно не станут. Бхитхорцы будут лгать, изворачиваться и искажать факты, пока даже те, кто присутствовал там и видел все собственными глазами, не начнут сомневаться, так ли все происходило, как они помнят, и вообще происходило ли что-нибудь. В конце концов, вероятно, они заявят, что рани умерли от тифозной лихорадки, и, возможно даже, представители власти сделают вид, будто поверили, чтобы спасти свой престиж и избежать необходимости принимать какие-либо меры».

Что же до него самого, то никто, кроме нескольких близких друзей, никогда не узнает, что с ним случилось, и не станет волноваться по данному поводу… «Завтра в этот час все уже закончится», – подумал Аш и удивился, что мысль о скорой смерти не вызывает у него никаких эмоций. Он всегда считал фразу об «осужденном на казнь, съедающем сытный завтрак» мрачной шуткой, но сейчас осознал, что, пожалуй, она соответствует истине, ибо, как только он оставил всякую надежду, в его душе воцарилось странное спокойствие. Он смирился с неизбежным и перестал бороться. Много дней он мучился страхом, надеждой, необходимостью составлять планы, которые неизменно оказывались неосуществимыми, и теперь, когда все закончилось, он испытывал лишь усталое облегчение, будто его освободили от ноши, ставшей непосильной.

По мере того как лунный свет становился все ярче, звезды бледнели и горная гряда за городом представлялась взору не расплывчатой темной тенью на фоне сине-фиолетового ночного неба, а четким силуэтом с серебряными контурами, словно на горах лежал снег. И на какой-то миг Ашу померещилось, будто он видит саму Дур-Хайму, чудом перенесшуюся в сей жаркий и засушливый уголок Раджпутаны, чтобы даровать последнее благословение своему бывшему почитателю. Он собрал в горсть крошки, рассыпанные по подоконнику, и снова высыпал их, бормоча старую молитву:

– О Бог, прости мне… Повсюду Ты, но я тебе свершаю поклоненье здесь…

Годы пролетели так быстро… так быстро. Но он прожил хорошую жизнь и за многое должен благодарить небо. Он унесет с собой много воспоминаний – куда бы он ни ушел. Если действительно, как считают иные, после смерти душа человека возвращается в места, которые он больше всего любил при жизни, тогда Аш очнется среди гор – возможно, в той самой долине, о которой Сита рассказывала так часто, что он видел ее словно воочию. В долине, где они построят себе дом из деодаровых бревен, насадят вишневых деревьев, станут выращивать маис, красный перец, лимоны и заведут козу. И куда возьмут с собой Каири-Баи…

Последняя мысль принесла Ашу первое за весь день утешение, и, когда он отвернулся от окна и лег в одежде на кровать, на его лице была улыбка.

Гобинд оказался прав: раджа не дожил до утра. Он испустил дух в предрассветный час, и вскоре ночную тишину нарушило гудение огромных бронзовых гонгов, которые возвещали о кончине всех правителей Бхитхора с тех пор, как Бика Рао, первый раджа, основал город.

Звук сотряс жаркую тьму, раскатился среди окрестных гор подобно рокоту грома и отразился многократным эхом в долине и над тихим озером. Он разбудил спящий город, вспугнул ворон, с истошным карканьем закруживших над крышами, и поднял с кровати Аша, мгновенно обретшего ясность мысли и готового действовать.

В каморке по-прежнему было жарко и душно – ночной ветер давно стих. Луна скрылась за горами, погрузив комнату в такую непроглядную темноту, что Ашу потребовалось несколько минут, чтобы найти и зажечь лампу. Но все остальное не составило труда, и через пять минут он уже находился во дворе и седлал Дагобаза.

Необходимости соблюдать тишину и осторожность не было. Ночь оглашалась низким, звучным гудением гонгов, во всех домах зажигались лампы, и толпы людей, спавших под открытым небом, пробудились и вовсю шумели.

Гонги не испугали Дагобаза. Уши у него были плотно прижаты к голове, и ноздри трепетали, словно он уподобился коню из Ветхого Завета: «…при трубном звуке он издает голос: гу! гу! и издалека чует битву, громкие голоса вождей и крик» ^[45]. Он вскинул голову и заржал, заслышав шаги Аша, и на сей раз стоял спокойно, не пятясь, не шарахаясь в сторону и не выкидывая обычных номеров.

– Впервые вижу, чтобы он так себя вел, – сказал Сарджи. – Он любит показывать, что обладает собственной волей и ходит под седлом не из кротости или за неимением выбора. Можно подумать, он знает, что вам предстоит серьезное дело.

– Конечно знает. Он все знает. Правда ведь, сынок?

Дагобаз опустил голову и ткнулся мордой в плечо Аша, словно в знак ласкового согласия, и Аш потерся щекой о бархатистый нос коня и сказал дрогнувшим голосом:

– Позаботься о нем, Сарджи. Не допусти, чтобы… – Он резко умолк, почувствовав спазм в горле, и следующие несколько минут затягивал ремни подпруги. Когда он снова заговорил, голос его звучал отрывисто и бесстрастно. – Ну вот, готово. Я оставил тебе карабин, Сарджи. Мне он не понадобится, а тебе и остальным может пригодиться, так что возьми его с собой. Ты знаешь, что делать, верно? Не нужно повторять все снова. Мы с тобой были добрыми друзьями, и мне очень жаль, что я втянул тебя в эту историю и подверг опасности… и что все так закончилось. Мне не следовало брать тебя с собой, но тогда я надеялся… Ладно, теперь это не важно. Но будь осторожен, Сарджи… будь осторожен. Если с тобой что-нибудь случится…

– Со мной ничего не случится, – быстро сказал Сарджи. – Не беспокойся, я буду осторожен, обещаю. Вот, возьми-ка мой хлыст. Возможно, он тебе пригодится, чтобы прокладывать путь в толпе. Ты взял револьвер?

– Да. Открой калитку для меня, хорошо? Прощай, Сарджи. Удачи тебе… и спасибо.

Они обнялись как братья, а потом Сарджи пошел впереди с фонарем и широко распахнул калитку, выпуская Аша и Дагобаза на улицу.

– Скоро станет светло, – сказал Сарджи, придерживая стремя, пока Аш садился в седло. – Звезды уже потускнели, и рассвет не за горами. Желаю тебе…

Он осекся с судорожным вздохом, и Аш, свесившись в седле, коротко сжал его плечо, а потом тронул Дагобаза пятками и поехал прочь не оглядываясь.

Добраться до дома Гобинда оказалось сложнее, чем он предполагал. Жутковатое гудение гонгов привлекло, наверное, половину населения Бхитхора к Рунг-Махалу, и не только площадь перед дворцом, но и все ведущие к ней улицы и переулки были запружены народом. Но Аш умудрился пробиться через толпу, безжалостно орудуя хлыстом Сарджи, погоняя Дагобаза и продвигаясь вперед фут за футом, а люди кричали, изрыгали проклятия и расступались перед ним.