– Ты называла меня Каролайн, только когда сердилась на меня.
Мачеха подняла на нее глаза.
– Я не знала, что он собирается так поступить, Барбара. Клянусь. Я бы предпочла, чтобы он все оставил тебе.
Теперь мачеха опустила глаза и стала теребить салфетку на коленях.
– И если бы он оставил все тебе, – продолжала Каро, – я знаю, что ты позаботилась бы о том, чтобы я получила часть.
– Конечно, но это… другое дело.
– Почему?
– Эти деньги – семейное состояние. Они твои по рождению.
Чепуха.
– Я намерена назначить Полу достаточно большое содержание, когда он оставит работу. Ему ведь нужна пенсия.
– Этот человек – жулик. Не удивлюсь, если он вытянул из твоего отца столько подарков, что хватит на две пенсии.
– Даже если и так, то он заработал каждое пенни.
Барбара сощурилась:
– Ты и твой отец… вы никогда не могли договориться, не понимали друг друга. И… Каро, дорогая, прости меня за эти слова, но ты никогда не видела в нем хороших черт. Да ты и не старалась вести себя по-другому.
Каро открыла было рот, чтобы поспорить, но передумала и улыбнулась. Как Барбара может его защищать – ведь он так низко с ней поступил?
– О’кей, я признаю свои ошибки.
Интересно, где в этот момент находится Джек?
В комнате Барбары, ища возможное потайное место? Вдруг он уже нашел табакерку?
– Каро?
Она переключила внимание на мачеху.
– У тебя какое-то странное выражение лица, – сказала Барбара.
– Пытаюсь представить, что делалось в голове у отца. И что делается у тебя.
– У меня? – Барбара положила вилку. – Что ты имеешь в виду?
– Если мы с тобой поменялись бы местами в теперешней ситуации с наследством, ты поделилась бы со мной. Почему ты не хочешь, чтобы я поделилась с тобой?
Барбара взяла в руки сумочку-клатч и встала:
– У меня совершенно пропал аппетит. И нет ни малейшего желания дальше обсуждать эту тему.
Каро чуть не подавилась куском палтуса. Джек! Если Барбара обнаружит его в своей комнате…
– Пожалуйста, не уходи! Я… – Каро торопливо глотнула воды. – Мне очень одиноко в этом доме.
Лицо Барбары смягчилось, и она села:
– Хорошо, но больше никаких разговоров о твоем отце и его деньгах.
– Договорились. – Каро медленно жевала молодой картофель с зеленым горошком, внутри у нее все переворачивалось от волнения.
«Джек, пожалуйста, будь осторожен».
Она бросила взгляд на мачеху:
– Пол говорит, что ты последнее время почти не выходишь из дому. Сидеть взаперти вредно для тебя.
Барбара улыбнулась:
– Вот здесь я с тобой полностью согласна, дорогая. Леди Седжуик пригласила меня на этот уик-энд погостить у них в Кенте. У нее домашний прием. Наверное, я приму ее приглашение.
– О, конечно! Они очень милая семья. Я училась в школе вместе с Оливией. Поезжай обязательно. Приятно проведешь время.
Барбаре пора снова начать развлекаться.
Спустя полтора часа Каро тихонько вошла в свою комнату.
– Джек? – прошептала она в темноту, прежде чем зажечь свет.
Комната пуста. А она ждала… Вообще-то он не говорил, что придет в ее комнату. Она просто решила, что он придет. Каро проверила сообщения на телефоне.
Ничего.
Может, он послал ей имейл?
Она хотела достать лэптоп и тут заметила тень около шкафа – Джек вышел на свет. У нее пересохло во рту, сердце заколотилось. Наверное от того, что он ее испугал. Но нет – это больше чем просто испуг от неожиданности.
Он – в узких джинсах, черной водолазке. Он внушает опасность… для нее. И не только. Он неотразим. Глупо так думать. Глупо, но каждая клеточка в ее теле вибрирует, да так сильно, что она задыхается.
Что здесь глупого? Но ведь прошло пять лет. А раньше между ними летели искры.
Так оно и было. Но пять лет назад он разбил ей сердце. Поэтому теперь все должно измениться.
Каро подняла голову.
– Ну?.. – спросила она, ожидая, что он покажет ей табакерку. Она получит табакерку, а он – развод, и сможет жениться на другой женщине и будет счастлив.
Джек прижал палец к губам и прислушался.
Каро вдруг пришло в голову – маловероятно, что Джек влюблен.
Джек подошел к ней, нагнулся, и ей показалось, что он сейчас ее поцелует. Сердце замерло, а он всего лишь прошептал ей на ухо:
– Пойди и посмотри, что там в коридоре.
Его теплое дыхание задело ей кожу. Она вспомнила, как раньше он любил нежно покусывать ей мочку – это приводило ее в экстаз. У Каро сдавило грудь. Она повернула голову, и их губы почти соприкоснулись. Ей безумно захотелось, чтобы он ее поцеловал, обнял, прижал к себе.
Глаза у него насмешливо сверкнули.
– Каро, я пришел сюда не для игр.
Она нашла силы отодвинуться. Щеки горели от стыда. На ватных ногах Каро пошла к двери и выглянула в коридор.
– Никого нет, – сказала она и закрыла дверь. – Ты что-то услышал?
– Лучше перестраховаться. – Он пожал плечами.
Она отвела глаза от его широких плеч и груди, обтянутых водолазкой, и спросила:
– А балаклава у тебя есть?
Он вытащил черный шлем из-за ремня джинсов.
– Ты нашел табакерку?
– Нет, не нашел.
– Нет?! – Она пододвинулась к нему. – Что значит – нет? – И тут же отпрянула – знакомый запах, запах Джека, окутал ее и ошеломил.
– Если бы табакерка там была, то я ее нашел бы.
Черт! Черт! Черт!
Каро подошла к окну, сжав руки:
– Где же она может быть?
– У Барбары за ужином была сумочка или портмоне?
Каро обернулась:
– Маленький клатч был. – Ей показалось странным, что Барбара пришла ужинать с дамской сумочкой, поскольку она не собиралась потом где-нибудь провести вечер.
– Значит, табакерка в сумке.
– И что теперь? Ты не сможешь прокрасться в ее комнату, раз она там.
– Да, не получится. – Джек подошел к окну и поднял раму.
– Итак?..
– Итак, я возвращаюсь домой и еще подумаю.
Ей следовало предположить, что легко не будет.
– Джек, ты можешь выйти через парадную дверь. Все спят. Тебя никто не увидит.