История Японии - читать онлайн книгу. Автор: Эльдар Дейноров cтр.№ 113

Особенно ценились (даже больше, чем хорошая катана) чайники, сделанные известными мастерами. Дж.Б. Сэнсом упоминает, что Дандзё Мацунага, один из управителей провинций при Нобунаге, предпочел перед ритуальным самоубийством разбить вдребезги драгоценный чайник, чтобы тот не достался конкуренту, соревнующемуся с ним в роскоши.

В принципе, все принадлежности чайного ритуала стоили недешево. Рассказывают, что некий самурай Сигэясу Уэда скакал на коне под огнем аркебуз, но остановился и спешился, невзирая на летящие вокруг пули, когда увидел у дороги отличный ствол бамбука. Из него он сделал вазочку для чайной церемонии. Похожая история произошла и позже, при осаде замка Осака Иэясу Токугавой. Но в этом случае самурай, срезавший бамбук, все же был задет пулей (к счастью, не смертельно).

Чайная церемония устраивала не всех. Кое-кто считал, что не дело, когда хозяин и гости сидят близко друг к другу. Но Ёситака Курода, заявивший это, был приглашен Хидэёси на чайную церемонию, во время которой стал спокойно обсуждать военные проблемы. Только тут Курода оцепил благотворное действие обстановки на решения.

Но, конечно, обсуждать насущные вопросы на чайной церемонии — это весьма нехорошо. И хозяина, и гостей должно заботить вечное.

Однако это еще не самое страшное извращение церемонии. Гораздо хуже то, в чем обвиняли и Нобунагу, и победителя уссурийских тигров Като. Они замышляли убийства во время этого мирного ритуала. Однако Итэцу Инаба, предполагаемая жертва Нобунаги, сочинил столь прекрасное стихотворение во время церемонии, что жестокий завоеватель немедленно раскаялся в своем умысле и попросил прощения.

Като хотел убить самого мастера чайной церемонии, когда тот сосредоточится на приготовлении напитка. Но мастер не пожелал в тот момент отвлекаться от происходящего, и убийство сорвалось.

Хидэёси, ярому поклоннику ритуала, принадлежит идея организации в 1587 г. величайшей из чанных церемоний. Приглашены были все — и богатейшие даймё, и беднейшие крестьяне. От последних требовались лишь котелок, чашка и циновка. Празднество затянулось на десять дней. Размах доходил до мании величия (а она потихоньку вызревала в голове у диктатора). Но это был отнюдь не единственный грандиозный прием, они устраивались регулярно.

Многие истории о чайной церемонии похожи на дзэнские притчи-коаны. Одним из их героев стал осмотрительный и осторожный Масамунэ Дата, одноглазый даймё севера. С. Тёрнбулл передает такую историю: «Однажды, рассматривая одну особо ценную чайную чашку, он едва не уронил ее и невольно вскрикнул. Это так устыдило его, человека, который мог не дрогнув вступить в любое сражение и тем не менее вскрикнул, опасаясь за чашку, что он схватил ее и бросил о камень, разбив на тысячу осколков. Невозможно постичь образ мысли самурая, не учитывая того влияния, которое оказывало на пего чаепитие и связанные с ним ритуалы».

Хидэёси Тоётоми был, как известно, выдвинувшимся до высот власти сыном крестьянина. Но, как и многим из подобных ему «новых господ», диктатору вовсе не хотелось, чтобы хоть кто-нибудь сумел повторить его путь. И для этого были приняты все меры.

Известно, что самым худшим из рабовладельцев становится «выбившийся в люди» раб. История Японии лишний раз это подтвердила. Кстати, могильщиком созданной Хидэёси жесткой аристократической системы стал не просто высший аристократ, а сам император. Но это случилось позднее.

И в годы диктатуры Хидэёси началась «охота за мечами». Предполагалось разоружить крестьян, поскольку в «асигару» теперь, вроде бы, надобность отпала. Проект был создан под благочестивыми лозунгами: диктатор собирался создать еще одну статую Великого Будды, а мечи пошли бы на о глинку крепежных деталей для статуи.

Будду возводили восточнее столицы, 50 000 человек было задействовано в проекте, но в 1596 г. она рухнула в результате землетрясения. Однако свое дело Будда выполнил. 29 августа 1588 г., когда был издан указ об «охоте за мечами», стало черным днем для японского крестьянства. «Обладание ненужными орудиями [войны] затрудняет сбор налогов и пошлин и способствует зарождению бунтов…» — достаточно справедливо говорилось в документе. Оружие отобрали и у монахов.

Был принят целый комплекс мер. Никто не мог оставить своего занятия без разрешения господина.

Теперь самурайство становилось особым сословием: только такой человек имел право на ношение оружие. Но надо помнить: государство без социальной мобильности рано или поздно будет обречено на катастрофу. Этого Хидэёси, конечно, не предполагал.

Однако нет худа без добра. Те, кто изучает восточные (японские) единоборства, порой плохо представляют, отчего именно в этой стране они получили наибольшее развитие или откуда пошел обычаи виртуозного фехтования деревянным оружием. Немалую роль в этом сыграло разоружение народа, который остался беззащитным перед вооруженными самураями.

Краткий, но более чем насыщенный исторический период до сёгуната Токугавы носит двойное название: Адзути — Момояма. О первой части названия мы уже говорили. Момояма это еще один дворец, принадлежавший, на сей раз, Хидэёси. Крестьянский сын, между прочим, был вовсе не чужд изысканной роскоши. А замок в городе Осака, где располагалась резиденция диктатора, считается самым масштабным из подобных сооружении.

Как ни странно, беспрерывные войны (если не считать гибель Киото в войне Онин) не стали крушением ни культуры, ни архитектуры. Более того, культура распространялась по стране именно в это время, и период Адзути — Момояма можно назвать временем расцвета. Впрочем, и Возрождение в Европе пришлось далеко не на самый спокойный и мирный период.

Размах строительства во времена Хидэёси просто поражает. Замок в городе Осака по скорости его постройки и масштабам может соперничать с любым западным собором того времени. Что же до канонов красоты, то их просто нельзя сравнивать с Западом.

Особенно интересными деталями, украшавшими дворцы «новой» знати, стали расписные ширмы и настенные роспись. До нас дошло далеко не все, но и то, что есть, поражает красотой.

Это уже далеко не подражание китайской живописи: художники Японии нашли свой стиль, создали собственные школы и направления. Масштабные композиции передают представления той поры. Очень часто сюжетами служили мифические существа. Тигры, драконы, странно выглядящие львы, — все это во множестве представлено на сохранившихся ширмах. Изображались и сцены из придворной жизни, и древние герои, и герои современные (например, известен сюжет о поединке полководца Като с тигром).

Мастерство живописи могло вполне соперничать с мастерством резьбы. Ворота из Момоямы называются Хигураси («Целый день»). И в самом деле, можно потратить целый день, разглядывая причудливые детали. Впрочем, и обстановка замка была невероятно роскошной (вплоть до украшений в уборных).

Вероятно, «новые» господа современности, тоже не чуждающиеся роскоши, но редко обладающие вкусом, очень удивились бы, узнав, для чего Хидэёси позволял себе все это. Конечно, он и сам любил «пожить красиво». Но он стал законодателем мод, установил собственные стандарты — и даймё волей-неволей вынуждены были следовать им. Соревнование в роскоши разоряло — и отвращало от междоусобных «разборок».