Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Бернард Корнуэлл cтр.№ 164

Он написал в Париж.

Луи Бессьер, кардинал-архиепископ Ливорно, города, который он и видел-то всего раз в жизни, по пути в Рим (возвращался кардинал в объезд, лишь бы только не попасть в Ливорно во второй раз), медленно прогуливался по набережной Орфевр на острове Сите в Париже. Двое слуг шли впереди, расчищая путь кардиналу, похоже не удостаивавшему вниманием худощавого, аскетического вида священника, который, однако, упорно и настойчиво пытался с ним поговорить. Вместо этого Бессьер внимательно рассматривал товары, предлагаемые золотых дел мастерами. Их лавки тянулись вдоль набережной, которая так и называлась: набережная Ювелиров. Рубиновое ожерелье восхитило кардинала настолько, что он уже хотел было приобрести украшение, но потом, обнаружив в одном из камней изъян, печально вздохнул и направился дальше.

– Тонкая работа! – воскликнул прелат при виде серебряной солонки, украшенной четырьмя вставками из цветной эмали – голубой, красной, желтой и черной.

Там были запечатлены сцены сельской жизни. Первая картина изображала пахаря, вторая – сеятеля, третья – жницу, а четвертая – едоков, сидевших за столом перед пышным свежим караваем.

– Изысканная вещь! – восхитился кардинал. – Посмотри, разве это не прекрасно?

Бернар де Тайллебур не удостоил солонку взглядом.

– Дьявол не устает чинить нам препоны, – сердито проворчал он.

– Бернар, дьявол никогда не дремлет, он вечно строит против нас свои гнусные козни, – назидательно промолвил кардинал. – Такова уж его природа. Представь себе, какой беспорядок воцарился бы в мире, вздумай враг рода человеческого прекратить этим заниматься.

Он любовно провел рукой по солонке, пробегая пальцами по изящным эмалевым медальонам, но потом решил, что форма изделия далека от совершенства, а декор грубоват. Улыбнувшись владельцу лавки, прелат вернул вещицу на стол и продолжил путь.

Сена искрилась в лучах яркого солнца, дарившего этому дню приятное, совсем не зимнее тепло. Безногий калека с деревянными брусками на культях, раскачиваясь на коротких костылях, бросился через дорогу и протянул епископу грязную руку. Слуги схватились за палки.

– Нет, нет! – возразил кардинал и полез в кошелек за монетами. – Благословение Господа на тебе, сын мой, – промолвил он.

Кардинал Бессьер любил раздавать милостыню, любил видеть выражение благодарности на лицах бедняков, а еще больше ему нравилось их облегчение, когда он отзывал слуг, уже занесших палки, за долю мгновения до того, как они эти палки должны были пустить вход. Иногда такой приказ запаздывал, и это тоже ему нравилось. Но сегодня день выдался теплый, солнечный, украденный у серой зимы, и Бессьер пребывал в добром расположении духа.

Пройдя мимо таверны «Золотой башмак», где обычно собирались писцы, нотариусы и прочие крючкотворы, он свернул в сторону от реки, в паутину переулков, опутывавших комплекс строений королевского дворца. Ввиду близости парламента по узким, темным улочкам, словно крысы, шныряли многочисленные законники. Кардинал любил этот путаный лабиринт строений: ему всякий раз казалось, будто то ли он гуляет здесь впервые, то ли вдруг все тут волшебным образом переменилось.

Неужели эта прачечная всегда находилась там? И почему он никогда не замечал той пекарни? И уж конечно, тут, рядом с отхожим местом, всегда стояла мастерская по изготовлению лютней. Меховщик вывесил выделанные медвежьи шкуры, и прелат остановился, чтобы попробовать товар на ощупь.

Де Тайллебур продолжал что-то нудить, но кардинал пропускал его бормотание мимо ушей.

За лавкой меховщика находилась сводчатая арка, охраняемая одетыми в голубое с золотом воинами в сверкающих нагрудниках и шлемах с плюмажами. Они были вооружены грозного вида алебардами. Прохожие старались к ним не приближаться, но при виде кардинала воины поспешно расступились и поклонились. Бессьер снисходительно махнул им рукой, подразумевая благословение, и проследовал по сырому проходу во внутренний двор. Здесь уже были королевские владения, но придворные короля кланялись Луи Бессьеру с подобающим почтением. Ведь он был не просто кардиналом, а легатом апостолического престола, представителем папы римского при королевском дворе Франции. Фактически Бессьер являлся послом Господа и, надо отдать ему должное, вполне соответствовал этой роли. То был рослый, крепкий, внушительного вида мужчина, способный внушить уважение к себе, даже не будь на нем алой кардинальской мантии. Бессьер обладал приятной внешностью, что тешило его самолюбие, хотя перед окружающими он и притворялся, будто чужд подобной суеты. В конце концов, кардиналу-архиепископу оставалось взойти только на одну ступеньку, чтобы приблизиться к величайшему из земных престолов, а Бернар де Тайллебур казался ему человеком незначительным, не из тех, кто может помочь достичь того, чего Бессьер так страстно домогался, – папской тиары.

Лишь когда они покинули внутренний двор и поднимались по лестнице в Сент-Шапель, усталый кардинал удостоил доминиканца своим вниманием.

– Расскажи мне о своем слуге, – прервал де Тайллебура Бессьер. – Слушался он тебя?

Священнику, прерванному столь неожиданно и бесцеремонно, потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. Потом доминиканец кивнул:

– Он повиновался мне во всем.

– И выказывал смирение?

– Он прилагал к этому все усилия.

– Ага! Значит, у него еще осталась гордыня?

– Гордыня глубоко в нем укоренилась, – сказал де Тайллебур, – но он борется с ней.

– И что, слуга не пытался сбежать?

– Нет, ваше высокопреосвященство.

– Стало быть, он сейчас здесь, в Париже?

– Конечно, – резко ответил доминиканец, но, спохватившись, сменил тон. – Мой слуга находится в мужской обители, ваше высокопреосвященство, – добавил он смиренно.

– Я думаю, может, стоит снова показать ему подземелье, – предложил кардинал, неспешно направляясь к алтарю.

Он любил Сент-Шапель, любил свет, струившийся между двумя изящными колоннами. Это место казалось ему настолько близким к Небесам, насколько это возможно на земле, ибо оно было насыщено красотой, всепоглощающим великолепием и чарующей благодатью. Бессьер пожалел, что не приказал призвать хор, ибо звуки голосов евнухов, воспаряющие к высоким каменным сводам часовни, могли привести в состояние, близкое к экстазу. Священнослужители, знавшие, что привело сюда кардинала, спешили к высокому алтарю.

– Мне все-таки думается, – продолжил он, – что некоторое время, проведенное в подземелье, побуждает человека ревностнее искать милости Господа.

Де Тайллебур покачал головой:

– Он уже был здесь, ваше высокопреосвященство.

– Приведи его снова. – Теперь голос кардинала звучал сурово. – Покажи ему инструменты. Покажи ему кого-нибудь на дыбе или под огнем. Дай ему понять, что ад не ограничивается царством Сатаны. Но сделай это сегодня. Нам, может быть, придется отослать вас обоих прочь.