Две жены для Святослава - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 53

– Да нет. Ты не понял. Боезуб владел странами целиком. Собирал дань, и все такое. А Хродрик хотел владеть только виками. Без прочей земли. Чтобы ему принадлежали только вики – в Свеаланде, Ютландии, на Северном Пути, на Восточном. Все торговцы платили бы ему дань, а он бы зимой жил по очереди в каждом, а летом ходил бы в море охранять торговые пути от разбойников. Я бы на его месте выбрал себе для поселения Готланд, но ему, говорят, больше нравилась Альдейгья. В этом есть смысл. Ведь без Альдейгьи все остальное стоит не дороже половины от нынешнего. Оттуда же идет серебро, шелка и прочие товары из Грикланда и Серкланда. Вот он и поехал, хотел захватить ее. И, говорят, захватил на какое-то время, прожил там пару зим, потом ушел дальше на юг. Выстроил себе город, подчинил окрестные земли, даже однажды прислал сюда хорошие меха. Но потомки Ингвара собрались с силами и убили его, а сами заняли его место. А его владения на наших морях поделили племянники.

– Хороший замысел был! – восхищенно протянул Рагнвальд, вдумавшись. – Королевство виков! И народ, состоящий из торговцев и дружины на кораблях!

– Его люди так себя и звали – гребцы. Я слышал, там, в Гардах, их под этим названием и запомнили. Их конунги с дружиной до сих пор себя так называют.

У Рагнвальда даже дух захватило. Рожденный близ богатого вика, он с детства знал множество саг о борьбе, которую конунги непрерывно вели за обладание этими поселениями купцов и мастеров. Покровительствуя вику, конунг защищал его от внешних нападений и внутренних раздоров разноязыкого «населения», что наполовину сменялось каждые полгода. Вел борьбу с другими вождями, тоже желающими собирать пошлины, с хёвдингами вика, которые предпочитали сами разбирать свои тяжбы и устанавливать порядки. Годфред Грозный, потомков которого Олав Старый сменил в Хейдабьюре, отличился тем, что однажды захватил в плен всех торговцев Дорестада и перевез к Слиасторпу, чтобы они жили и торговали там! Так и основали крупнейший вик Ютландии, на землях, до того населенных только фризами.

Но, кажется, никому еще не приходило в голову, бросив пашни, пастбища и ловища, создать державу из торговых площадей, причалов, лавок и мастерских. Конечно, управлять такой державой, разбросанной по разным берегам нескольких морей, оказалось бы нечеловечески трудной задачей, но зато она приносила бы невообразимые прибыли. И ее хозяин мог бы взирать на всех «земельных» конунгов, как орел на мух, ибо он держал бы в руках все, в чем они нуждались.

Размах и смелость замысла поражали воображение. «Конунг виков» даже не соперничал бы с Харальдом Боезубом или Иваром Широкие Объятья. Он мыслил на ярус выше, чем они.

– Ну, в общем, никто даже не знает, где его похоронили, – нарушил его мечтания голос Эйрика. – Я давным-давно расспрашивал Хакона ярла из Альдейгьи – это в его краях, но он не знает. Говорят, по их преданиям, Хродрику насыпали полную могилу золота… ну, ты знаешь, про многих так говорят. Только я не верю. Откуда у него взялось бы столько золота, его же всю жизнь выгоняли то из одного места, то из другого. Намечтал себе державу, а как до дела дошло… Он тогда был уже очень стар. Иные даже говорят: из ума выжил. Насчет ума не знаю, но удачу свою он к тому времени порастерял.

На Рагнвальда словно холодной водой плеснули. Он опомнился и чуть не засмеялся над собой. Вот именно – намечтал себе державу. Нет, мысль и впрямь неплоха. Но столько же войска надо, чтобы не только захватить, но и удержать все эти вики, обеспечить порядок в них и безопасность связующих путей! Только Одину под силу, что на своем восьминогом может мигом попасть куда угодно!

И уж точно не ему, последнему из ютландских Инглингов, утративших все, что приобрели.

Приглашал Рагнвальда к себе и Олав конунг с Адельсё. В отличие от жилища унылого Эйрика, где хозяйство руками рабынь велось кое-как, старший брат привольно устроился в старой конунговой усадьбе, где заправляла его жена, королева Бергдис. Ее старшая дочь – та, что собиралась уехать как раз туда, в Альдейгью, – умерла, но подрастали еще две. Сейчас это были девочки-подростки, едва успевшие надеть платья взрослых женщин с наплечными застежками, но при виде их гордой осанки и надменных юных лиц всякий понял бы: вот прекрасные девы королевского рода, из тех, ради кого начинаются войны!

– У нас заключались договора сначала с ярлами Альдейгьи, – рассказывал Олав, – потом с конунгами Скипстада – они его называют как-то вроде… напомни, Арне?

– Вол-хо-вейс, – подсказал кто-то из его людей, знающий словенский язык.

– Да. Конунги Северных Стран испокон веков ходили на Восточный Путь. Я могу тебе порассказать! – оживился Олав. – Что ты не приехал ко мне зимовать? Нам на всю зиму хватило бы разговоров!

Видимо, общество брата-соправителя его не очень вдохновляло, и Рагнвальд уже начал его понимать.

– Большое искусство – в немногих словах изложить самое важное, – заметил Рагнвальд, намекая, что хотел бы услышать только суть.

– Еще бы вспомнить, с чего начать! Вот ты говоришь, Хродрик! Все началось за сто лет до него! Ты не слышал сагу о Хальвдане сыне Эйнстейна? Эйнстейн родом был не хуже нас с тобой, но вовсе поначалу не имел земли и жил как «морской конунг». Это случилось еще до Харальда Прекрасноволосого, пока в Северном Пути конунгов водилось, что мух над падалью. И однажды он решил напасть на Альдейгью. Там тогда правил старый конунг Хергейр, его жену звали Исгерд. И у них имелась дочь Ингигерд, прекраснее всех девушек. У Эйнстейна войска оказалось больше, он захватил Альдейгью, убил Хергейра и взял в жены его вдову. Но потом викинги Хергейра вернулись из похода и отомстили за вождя. Ульвкель, их главный, до того обручился с Ингигерд и сам собирался править после Хергейра. Они убили Эйнстейна, но жители избрали конунгом Хальвдана, его сына; он потом мстил убийцам и преследовал их до самой Бьярмии. У этой Ингигерд и Ульвкеля родился сын Ингвар и стал там править, а после него – его зять Франмар. Еще рассказывают о конунге Хреггвиде, он тоже правил в Альдейгье, а его дочь Ингигерд…

– Это уже третья Ингигерд, – заметил Рагнвальд.

– Чему дивиться? Это родовое имя для женщин Инглингов, а те, гардские Инглинги ведь не хотели забыть свой род!

Их и впрямь оказалось немало: Хергейр, Эйнстейн, Хальвдан, Ульвкель, Франмар, Хреггвид, Хертнит, Ингвар… еще один Ингвар. Предания изрядно путались в их родственных связях и происхождении, кто правил раньше, а кто позже, кто у кого отнял власть и на которой из многочисленных конунговых дочерей по имени Ингигерд кто женился. Однако ясно было одно: уже лет двести, не менее, свеи считали захват владений среди словен Восточного Пути совершенно обычным делом.

– А за последние сто лет тамошние гардские Инглинги ушли очень далеко на юг, – закончил Олав. – Чуть ли не до самого Греческого моря. У них там большой город – Кенугард, и все земли по дороге к нему принадлежат одному человеку. Предпоследний Ингвар, сын Ульва из Скипстада, с самого начала жил в Кенугарде, а теперь там правят его вдова и сын. У них очень могущественная держава, и в каждом вике по пути сидит кто-то из его родичей-ярлов с большой дружиной. И у меня, чтоб ты знал, есть договор с ярлом Альдейгьи – он тоже Ингвар, но племянник того, – чтобы я не пропускал к нему никаких вождей с дружинами, жаждущими добычи.