Право на одиночество - читать онлайн книгу. Автор: Ника Соболева cтр.№ 25

— Мне стало жаль этого мужчину. Я не знаю, на что бы согласилась, если бы у меня была больная дочь. Да и Марина Ивановна… она, конечно, стерва, но… Пусть с ней разбирается кто-нибудь другой. И я уверена, жизнь её накажет лучше, чем наше правосудие…

Громов улыбнулся.

— Я горжусь вами, Наталья Владимировна.

— Зовите меня Наташей, второй раз говорю…

— Да! — встряла Светочка. — Вы же её всё-таки спасли, как благородный рыцарь прекрасную даму…

— … прекрасную даму в разорванных штанах, — хихикнула я.

Штаны, кстати, было немного жалко. Их мне Антон подарил.

У меня дома Светочка с порога начала активные боевые действия. Усадив меня на диван, она бросилась на кухню заваривать чай и готовить нам ужин. Алиса уселась рядом со мной и с удивлением рассматривала эту незнакомую тётю, носившуюся по квартире со скоростью шальной пули.

— Ты уж извини, — крикнула мне Света из кухни, — повариха из меня никакая, честно говоря, максимум, на что я способна — это яичница. Будешь?

— Давай лучше по бутерброду. У меня там ещё сыр есть вкусный. И вино.

— Алкоголичка!

Я усмехнулась. Если бы не присутствие Светы, то я, скорее всего, тут же завалилась бы спать. И уж точно ничего бы не ела.

Она впихнула в меня целых три бутерброда с сыром и шоколадку. К концу ужина мы распили на двоих почти целую бутылку вина. Голова у меня начала кружиться, да и на «хи-хи» пробивало.

Размахивая фужером с вином, Светочка завалилась на диванные подушки, обвела взглядом комнату и произнесла:

— Вообще, у тебя ничего так, миленько. Ты на этом диване развратом занималась?

— Света!

— Да ну тебя! — она надула губки. — Нет, чтобы рассказать, как всё было, интересно же! Мне твой Антон вообще понравился. Познакомишь, когда он приедет в следующий раз?

— Обязательно, — я улыбнулась. — Вообще, Свет, это прекрасная мысль. Может, ты ему понравишься и он перестанет заморачиваться мной.

— Зотова, ты прикалываешься?

— Нет, почему?

— Да потому что ни один парень в трезвом уме и здравой памяти… — я хихикнула, — то есть, в здравом уме и трезвой памяти…

— Нетрезвая ты наша!

— Не перебивай. Ни один парень не предпочтёт меня тебе! Я же проигрываю тебе во всех отношениях.

— Это ещё почему?

— Наташ, какая же ты всё-таки дурында, — Света приподнялась с диванных подушек и покачала головой. — Потому, что у меня внешность самая обычная — я просто худенькая блондинка, таких пруд пруди. Готовить не умею, да и характер не сахар. Ты же…

Я захихикала.

— Ты прям такой замечательной меня считаешь… Влюбилась, да?

— Дурында. Я просто пытаюсь глаза тебе открыть. Ты совершенно не замечаешь очевидных вещей. Ты даже не представляешь, Наташ, насколько ты для мужиков привлекательна. Да если бы ты хоть раз кому-то из наших хотя бы один намек сделала, как-то дала понять, что интересуешься… любой из них твоим бы стал! Любой. Даже Громов.

Я с недоверием и удивлением уставилась на Светочку. Она смотрела на меня очень серьёзно.

— Свет, ты чего мелешь? Это же глупости…

— Это не глупости. Ты просто себя со стороны не видишь. Если бы ты видела, как волосами встряхиваешь, когда сердишься! И как двигаешься — плавно, с достоинством. Да у любого нормального мужика при виде тебя слюнки текут. А самое главное, что ты всего этого сама не осознаёшь. И твоя непринуждённость, твоя искренность, и даже твоя холодность, Наташ — сексуальны в триллионной степени.

Я засопела.

— Свет, ты меня уже достала разговорами о сексе…

— О сексе мы ещё и не начинали говорить, — она улыбнулась, допила вино и, поставив пустой фужер на стол, продолжила:

— Давай-ка я тебе расскажу про свою старшую сестру, Олю.

— У тебя есть сестра? Не знала…

— Про неё никто не знает, потому что она поссорилась пару лет назад и с родителями, и со мной. У Оли пять лет назад погиб жених, за три дня до свадьбы, разбился на мотоцикле. Сестра Олега любила ужасно, я думала, она свихнётся. Два года Олька на мужиков других даже не смотрела, я её всё старалась вытащить из этой депрессии, а потом… Потом она неожиданно решила, что раз она такая ледышка, то значит, она лесбиянка.

— Чего? — вырвалось у меня.

— Того. Она решила, что с мужчинами у неё всё. У Оли после Олега был только один мужчина, и она говорила, что с ним вообще ничего не почувствовала… Вот Олька и решила, что лесбиянка. Отец с матерью на неё тогда так ругались, я тоже пыталась как-то повлиять на её решение… Но она ни в какую. Ушла из дома. Сейчас звонит очень редко… Живёт с какой-то тёткой, которая старше Ольки на десять лет, а домой и носа не кажет.

Голос Светы задрожал. Я взяла её руку и тихонько сжала пальцы. Она слабо улыбнулась.

— Спасибо. К чему я это всё… Я не хотела бы, Наташ, чтобы то же самое с тобой случилось. Понимаешь, то, что ты ничего не чувствуешь с одним конкретным мужчиной — например, с Антоном, — не значит, что ты ничего не почувствуешь с другим. И когда я говорила, что тебе нужен секс… Тебе не только он нужен, конечно. Тебе просто нужен человек, который бы заботился о тебе. А ты… ты замыкаешься в себе, в своих чувствах, ты вокруг себя стену выстроила, баррикаду, сквозь которую никто никогда не прорвётся… И я боюсь, что ты однажды тоже, как Оля, решишь, что с мужчинами тебе больше ничего не светит.

Я молчала. Просто не знала, что сказать.

А потом я обняла Свету и постаралась вложить в свои слова всю теплоту, на которую была способна.

— Светочка, спасибо, что беспокоишься за меня. И с одной стороны, ты права. А с другой… Понимаешь, у меня перед глазами всю жизнь были мои родители, которые очень любили друг друга. Моя мама считала, что секс без любви — это очень плохо, это грязно и нечестно. И я всегда была с ней солидарна. Понимаешь, я… просто не могу. Даже не из-за того, что я такая холодная и бесчувственная, просто… я не могу без любви. Я тебе обещаю, как только встречу человека, который мне будет хотя бы немного нравиться, то сдамся ему с потрохами.

Света засмеялась и погладила меня по спине.

— Ну надеюсь, что ты его скоро встретишь. А твой Антон… он тебе не нравится?

Я вздохнула.

— Нравится…

— Но?

— Но я не люблю его. Раньше любила, теперь нет.

Светочка помолчала, потом отстранилась и, посмотрев мне в глаза, спросила:

— А Громов?

Я почувствовала, как сильно забилось сердце в моей груди.

— Что — Громов?

— Что ты думаешь о Максиме Петровиче? — судя по хитрому блеску глаз Светочки, вопрос был задан не просто так.