Ненависть - читать онлайн книгу. Автор: Джулия Баксбаум cтр.№ 19

— Карл? — Я по-прежнему не теряю надежды на его помощь и на то, что он не подстроил все это специально, что это его секретарша все перепутала. Кричать на портье бессмысленно: ответом снова будет лишь презрительный смех. Даже издевательский. Карл просто игнорирует меня, увлеченно рассматривая снимок, на котором Клинтон запечатлен с группой «Флитвуд Мэк» ^[14].

— Мне нужно поговорить с вашим менеджером, — угрожаю я.

— Я и есть менеджер, — отвечает Боб и улыбается. Похоже, он получает удовольствие от нашей маленькой схватки, ему нравится ставить на место эту самоуверенную дамочку с Севера. По возрасту я вполне гожусь ему в матери. — Простите, но, как я уже говорил, я здесь ничем помочь не могу.

— А как насчет «Мотеля № 8»? — спрашиваю я. — У вас есть их номер телефона?

— Все забито. Они сами посылали к нам тех, кого не смогли принять, — говорит Боб, и в его голосе звучит гордость за то, что он работает во втором по популярности гостиничном учреждении Аркадельфии.

— Да ладно, Эм. Не переживайте, — вмешивается Карл, засовывая брошюру в задний карман брюк. С каких это пор он называет меня «Эм»? — Боб, мы сумеем как-то устроиться вдвоем. Большое дело, верно? Мы ведь взрослые люди. — Карл подмигивает Бобу, и тот быстро сует ему какие-то ключи. Я не знаю, что сказать, но понимаю, что проиграла. У меня не осталось выбора. Протестуя дальше, я бы выглядела совсем по-детски, а Карл далеко не глуп и не признает, что это была не просто ошибка. Я пытаюсь сохранить хотя бы остатки своего достоинства.

— Нам потребуется раскладушка, — говорю я; Боб бросает на меня взгляд, потом просовывает пальцы под резинку своих трусов от Келвина Кляйна и подтягивает их еще выше.

— Понятное дело, — изрекает он, и становится ясно, что пока он не сменится, никакой раскладушки у меня не будет.

Еще через четыре часа, как раз посреди процесса снятия показаний, я понимаю, что дела обстоят еще хуже. Я не взяла с собой пижаму.

* * *

Дышать глубоко. Вдох и выдох. Вдох и выдох. Здесь находится судебный секретарь, который записывает каждое слово, поэтому любое мое заикание или заминка будут внесены в протокол для потомков. Забудь на время обо всех неурядицах с гостиницей. Сосредоточься на показаниях. Сделай свою работу. Представь, что ты профессионал. Ты и есть профессионал.

Нас усадили за длинный прямоугольный раздвижной стол, который с трудом помещается в квадрате этой душной комнаты. Спинки наших стульев трутся о стены, наши колени касаются коленей соседей. Я точно не знаю, почему адвокаты истца привели нас именно сюда; судя по тому, что мы видели, проходя через их офис, места там, похоже, предостаточно. Возможно, это какой-то трюк, чтобы оказать на нас психологическое воздействие?

Мистер Джонс сидит напротив меня и послушно, даже почтительно отвечает на вопросы. На нем толстые пластмассовые очки в коричневой оправе, низко опущенные на щеки; рукава его спортивной куртки на несколько сантиметров выше запястий. Он обращается ко мне «мэм» и часто кивает, как бы подчеркивая свою готовность сотрудничать.

Я смотрю в свои заметки и стараюсь сосредоточиться. Я задаю ему ряд якобы ничего не значащих вопросов, но при этом мысленно строю фундамент для моего итогового судебного ходатайства. Карл хочет, чтобы я шла типичным путем обвинения самого потерпевшего. Моя задача состоит в доказательстве того, что, помимо воды, загрязняемой «Синергоном», в данной ситуации присутствуют десятки других факторов, которые могли вызвать рак у миссис Джонс.

— Сколько весила ваша жена, мистер Джонс?

— Сто тридцать килограммов.

— Доктора никогда не советовали ей сбросить вес?

— Протестую, это к делу не относится.

— Вы можете отвечать, мистер Джонс.

— Советовали.

— Она следовала этим рекомендациям?

— Нет.

— Она посещала спортивный зал?

— Нет.

— Делала ли она физические упражнения?

— Нет. Она всегда говорила, что живем мы только раз. Жалко тратить время на упражнения.

— Она курила?

— Да. Но бросила. После рождения маленькой Сью Энн она спрятала свои сигареты. Это остановило ее.

— А как долго она курила?

— Пятнадцать лет.

— Что представлял из себя обычный завтрак в вашей семье, когда ваша жена была жива?

— Яичница с беконом. Иногда с колбасой.

— Правда ли, что Каддо-Велли славится своими поджаренными батончиками «Марс?»

— Да, мэм. Вы обязательно должны их попробовать, пока вы здесь.

— Спасибо, сэр. Я так и сделаю. Вы живете рядом с электростанцией компании «ФармТек»?

— Да.

— Как далеко от нее?

— Совсем рядом. Примерно с четверть мили по дороге.

— Эта электростанция принадлежит компании «Синергон»?

— Нет, мэм, не думаю.

Мне стыдно в этом признаться, но я получаю удовольствие, снимая эти показания. Я думаю, что очень хороша в этом деле: я подлавливаю мистера Джонса на одном его бесхитростном ответе за другим. Я должна выполнить свою работу отменно, поскольку Карл доверил мне вести шоу. Это приносит удовлетворение после столь жестокого утреннего поражения и восстанавливает мою уверенность в себе. Маленькие леди не спасают сотни миллионов долларов для своих клиентов, говорю я себе.

— Мистер Джонс, скажите мне, болел ли кто-нибудь в семье вашей жены раком?

— Протестую, это к делу не относится.

— Вы можете отвечать, мистер Джонс.

— Да, мэм, болели. У обоих родителей жены тоже был рак. Они умерли друг за другом, с промежутком в два года.

Она стреляет, она попадает, и толпа зрителей восторженно неистовствует. Какое-то мгновение я очень горжусь собой, пока не ловлю взгляд мистера Джонса. Он смотрит на меня печально и немного смущенно.

* * *

— Мне особенно понравился момент, когда вы заставили этого мерзавца проболтаться о заболеваниях раком во всей ее семье. Генетическая предрасположенность — это классный аргумент, — чуть позже говорит Карл с энтузиазмом двенадцатилетнего мальчика, пересказывающего свой любимый фильм. — Прекрасное маневрирование, смена предмета разговора настолько быстрая, что он даже не успел заявить, что они все тоже пили воду «Синергона». Блестяще, Пратт. Просто блестяще.

Мы с ним снова только вдвоем, ужинаем в «Крэкер Баррел» ^[15] в паре миль от нашей гостиницы по шоссе. У Карла на лице по-прежнему маска, предназначенная для клиентов, он буквально источает шарм и искренность. Он играет роль обходительного пожилого джентльмена, приправляющего разговор всякими интересными боевыми историями, демонстрирующими его родословную. Он по меньшей мере дважды вспоминает Принстон, а также время, проведенное в Кембридже, и кодекс юриста Гарвардской школы права. Он высмеивает претензии по поводу работ, которые он выполнял для доверительных собственников Музея современного искусства. Я размышляю, могут ли какие-нибудь женщины находить привлекательным и его самого, и это непрерывное выставление напоказ своего достатка и власти.