Цунами - читать онлайн книгу. Автор: Николай Задорнов cтр.№ 46

– Откуда ты знаешь?

– Мы видели вчера, как дежурили у шлюпки. Они говорят, мол, город небольшой, а много приезжих и кормить нечем. Место здесь бедное. Камень кругом, сеют мало. Море их кормит.

– В шторм сидят голодные, – добавил Василий. – Старик рыбак показывал, мол, ртов много, а есть нечего. И их самих два.

– Нет, он показывал, что с двумя саблями все едоки. Уж, видно, для господ стараются.

Подошел Лесовский и ударил матроса по лицу.

«Сволочь! Как больно дерется!» – подумал Терентьев и вытянулся перед капитаном. За что били, он не понял.

– Лейтенант, чем вы заняты? – спросил Лесовский.

– Чем прикажете заняться? – вытянулся Саша Можайский.

– Неужели у вас дела нет? – резко оборвал Лесовский. – Адмирал назначает комиссию по осмотру и проверке предметов, назначенных для подношения в качестве подарков… Ступайте, скажите, что вы назначены мной.

Адмирал сам спускался с комиссией в трюм, в камеру, где хранятся драгоценные подарки для сиогуна и его послов.

– Тщательно, господа, осмотрите и проверьте потом все наверху на солнце.

А матросы драят палубу, щетки и швабры в ходу. Тут же «вспленивают» канат в канат или укладывают канаты круглыми бухтами, где-то стучит кузнец, идет стирка, люди что-то шьют, чинят паруса, выветривают койки и одеяла…

А вода все плещется, ведрами черпают ее за бортами и льют на палубу. И все чище, чище и опрятней становится фрегат по мере того, как все выше подымается из океана большое японское солнце, похожее на то, что у них на флаге.

Адмирал поднялся на палубу и наткнулся на барона Шиллинга.

– После вчерашнего шторма надо проверить все вертлюги на якорных цепях. Следите, барон, чтобы люди очищали ржавчину самым тщательным образом.

Старший офицер приказал опускать баркас на воду. Предстоял переход на новую стоянку в деревне Какисаки. Опять крики, заскрипели блоки. Баркас, свежекрашенный в шаровую краску, вздрогнув, пополз на талях вниз и коснулся спокойной глади воды. Погода отличная, тихо, лучшего времени для того, чтобы тянуться на новое место, и желать нельзя. Только как-то стало душновато и обрывки облаков нашли на солнце.

Барон Шиллинг спустился с людьми в жилую палубу. Через порт видно, как люди спускались в баркас на шкентелях.

На баркасе завезут верп, чтобы потом, выбирая трос, матросы на фрегате смогли подтянуть судно. На баркасе снова выберут верп и завезут его еще дальше и опять станут тянуться. Так судно перейдет к деревне Какисаки на спокойное место, где нет скал на берегу и близких рифов. Перейдет, не ставя рей, стеньг и не подымая парусов.

Опять под бортом фрегата прошла легкая шхунешка с рыбой. На ветру трещал соломенный парус.

На берегу, на площадке между пеньков, где строились новые рыбацкие суда, японцы начали обычную работу.

– Для подачи кабельтова через порт уберите орудие, – приказал капитан, – поставьте его вдоль борта.

Боцман появился с матросами в жилой палубе.

Матросы поворачивали тяжелую, литую из чугуна пушку. Жерло орудия ушло из порта, и туда продернули канат и закрепили его за кнехт. Пушка в такой тихий день поставлена была вдоль борта, чтобы не мешать. Матросы, возившиеся с ней, ушли наверх.

Подле пушки остались матросы с лейтенантом Шиллингом.

В закрытой нижней палубе, где по ночам спали в висячих койках и где так же, как и на верхней, в порты выглядывали жерла тучных, крепко принайтовленных орудий, ^[82] матрос, крутя вьюшку, тянул якорную цепь из погреба. Тут раскинулась целая мастерская. Кузнец расклепывал цепь, пожилой матрос, стоя на коленях, очищал заклепки от ржавчины и смазывал щеточкой с салом. Тут же их снова заклепывали на переносной наковальне. Барон Шиллинг, пачкая руки, просматривал заклепки и вертлюги. Застучал кузнец. Подымали следующее звено.

Лейтенант заметил, что большие уши Федотова стали красны, словно он стоит на солнце. Откуда-то падал красный свет, как при пожаре.

Барон взял вертлюг и поворачивал стержень, когда фрегат вздрогнул. Что-то затрещало, и фрегат обо что-то ударился. Удар снова повторился с такой силой, что все вокруг затрещало. «Здесь же глубина восемь саженей?!» – с удивлением подумал Шиллинг. Ему показалось, что фрегат кренится. И вдруг он с ужасом увидел, что кренится и встает на ребро огромное чугунное орудие, нависая над кружком сидевших за работой матросов.

– Братцы! – закричал он, вскакивая.

Матрос Симонов, желая задержать орудие, кинулся к нему. Барон и матросы бросились за ним. Пушка на миг замерла. Фрегат опять качнулся, и она всей тяжестью пошла на людей…

Ниже палубой комиссия разбирала ящики и тюки. Готовить подарки посланы были Путятиным офицеры, а в помощь им приданы юнкера, чтобы не бездельничали зря. Когда над головами наверху послышался грохот, все переглянулись. Откуда-то слабо сюда, в глубь судна, доносился голос капитана.

– Кажется, пошли! – заметил Пещуров.

– Берите все эти коробки наверх! – приказал Сибирцев унтер-офицеру и матросам. – Там рассмотрим.

Наверху опять что-то загремело и послышались крики. Фрегат вдруг накренило так, что все схватились за поручни.

– Эка! – вскричал юнкер Лазарев.

Судно опять тряхнуло, и сразу раздался новый удар, что-то внизу затрещало, словно корабль било о скалу.

– Сели! – спокойно сказал Пещуров. – Черт знает, что они смотрят! – Пещуров выругался. – Как это можно средь бела дня в бухте усесться…

Прямо над головой офицера что-то рухнуло в палубу, все затрещало, сверху палубу прогибало, словно камень упал с неба.

– Господа! Что у них там делается? – закричал кто-то. – Что же вы тут возитесь? Идите все наверх…

Офицеры пошли наверх по трапу. Опять наверху раздался треск, что-то загрохотало, кто-то закричал истошным голосом и послышались стоны.

Сибирцев вбежал в жилую палубу и увидел бледного Шиллинга, подымавшего вместе с матросами упавшее орудие. Лицо его заострилось и осунулось. Алексей Николаевич с ужасом увидел чьи-то торчащие из-под орудия ноги. На палубе лежал матрос Соболев. Из его сапог и через парусиновую одежду льется ручьями кровь. Кровь вытекала и с другой стороны, из-под станка пушки. Там был еще кто-то. Все кинулись подымать пушку. Фрегат качнуло, опять ударило о дно, но уже чугунная громадина была на крепких руках. Матросы и с ними Можайский, Шиллинг, Сибирцев и юнкера вместе приподняли орудие. У самого борта с изломанным черепом и смятым лицом лежал матрос Симонов.

– Доктора! Носилки!

– Санитаров с носилками! Да где же врач?

– Орудие не смогли удержать. Симонова придавило, и он не успел отскочить, – говорил барон.