Мария Кантемир. Проклятие визиря - читать онлайн книгу. Автор: Зинаида Чиркова cтр.№ 51

— Охотно верю, — так же по-турецки ответил Кантемир, — только знай, что своему народу я не изменил, это турецкая длань поработила мой народ, и я обратился к освободителю христиан. Разве не видел ты, как разорили мою страну ваши воители, какое иго наложили на Молдавию, как стонут и плачут от вашего рабства мои люди, молдаване?

Борис Петрович и все сидевшие в шатре прислушивались к незнакомой торопливой турецкой речи с недоумением.

— Что он сказал? — прервал Кантемира Шереметев.

— Что моя голова скатится с моих плеч прежде, чем взойдёт луна, — перевёл Кантемир и добавил: — У нас старые счёты, так что это не входит в послание визиря.

Борис Петрович нахмурился, лицо Петра передёрнулось, судорога прошла через его плечо, но усилием воли он сдержался и ничего не сказал.

— С чем ты прибыл к нам? — повторил свой вопрос Борис Петрович. — Говори дело, и покороче...

Ибрагим, всё ещё стоя перед высоким собранием русских генералов, указал на серебряную чашечку на высокой подставке и сказал:

— Мой господин, высокочтимый и сиятельный великий визирь Балтаджи Мехмед-паша предлагает русской армии сдаться, чтобы не проливать лишней крови. В этой серебряной чашечке прислал он русскому царю и тебе, самый главный командующий армией, горсть маковых зёрен. Попробуй сосчитай — столько янычар в отборном турецком войске, они раздавят вас, как муравьёв...

Борис Петрович ошеломлённо открыл крышку чашки — в ней действительно лежали маковые зёрна, насыпанные горкой.

— Ответ надо дать великому визирю тотчас, — добавил Ибрагим-эфенди, и Кантемир в точности перевёл слова посланца.

Генералы потянулись к серебряной чашечке, смотрели на маковые зёрна и бросали взгляды на Петра.

Он улыбнулся краем рта, отчего улыбка получилась кривая и злая, и тихонько сказал Борису Петровичу:

— Опрокинь на стол.

Шереметев осторожно взял чашку, внезапным движением руки перевернул её и высыпал маковые зёрна на гладкую блестящую поверхность стола. Зёрнышки раскатились по всей поверхности и стали падать на земляной пол шатра.

— Ответ дать сейчас, — так же негромко сказал Пётр, всё ещё не выделяясь среди своих офицеров. — Насыпь-ка ему в эту чашку горького перца да на словах скажи: «Попробуй раскуси...»

Тотчас слетал на походную кухню один из офицеров, принёс целый кулёк круглых чёрных зёрен горького перца и положил его перед Шереметевым на стол.

— Много не надо, — всё так же тихо сказал Пётр, — щепотки хватит...

Борис Петрович запустил пальцы в кулёк, ухватил щепотку чёрных зёрен горького перца и сыпанул в серебряную чашечку.

Кантемир в точности перевёл слова Шереметева. Ибрагим-эфенди в недоумении взял чашечку, наполненную зёрнами горького перца, выслушал сопроводительные слова Кантемира и с тем и отбыл в свой лагерь...

Заря уже осветила полнеба, пробивались сквозь голубую муть первые резкие лучи солнца, когда Ибрагим-эфенди вошёл в просторный роскошный шатёр Балтаджи-паши, устланный пушистыми коврами и заваленный горами мягких подушек.

Балтаджи-паша равнодушно выслушал ответ Шереметева, открыл чашечку с горьким перцем и только тут улыбнулся лукаво, отметив остроумие русского главнокомандующего.

Он недолго расспрашивал Ибрагима, стараясь навести того на мысль о виде и достоинстве русского царя.

Ибрагим честно ответил, что царя среди русских генералов не было, он очень хотел сам увидеть его, но, видно, царь доверяет своим офицерам, раз переговоры вели лишь они.

Он подробно описал костюмы русских офицеров: длинные, почти до колен, кафтаны, рукава которых не доходят до запястий, тёмно-зелёные у одних, синие и красные у других — видимо, различные рода войск, — под кафтанами надеты красные камзолы без рукавов, а трёхцветные шарфы у более высоких командиров отличаются длинными серебряными кистями да прошитыми золотой или серебряной нитью полосами белого, синего и красного оттенка.

Ибрагим так легко говорил о форме одежды царского войска, что великий визирь важно наклонил голову с красной бородой и золочёным тюрбаном, отметив наблюдательность своего посланца.

В турецкой армии не было пока единообразия в форме, только отборная гвардия — янычары — ещё соблюдала это единообразие, чтобы отличаться от прочего войска, и великий визирь подумал о том, что султану необходимо будет доложить о введении и в турецкой армии единой формы.

В Западной Европе уже почти все государства ввели единую для всех родов форму: яркость мундиров позволяла легче видеть взаимодействие всех частей армии, учитывать их действия.

Великий визирь много думал о турецкой армии, и доклад Ибрагима лишь укрепил его в значимости этой мысли.

Однако, выслушав обстоятельный и подробный рапорт своего посланца, Балтаджи Мехмед-паша дал знак к началу атаки на русский лагерь.

С брызнувшими во всю силу лучами солнца завыли турецкие трубы, затрещали барабаны, дикие звуки рожков и рогов огласили все окрестности, и покатилась на русский лагерь лавина турецкой бесчисленной армии.

Не соблюдая никакого строя, не слушая никаких команд, неслась эта лавина на русский лагерь, выглядевший таким хрупким и беспомощным.

Дикие крики османов, выстрелы из длинноствольных мушкетов — янычарок, — редкие разрывы бьющих с далёкого расстояния пушек — всё смешалось в зловещий вой и гул боя.

Лезли и лезли турки на частоколы лагеря, и только частая стрельба русских пушек, смертельные разрывы пороховых ядер в самой гуще катящихся к лагерю турок помогли несколько охладить боевой пыл турецких воинов.

Дрогнули они, остановились и кинулись врассыпную обратно. Но сзади их поджидали свои же начальники, стрелявшие в трусов, показывающих спину врагу, коловшие саблями.

И снова поворачивались османы лицом к лагерю, с остервенением и упорством лезли на частоколы, тем более что несколько взрывов разметали землю и колья укреплений, подняв вверх, к небу, тучи земли и песка.

Лезли в эти бреши турецкие бесстрашные солдаты, но здесь их встречали русские солдаты, тоже бесстрашно и упорно прикрывающие бреши в укреплениях.

Пётр метался по лагерю, приказывая ещё больше усилить артиллерийский огонь, благо пушек у русских было больше, чем у турок, и поражали они далее, чем османские.

Горы трупов громоздились у брешей, падали и падали янычары возле земляных укреплений и частоколов, и всё-таки по трупам, по раненым лезли и лезли они вперёд, на русский лагерь. Слишком уж беззащитным казался им этот орешек, и разгрызть его они старались изо всех сил.

Но загудели трубы, призывавшие турок на очередной намаз, и отхлынула эта дикая орда.

Зато со стороны неукреплённого обоза появились крымские татары на своих косматых выносливых лошадёнках и ринулись к обозу, рассчитывая на богатую добычу.