Забудь меня такой - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Кайдалова cтр.№ 38

– Глафира Дмитриевна! – едва одолевая рыдания в горле, прошептала она. – Я вернулась.

Старуха приоткрыла глаза. Как ей мучительно трудно поднимать веки! Она шевельнула губами, но голос не прозвучал. Тогда Глафира взглядом указала Майе на поильник, стоявший возле нее на тумбочке. Женщина проворно бросилась помогать, предусмотрительно приподняла старухе голову, но та, начав пить, все равно закашлялась, и кашляла долго, прежде чем наконец-то смогла произнести приветственные слова.

– Дрянь! – прохрипела Глафира.

Майя вздрогнула и отпрянула – что ни говори, она отвыкла от старухи! Несколько капель клюквенного морса пролилось из поильника на простыню прямо возле лица ее мучительницы.

– Дрянь! – уже с наслаждением повторила Глафира, опуская голову на подушку. – Ну что, довольна, что меня бросила? Довольна, довольна, мужика себе подцепила! Так это не ты его подцепила, кошка ободранная, а квартира твоя московская. Вот скажи ему сейчас, что квартира тебе не достанется, посмотришь, как быстро он удочки смотает.

Прежде чем Майя смогла прийти в себя от услышанного, в комнату зашел Карим. Он поздоровался. Старуха не ответила.

– На что в тебе польститься-то можно? – продолжала она, демонстративно повернувшись к Майе. – Ни рожи, ни кожи. Волосенки – как пух. Хоть бы ты их нарастила в парикмахерской, что ли!

– Глафира Дмитриевна, – в ужасе закричала Майя, пораженная последней фразой больше, чем всеми предыдущими унижениями, – разве вы не видите, какие у меня волосы?!

Она яростно выдернула из волос заколку (первую заколку за семнадцать лет, изящной работы, подаренную Каримом в Турции) и тряхнула волосами. Вороная грива послушно разлетелась по плечам.

– Ну и что ты тут головой трясешь? – насмешливо осведомилась Глафира. – Волос-то как не было, так и нет.

В этот момент Майе показалось, что у нее неминуемо что-то взорвется в голове. Или же она не справится с собой и растерзает это распростертое на кровати полуживое зло. Однако ни тому ни другому не дал осуществиться Карим. Быстро подойдя, он обнял женщину за плечи и заставил встать со старухиной постели.

– Идем отсюда! – решительно, как никогда прежде, заявил он. – Идем, тебе здесь больше нечего делать.

– Квартира! – обессиленно прошептала Майя в ответ. – Я должна дотерпеть до конца.

– Да не будет этому конца!

– Ну как же не будет? – шепотом продолжала женщина, как ни передергивало ее от необходимости обсуждать подобное с любимым человеком. – Вот он, уже почти конец.

Карим покачал головой.

Одновременно с его невеселым пророчеством хлопнула входная дверь. Вскоре в комнату уже торопливо семенила Мария Сергеевна, та самая соседка, к которой Майя велела сыну обращаться в случае чего.

– А, Маюша приехала! – без тени радости констатировала она.

– Да уж, приехала, – раздалось с Глафириной постели, прежде чем Майя успела поздороваться, – чуть в гроб меня не вогнала своим приездом!

– Глафира Дмитриевна! Да не может быть! – Соседка бросилась к старухе с такой подобострастностью, что Майе стало не по себе.

А у Глафиры по бороздкам между морщинами текли слезы.

– Вот, Мария Сергеевна, поглядите, до чего она дошла! Как узнала, что квартира ей не достанется, так решила хоть что-нибудь ценное отобрать напоследок. Вот, полюбуйтесь на нее!

Майя еще не успела осмыслить слова об ускользнувшей от нее квартире, когда ее наотмашь ударило обвинение в воровстве. К вящему ее ужасу, и Карим, и Мария Сергеевна смотрели на нее широко раскрытыми глазами. Направление их взгляда не оставляло сомнений, и Майя, цепенея, схватилась за шею.

Она не понимала, каким образом он мог там оказаться, но он оказался там. Кулон с оранжевыми гранатами был слишком необычным произведением искусства, чтобы спутать его с чем бы то ни было, даже на ощупь. И сейчас он лежал на груди Майи, чуть ниже подключичной ямки, там, где загорелая, гладко натянутая кожа выгодно оттеняла сияние камней.

– Это неправда! – панически вскрикнула Майя, и ее руки метнулись расстегивать замок цепочки. – Это неправда! Я ничего у нее не брала!

– Не брала ты, как же! – со слезами выдохнула Глафира. – Аж нос мне раскровенила, пока отнимала.

И она, выпростав скрюченные пальцы из-под одеяла, ткнула на пятна, оставшиеся от клюквенного морса.

– Это неправда, – как заклинание шептала Майя, которая, будучи не в состоянии расстегнуть замок, глядела на всех глазами приговоренного к смерти человека. – Карим, ты веришь, что это неправда?

– Я верю.

Он подошел к женщине, легко справился с замком, который никак не давался ее пальцам, и швырнул кулон старухе на постель.

– Вы бы лучше шли отсюда от греха подальше! – стала неожиданно наступать на них Мария Сергеевна. Черты ее лица преобразились и из приятно-безликих стали отталкивающе-бесчестными. – Что вам тут делать-то теперь? Квартира-то все равно не ваша.

– Как не наша? – еле выталкивая из горла слова, переспросила Майя. – Она же мне завещана!

– Была тебе. А теперь вот – мне.

Четвертью часа позже Карим вошел в ту комнату, где Майя сидела на полу, прислонившись к стене, и невидящим взглядом смотрела в пространство. Примостившийся рядом Никита держал мать за руку, словно боялся, что она вот-вот ускользнет от него в то четвертое измерение, где находилась теперь ее отчаявшаяся душа.

– Квартира действительно записана на нее, – тихо проговорил Карим. – Она показывала мне договор дарения: все чин чином. Теперь завещание не имеет силы.

– За что мне это? – прошептала Майя.

– Ты неправильно ставишь вопрос, – вздохнул Карим, усаживаясь на пол с другой стороны и беря ее за свободную руку. – Не за что, а для чего. Я могу ответить: для того, чтобы ты стала сильнее. А зачем еще нужны испытания?

В дверях комнаты показалась Мария Сергеевна.

– В общем, так, – решительно начала она, – делать вам тут всем больше нечего, поэтому давайте, освобождайте помещение. Я в хозяйки не сама напросилась, это Глафира Дмитриевна так порешила, когда Майя сбежала, а ее одну, больную, бросила. Да еще и ребенка на нее повесила.

Майя вскинулась возразить, но Карим сжал ее руку: любые доводы чести и рассудка здесь были уже бесполезны.

– Пока вы там в Крыму загорали, я с ног сбилась, за ней ухаживая. Вот она и оценила все по справедливости.

– Мне некуда идти, – глухо сказала Майя, не поворачивая к престарелой ехидне головы.

– Как это некуда? Ты разве не москвичка? Вот и возвращайся к родителям!

Майя покачала головой:

– Мама умерла, когда я была еще студенткой. А теперь у отца новая семья и двое новых детей. И все это в нашей двухкомнатной квартире. Уж кого-кого, а меня там не ждут.