Любовь в ритме танго - читать онлайн книгу. Автор: Альмудена Грандес cтр.№ 83

— Хочешь потанцевать? — спросил Сантьяго.

Это было все, что он сказал, когда мы вошли в небольшую квартиру, кстати, отлично обставленную. После того как было покончено с предварительными приготовлениями — пальто повешены в прихожей, зажжен верхний свет и включена музыка, — я поняла, что непременно должна что-нибудь сказать, но ответила только: «Нет». Мне хотелось что-то добавить, но ничего остроумного из себя выжать не удалось.

— Выпьешь что-нибудь? — улыбнулся Сантьяго. На его щеках появился румянец, он говорил очень тихо, почти шептал. — Хочешь?

— Конечно, — я тоже улыбнулась. Мне хотелось разрядить обстановку. — Мы же для того и приехали, чтобы что-нибудь выпить, разве нет?

В моих словах не было и тени иронии, лишь легкий вежливый намек, легкое внушение, я произнесла эти слова заговорщицким тоном, а он еще сильнее покраснел. И теперь я задалась вопросом, много ли я выиграла в его глазах, произнеся эти слова. Сантьяго вернулся с бокалами, сел рядом со мной на софу, и мы молча выпили. Я уже готова была с ним потанцевать, когда во мне неожиданно проснулась отвага. Я наклонилась, чтобы разуться, а потом, не опасаясь показаться ненормальной, поставила ногу Сантьяго на колено.

— Чулки оставляют следы на коже? — спросил он, запустив палец в сетку моего чулка и потянув его на себя. Сантьяго словно хотел увидеть его изнанку.

— Да. А тебе бы хотелось взглянуть?

Сантьяго кивнул, а я сняла чулки, не позволив ему до меня дотронуться. Я вспомнила похожую ситуацию — случайное, непроизвольное воспоминание. Теперь я уже забыла, как звали того человека. Я его поцеловала гораздо раньше, чем узнала имя. Он сидел у стойки бара, облокотившись на столешницу и ритмично постукивая каблуком. Играла музыка. Я только помню, что, когда мы пришли к нему домой, он спросил, оставляют ли следы швы на чулках, а я ответила, что да, а ему захотелось посмотреть. Я сама сняла чулки, так же, как теперь, но он стоял на коленях передо мной, а я сидела в кресле, плохо понимая, что делать дальше. Он поднял мою правую ногу, чтобы посмотреть на следы от чулок, а потом провел по ней кончиком языка — от бедра до пятки. Я быстро разомлела, он, кажется, тоже.

Однако Сантьяго не обратил большого внимания на геометрический рисунок, который оставили на моей коже чулки. Я старалась сохранять спокойствие, пока он пытался овладеть мною. Сантьяго действовал осторожно, не торопясь. Мы медленно сползли на пол. Я не хотела торопить Сантьяго, только следила за его движениями, за тем, как он продвигается постепенно вперед, изучая меня миллиметр за миллиметром сначала на полу, а потом в постели. Все это время он молчал, не смеялся, и я удивилась, когда он неожиданно прервался.

— Что случилось? — спросила я, а он поднял голову и улыбнулся.

— Ничего. А что должно случиться?

— Ты не продолжишь?

— Я? Я уже кончил.

— Чтооо?!

Никогда со мной не случалось ничего подобного, мне хотелось прокричать ему об этом ему в лицо, бросить вызов, перчатку. Но моему бешенству не суждено было выплеснуться, потому что Сантьяго смотрел на меня так беспомощно, так печально… В его глазах виделась такая растерянность, она-то и пробудила во мне подозрения, что сейчас произошло вовсе не первое его поражение.

— Что с тобой? — спросила я.

Когда Сантьяго ответил, мне показалось, что его голос попал мне в уши по чудесной случайности, — такой тихой была его речь:

— То, чего со мной никогда не случалось.

— Ладно, я только не поняла, зачем ты поторопился.

— Дело в том, что я не торопился…

«Если бы ты не торопился, говнюк, я бы точно уснула под завывания пожарной машины», — подумала я, но промолчала.

— Жаль, что все так получилось, но я не думаю, что это очень важно. Разве нет? В принципе это случается довольно часто. Ты злишься на меня?

— Послушай, дорогой, — я села на кровати и начала усиленно жестикулировать, словно таким образом хотела в один миг избавиться от всех дурных мыслей, которые засели где-то у меня в кишках. — Я, конечно, понимаю, что у меня между ног не пещера с сокровищами Али-Бабы и сорока разбойников. Понимаешь? Но мне все равно достаточно неприятно. Я вовсе не автомат с сигаретами из тех, что стоят в барах… — я посмотрела на Сантьяго и осеклась. — Слушай, давай забудем об этом! Я уверена, что ты ничего не понимаешь!

— Ты бы предпочла, чтобы я закричал от злости? — Сантьяго сказал это так, словно никогда раньше об этом не думал.

— Да! Я бы предпочла, чтобы ты кричал, плакал, молился, звал маму, ударил меня наконец, чтобы закричал: «Ах, ну надо же!» Ты что, дорогуша, ничего не понимаешь?

— Нет, — ответил Сантьяго и сменил позу, опрокинувшись на бок, чтобы затем прижаться ко мне, голову он положил мне на живот, руками обнимал меня за талию. — Я не думал, что стоит это делать. Ты мне очень нравишься, Малена, мне нравится быть здесь с тобой…

* * *

Временами, когда я порывала с каким-нибудь парнем или когда возвращалась домой после ночи, похожей на ту, я очень осторожно разрывала папиросу, сделанную на Канарских островах, с табаком, выращенным в Ла Вера де Касерес, вытряхивала ее содержимое на ладонь и нюхала. А потом спрашивала себя, почему все стало так сложно. То же самое мне хотелось сделать той ночью, пока Сантьяго беззащитно лежал рядом со мной, молчал, и это молчание превращало в моих глазах умение говорить Фернандо в геройский поступок. Фернандо умел говорить, поэтому он был более достоин любви. Я закрыла глаза, что было сил зажмурила веки, до боли, поэтому мне пришлось открыть их, а потом снова закрыла. Я инстинктивно повторяла это движение. Так я собиралась с силами, перед тем как встать с кровати, чтобы делать то, что нужно было делать, то, что, я считала необходимым делать. Вот какой я была в то время.

Помню, все во мне тогда внушало отвращение к самой себе — от кончиков волос до пальцев ног. Чтобы не разбудить Рейну, я очень тихо отодвинула щеколду, я так сильно напрягла пальцы, что почувствовала, как они начали неметь. Я оставила дверь открытой, чтобы не рисковать. Мне казалось, что я медлила целую вечность, прежде чем ступить на лестницу. Я старалась не наступать на скрипящие ступени, хотя все же пару раз ошиблась. Они таки скрипнули — опасный звук, хотя к нему я привыкла, потому что он сопровождал все мои шаги по ночам. Войдя в прихожую, я посмотрела в маленькое квадратное зеркало около зеленой деревянной вешалки. Я была в белой рубашке без рукавов, длинной, до пят, волосы завиты локонами (я накручивала их на бигуди на ночь). Я оставила одну тапку в дверях, чтобы дверь случайно не закрылась, хотя тут же пожалела об ее отсутствии, пошла к входным дверям и опустилась на пять ступеней. Я шла по щебню, не замечая острых голышей, я словно парила в облаках. Фернандо ждал меня на улице у калитки.

Различив его силуэт за оградой, я снова обо всем позабыла, все это было похоже на наваждение, ведь на самом деле не было никакого смысла так рисковать. Это было глупо и безрассудно. Я прекрасно представляла себе последствия своего поступка, если вдруг о нем узнают остальные. Но Фернандо упросил впустить его в последнее полнолуние, перед своим отъездом, ему хотелось прийти именно ночью, втайне ото всех. Мы договорились о дате и времени ровно за сутки, но мне все же виделось в этой затее что-то нехорошее, преступное. С этого времени в мою душу закрался страх, и хотя я не зацикливалась на том, что что-то должно случиться, в голове постоянно всплывали мысли о разных неприятностях, непредвиденных проблемах. Мне казалось, например, что кто-нибудь обязательно проснется среди ночи из-за головной боли и пойдет искать аспирин. Так что ко времени нашего свидания я была не то что напугана — почти парализована страхом, я сходила с ума от страха. Когда же я открыла калитку и впустила Фернандо, паника тотчас прекратилась, и лишь одно чувство заняло ее место и все свободные места, остававшиеся внутри меня, — любовь.