Приключения сионского мудреца - читать онлайн книгу. Автор: Саша Саин cтр.№ 57

Страница

Дома у него было легко и приятно с ним разговаривать, и его жена всегда что-то вставляла в разговор. Ощущение было такое, что не было книги, которую он бы не прочёл. Но Пшезмирский становился опасным на улице, в особенности, в общественном транспорте — при наличии свидетелей. Завидев меня, орал на весь троллейбус: «Что нового на Ближнем Востоке? Получили ли наши арабские братья в подарок атомную бомбу от нас? Чем им ответит Израиль? Что нового в Кремле? Говорят, Брежнев получил ещё одну звезду Героя! Как вы к этому относитесь?» — все вздрагивали в троллейбусе и смотрели на нас. Я молчал, а это только и нужно было Пшезмирскому. Особенно он стал усердствовать, узнав, что мой брат следователь прокуратуры. Внешне он хорошо к брату относился, но постоянно его провоцировал, когда мы приходили к нему. Я это относил на счёт его тюремного прошлого. Хотя меня его провокационные вопросы больше наводили на мысль, что он был агентом КГБ и за эти, возможно, заслуги был выпущен из тюрьмы. Удивляло, что с его болтовнёй его не сажали вторично. Мы с братом подозревали, что на нас в КГБ, благодаря ему, уже заведено дело о неблагонадёжности. Но, несмотря на эти и другие его недостатки, с ним было интересно. Он знал в совершенстве немецкий, английский, был начитанный, внешне напоминал шпиона. К своей жене он относился, как к ребёнку. Кроме жены в квартире ещё был серый кот. Но в этот раз нашкодил не кот! Когда я зашёл к нему в гости, его жена произносила обвинительную речь. На столе мирно лежала фотография с изображением молодой женщины в короткой юбке, в которой не умещались полные колени, выпирающие наружу. Выпуклый зад занимал не только всю ширину скамейки, половина его ещё продолжалась за скамейку, ноги были целомудренно прижаты одна к другой, но кокетливо располагались под углом 45° к скамейке. Дело, судя по фотографии, было где-то в Парке культуры и отдыха трудящихся им. Владимира Ильича Ленина. «Вот посмотрите! — обратилась ко мне жена нашкодившего Михаила Адамовича, а его вид об этом свидетельствовал. — Посмотрите, какую фотографию я у него нашла!» — указала Вера на стол. «Почему я не могу женщину сфотографировать? — веселился Пшезмирский и, лукаво на меня глянув, явно что-то вспомнил и выложил: — Вот сейчас мы проверим ваши выкладки в области физиогномики! — обратился он ко мне, расставив ловушку. — Что вы можете Вере сказать об этой женщине?» — обрадовался он возможности перевести разговор с женой на другую тему, а главное доказать, показать мне мою несостоятельность. «Что он лезет, дурак?! — подумал я. — Эта затея для него невыгодна!». Не хотелось промахнуться и дать ему возможность ехидничать. Но Пшезмирский продолжал приставать. Глядя на фотографию, осторожно подготовил путь к отступлению, сказав, что фотография — не живой человек, а застывшая маска. Причём человек позирует и неестественен. Имеет значение также мимика, голос, жестикуляция. «Но всё же, — приставал Пшезмирский, — что вы можете сказать Вере об этой женщине?». — «Могу сказать, что она сексуальна», — нанёс я первый удар по Михаилу Адамовичу. «Это можно сказать о любой женщине, и не ошибёшься», — возразил Пшезмирский. «Говоря, сексуальная я, конечно же, имею в виду — не обычно сексуальная, а гиперсексуальная!» — нанёс я второй удар и возбудил ещё больше интерес его жены. «Вот видишь, Миша, что я тебе говорила?!» — отреагировала она. «Ещё могу сказать, что эта женщина не замужем, — осложнил я ещё больше положение Михаила Адамовича, который промолчал, — но была замужем, — продолжал я, входя в раж. — Если есть ребёнок, то это сын! Ей лет 29». — «Вы её знаете?» — спросил перепуганный Пшезмирский. «Нет, у нас с вами разные вкусы», — нанёс я ещё один тяжёлый удар по Михаилу Адамовичу. «Вот с кем ты связываешься! — в истерике кричала Вера. — Правильно он говорит, только ты можешь с такой связаться!». — «Это тебе за все твои провокации в общественном транспорте!» — радовался я удаче. «Говорите дальше», — упавшим голосом произнёс Пшезмирский. Пришлось пойти ещё на один рискованный шаг: «Вас, наверное, интересует, что я могу сказать о её профессии?» — спросил я. «Да, хотелось бы», — опять стал ехидным Пшезмирский. «Я могу предположить что-то гуманитарное, например — филологическое образование, — глянул я на Михаила Адамовича и, поняв, что попал в точку, решился на последний удар. — Она вполне могла бы работать в библиотеке». Увидев, как завял Михаил Адамович, понял, что и здесь удача. «Да, она учится на филфаке Университета и работает в библиотеке, — пробормотал ничего уже не понимающий, ошалевший Пшезмирский. — Но позвольте, по каким признакам?!» — волновался он. «Это секрет фирмы», — довольно ответил я. «А скажите вот ещё что!». — «Это, пожалуйста, к цыганам — это их область! — авторитетно остановил я Пшезмирского и, видя, что его жена имеет многое, что ему сказать, пожаловался на отсутствие времени. — Мне пора идти». Уже за дверью и даже у двери его подъезда была слышна его Вера.

А через несколько дней в зале заседаний Таджикского Совпрофа напряжённо, с интересом и внимательностью слушали доктора экономических наук Терещенко. Высокого роста худощавый старик лет 75 начал своё выступление с непривычного: «Дамы и господа!». А «господа и дамы» были в основном ИТР с предприятий и министерств Душанбе. Вкратце рассказав о своей деятельности в Америке, экономист предложил публике задавать ему вопросы, на которые он постарается ответить. «Скажите, — спросила Марина Алексеевна, — как осуществляется внедрение новинок науки и техники в Америке?». — «Нет в английском языке слова „внедрять“! — гордый за английский язык, ответил Терещенко. — Слово „внедрение“ у меня ассоциируется: что-то вдавливать! — и Терещенко большим пальцем кисти, как бы что-то с силой вкрутил в трибуну. — В Америке предприниматель сам хватает всё новое, ему не надо что-то извне внедрять!». Многие в зале переглянулись: вот, оказывается, что такое предприниматель! «А как вас Хрущёв пригласил, и почему вы приехали?» — поинтересовался один из присутствующих. «Я ему поверил, — сказал Терещенко, — он на меня на одной из встреч с деловыми людьми Америки произвёл впечатление энергичного и неглупого человека, хотя чувствовалось, что ему не хватает образования и образованности». — «Не жалеете ли вы, что вернулись?» — спросила одна из присутствующих. «Нет», — сказал Терещенко не очень уверенно. «Встречались ли вы уже в Советском Союзе с Хрущёвым?» — был следующий вопрос. «Да, много раз, но запомнился один, как мы шли по вспаханному полю с большой делегацией из-за рубежа, и Хрущёв вдруг попросил его подождать. Он отошёл недалеко, метров на десять от нас, спустил у всех на виду штаны и испражнился на колхозную межу. Он всех удивил своей простотой». — «Вот дает!» — рассмеялись в зале. «А как вы считаете, — провокационно, как всегда, спросил Пшезмирский, — стоило бы в Советском Союзе отдать предприятия в частную собственность?». — «Во, даёт!» — дёрнулся, как от удара молнией, Кравчук. «Если честно, то я бы считал, что в сфере обслуживания стоило бы попробовать», — осторожно произнёс бывший капиталист, а ныне социалистический экономист Терещенко. Все расходились, как после кино — узнали много тайн: оказывается, капитализм не сгнил и даже не загнивает. Косая Верка сидела и всё стенографировала, потом долго распечатывала выступление Терещенко. Все прикоснулись к чему-то интересному, секретному и немножко запретному.

«Неплохо бы вам тоже вызвать передовика производства, — посоветовала Марина Алексеевна, впечатлённая Терещенко, — и организовать встречи на предприятиях. Вот я нашла один адрес — это кузнец из Свердловска, дважды Герой соцтруда, передовик производства, изобретатель — Мельник Николай Иванович». Через неделю перед нами уже стоял живой Николай Иванович с двумя золотыми звёздочками Героя соцтруда на груди. Он был высокого роста, в сером костюме, жилистый кузнец для его 60 лет, довольно энергичный, и даже секретаршу Маню одарил вниманием, пригласив в ресторан. «Хорошая баба, — сказал мне Мельник, — не отказался бы на старости лет!». — «А вы смелее, — посоветовал я кузнецу и добавил, перейдя на его язык: был бы молот, а наковальня найдётся!». — «Здорово! — сказал кузнец, оценив моё высказывание. — Сам придумал?» — спросил он восхищённо. «Да, только что», — признался я. «Молодец! Запишу. Я, знаешь, много разъезжаю по стране, много выступаю, делюсь опытом, поэтому всё записываю — интересные цитаты!». Мельник аккуратно записал и мою мудрость — кузнечную. «Вот недавно с Гагариным встречался — посмотри фотографию! — показал мне Мельник себя снятым с Гагариным, и автограф Гагарина. — Простой, хороший русский парень! — похвалил космонавта кузнец. — Я тоже кандидат в члены ЦК партии!» — произнёс он гордо. «И тоже простой», — похвалил я и его. «Когда начнём выступления на предприятиях?» — спросил кандидат в члены. «Завтра начнём с Таджиктекстильмаша, я уже договорился, — порадовал я его. — Затем, если время позволит, то и завод „Трактородеталь“ побалуем. Послезавтра — завод бытовых холодильников, затем Ремстройдормаш», — прошёлся я по злачным былым местам, где гулял в рабочее время — был в движении! «Молодец! — похвалил кузнец. — Я буду выступать, а ты, тем временем, мне путёвочки заполняй и давай расписываться руководству. Не скромничай, ставь побольше часов! — проглотил слюну кандидат в члены. — Ведь каждый час для меня деньги!». — «Будете довольны!» — заверил я видного деятеля партии. «А я, вот, тебе для начала линеечку подарю, наших изобретателей-свердловчан! — дал мне мелкую „взяточку“ кузнец. — Смотри, как параллельные линии можно с её помощью чертить, кульман не нужен». — «Хорошо, когда кульман не нужен!» — сказал я.

Страница