Ученик убийцы. Королевский убийца (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Робин Хобб cтр.№ 159

Я постучал в дверь Пейшенс, и меня впустили. Я увидел, что Лейси развернула бурную деятельность и навела в комнате что-то вроде порядка. Тут даже оказалось пустое кресло, куда можно было сесть без того, чтобы предварительно убрать с него всякие мелочи. Пейшенс и Лейси мне обрадовались. Я рассказал им о моем путешествии в Бернс, избегая всякого упоминания о Вераго. Я знал, что в конечном счете Пейшенс услышит об этом и сопоставит с моим визитом к герцогу Браунди. И тогда я заверю ее, что слухи сильно преувеличили наше столкновение. Я надеялся, что это сработает. А сейчас я принес с собой подарки. Для Лейси – крошечную рыбку из слоновой кости с отверстием, чтобы ее можно было повесить на нитку бус или пришить к одежде. А для Пейшенс серебряные серьги с янтарем. И глиняный горшочек варенья из ягод зимолюбки, запечатанный воском.

– Зимолюбка? Я не люблю ее, – озадаченно сказала Пейшенс, когда я предложил ей варенье.

– Разве? – я тоже изобразил удивление. – Я думал, вы рассказывали, что с детства помните этот вкус и запах. Разве у вас не было дядюшки, который приносил вам зимолюбку?

– Нет. Я не помню такого разговора.

– Может быть, это Лейси? – честно спросил я.

– Не я, мастер. У меня в носу щиплет, когда я ее пробую, хотя пахнет она хорошо.

– Ну что ж поделаешь. Это моя ошибка. – Я отодвинул горшочек в сторону. – Как Снежинка? Не беременна? – Я говорил о белой собачке Пейшенс, которая наконец решила подойти и обнюхать меня. Я чувствовал, что ее маленькое собачье сознание озадачено запахом волчонка.

– Нет, она просто толстеет, – вмешалась Лейси, наклоняясь, чтобы почесать собаку за ухом. – Моя леди повсюду оставляет конфеты и печенье на тарелках, и Снежинка всегда до них добирается.

– Вы же знаете, что нельзя позволять ей этого. Это так вредно для ее зубов и шкуры! – упрекнул я Пейшенс.

Она ответила, что знает это, но Снежинка уже слишком стара, чтобы ее воспитывать.

С этого момента беседа оживилась, и прошел еще час, прежде чем я встал, потянулся и сказал, что должен еще раз попытаться попасть к королю.

– В первый раз меня дальше порога не пустили, – заметил я, – и не стражники. Его человек, Волзед, подошел к двери, когда я постучал, и не дал мне войти. Когда я спросил, почему у дверей короля никого не было, он ответил, что стражники освобождены от этой обязанности. Он взял ее на себя, сказав, что так короля будут меньше тревожить.

– Знаешь, король нездоров, – заметила Лейси. – Я слышала, что его редко видят в комнатах до полудня. Когда он выходит, он полон энергии, но к раннему вечеру снова увядает и начинает шаркать ногами и говорить неясно. Он обедает в своей комнате, и повариха сказала, что поднос возвращается таким же полным, каким был послан. Это очень печально.

– Да, – согласился я, почти боясь услышать что-нибудь еще.

Значит, о болезни короля уже говорят в замке. Это было плохо, и я должен спросить об этом Чейда. И я должен убедиться сам. Во время моей первой попытки попасть к королю я встретил только назойливого Волзеда. Он был весьма резок со мной, как будто я просто пришел поболтать, а не доложить о выполнении задания. Он вел себя так, словно король был полным инвалидом и Волзед решил никому не позволять беспокоить его. Этот слуга, решил я, не очень-то хорошо научен тому, что входит в его обязанности. Он был на редкость неприятным человеком. Стуча в дверь, я думал, много ли времени понадобится Молли, чтобы найти зимолюбку. Она должна понять, что это предназначалось ей. Она всегда любила вкус этих ягод, когда мы были еще детьми.

Волзед подошел к двери и приоткрыл ее, выглядывая в щелочку. Он нахмурился, обнаружив меня, раскрыл дверь пошире, но заслонил проход своим телом, как будто я мог навредить королю одним только взглядом. Он не поздоровался со мной, а только спросил:

– Разве ты не приходил раньше?

– Да. Приходил. Тогда вы сказали, что король Шрюд спит. Я пришел снова, чтобы сделать свой доклад. – Я старался говорить вежливо.

– Ага. Это так важно, этот твой доклад?

– Я думаю, что король сам должен решить это и отослать меня, если сочтет, что я напрасно занимаю его время. Полагаю, вы должны сказать ему, что я здесь. – Я запоздало улыбнулся, пытаясь смягчить резкий тон.

– У короля почти нет сил. Я стараюсь проследить, чтобы он тратил их только на то, что необходимо.

Волзед не отходил от двери. Я обнаружил, что прикидываю, не стоит ли просто оттолкнуть его плечом. Возникла бы суматоха, а если король болен, мне бы этого не хотелось. Кто-то похлопал меня по плечу, но, когда я обернулся посмотреть, сзади никого не было. Повернувшись обратно, я обнаружил между Волзедом и собой шута.

– А ты что, его врач, чтобы принимать такие решения? – Шут перехватил у меня инициативу. – Ты, конечно, был бы отличным врачом. Потому что ты лечишь меня одними взглядами, а твои слова рассеивают не только твое дыхание, но и мое. Как же прекрасно вылечен должен быть наш дорогой король, который весь день чахнет в твоем присутствии.

Шут держал покрытый салфеткой поднос. Я почувствовал запах хорошего говяжьего бульона и теплого бисквита прямо из печки. На черно-белом шутовском костюме болтались колокольчики, гирлянда остролиста украшала его шапку. Шутовской скипетр он зажал под мышкой. Снова крыса. Эта сидела на жезле, как бы готовая к прыжку. Я часто был свидетелем, как шут ведет долгие беседы со своей крысой перед большим камином или на ступенях перед троном короля.

– Убирайся, шут! Ты приходил сегодня уже два раза. Король лег в постель. Он в тебе не нуждается. – Волзед говорил непреклонно, но он был из тех, кто легко отступает. Я видел, что он относился к людям, которые не могут выдерживать взгляд бесцветных глаз шута и вздрагивают от прикосновения его белой руки.

– Дважды будет трижды, дорогой мой Воловий Зад, и твое присутствие сменится моим присутствием. А следовательно, проваливай и расскажи все это своему Регалу. Если у волов есть уши, так и у тебя должны быть, потому что ты же и есть Воловий Зад. Эти уши переполнены делами короля. Ты должен лечить нашего дорогого принца, пока будешь его просвещать. Думается мне, что взгляд у него слишком темный. Не ровен час, глаза закатятся так далеко, что он ослепнет.

– Ты смеешь так говорить о принце? – прошипел Волзед. Шут уже ступил за дверь, а за ним и я. – Он об этом услышит.

– Так говорить? Я не сомневаюсь, что он слышит обо всем, что ты делаешь. Не дыши на меня, Воловий Зад, дорогой. Оставь это для своего принца, который в восторге от такого пыхтения. Он небось со своими дымками сидит, и ты можешь дуть на него, а он будет дремать и кивать и думать, что ты говоришь умные вещи, а дыхание твое сладостно.

Шут продолжал двигаться, не прекращая болтать и держа полный поднос наперевес. Волзед с готовностью отступал, и шут теснил его через гостиную в спальню короля. Там он поставил поднос у королевской кровати, а Волзед отступил к другой двери комнаты. Глаза шута разгорелись.