Удачная партия - читать онлайн книгу. Автор: Зоя Гарина cтр.№ 54

«Ага. Новый сон со старыми правилами. Хорошо, я не стану терять время. Чем лучше понимаешь правила, тем легче играть. Вперед!»

И Аркадий Францевич, резко развернувшись на каблуках удобных и мягких кожаных туфель, легко и неожиданно быстро побежал по лунной дорожке. Он бежал, высоко поднимая и выбрасывая вперед свои сильные ноги, а его отражения несколько мгновений оставались в ломаных зеркалах неподвижными, затем неожиданно оживали и одно за другим поворачивали головы, провожая взглядом бегущего. Когда тот скрывался за поворотом, отражения, словно фантомы, исчезали.

«Я бегу! Бегу! — с восторгом думал Ковард. — Это ведь не шахматная доска, с которой можно свалиться!»

Не успел он так подумать, как почувствовал, что земля ушла из-под ног. Стремительное внезапное падение заставило Аркадия Францевича крепко зажмурить глаза и задержать дыхание. Удар при приземлении Ковард почувствовал как некий щелчок в сознании, вызвавший на мгновение сильную панику, которая тут же сменилась приятным спокойствием. Он увидел себя лежащим на хирургическом столе с плотно закрытыми глазами. Но это видение нисколько не тревожило сознание Коварда. В его ушах зазвучала странная китайская музыка, и тонкий женский голос запел:

И действительно, видение сменилось. Аркадий Францевич перестал видеть себя, а увидел бескрайнюю линию горизонта, которая соединяла две синие спокойные, но по ощущениям живые, дышащие плоскости — небо и океан. Легкие Коварда наполнились свежим пьянящим обогащенным кислородом воздухом, который мгновенно вызвал в сознании ощущение счастья и радости. Оно было немного разбавлено болью в области лба, несильной, но обжигающей. Однако Ковард, поддавшись состоянию блаженства, старался не обращать на эту деталь внимания. Он слушал китайскую музыку, пытался понять смысл песни, но мозг его был как никогда ленив и туманен.

Ему снились космическое небо, парад планет, черные дыры вселенной, рождение и гибель звезд, появление Солнца, зарождение жизни на Земле. Он незримо присутствовал при строительстве египетских пирамид, участвовал в крестовых походах, выращивал цветущие сады, наблюдал и изучал жизнь насекомых, пресмыкающихся, млекопитающих. Он посещал секретные лаборатории и следил за ходом экспериментов, анализировал культурное мировое наследие, разбирался в единстве и различиях существующих и давно забытых религий, участвовал в благотворительных и миротворческих движениях, жил во дворцах и прозябал в трущобах. Время в его сознании сплелось в один тугой клубок, так что невозможно было различить — где прошлое, где настоящее, где будущее. Ковард воспринимал эти глобальные знания, которые постигало его сознание, без эмоций, переживаний и удивления.

Они укладывались в его памяти, словно сухая математическая информация — давно понятая, просчитанная, но по каким-то причинам забытая, которую все же пришлось вспомнить.

Параллельно Аркадий Францевич ощущал, как активно начинают работать и взаимодействовать отделы его головного мозга, вызывая интенсивное кровообращение, которое в свою очередь заставляло весь организм очищаться и омолаживаться.

Когда видения закончились, Аркадий Францевич открыл глаза. Из тумана выплыл силуэт человека, склонившегося над ним. Ковард понял, что он находится в операционной, а человек, стоящий рядом, — хирург. А когда же туман рассеялся окончательно, Аркадий Францевич узнал своего мистического преследователя — бродягу.

— Как самочувствие? — улыбнулся тот беззубым ртом.

В какое-то мгновение Ковард испытал чувство, похожее на страх, но мысль, мелькнувшая в голове: «Это сон!», тут же вернула ему полное спокойствие.

— Пока не знаю, — честно, без раздражения ответил Ковард.

— Ну-ну, ничего. Разберешься со временем. Хочешь встать?

— Я хочу проснуться, — ответил Ковард.

— Так ты уже проснулся, — бродяга протянул Коварду руку. — Давай помогу.

Ковард встал.

— Где я? Я же еще во сне?

— А! Ты об этом? — не дождавшись ответной реплики Коварда, бродяга пожал плечами. — А, собственно, какая разница? Ну, во сне. Хочешь чего-нибудь?

— В смысле?

— Ну, поесть, попить, поразвлечься?

Ковард хохотнул:

— Ну и дела! И что же, я пожелаю, а ты исполнишь? Как джин из волшебной лампы, да?

— Типа того. Благотворительная акция для прооперированных.

— Прооперированных?

— Ага. Операция по расширению сознания.

— А! Ясно, — Ковард вздохнул. — Нет, ничего не хочу.

Бродяга просиял:

— Превосходно! Операция прошла успешно. Поздравляю и тебя, и себя! Блеск!

Ковард устало улыбнулся:

— И что теперь делать?

Бродяга снял с рук хирургические перчатки и бросил их на пол:

— А ничего! Живи! Кстати, ты очень невнимательно отнесся к моему подарку.

— К какому подарку?

— Вот видишь! Я прав. Впрочем, я всегда прав. Я тебе подарил учебник, а ты его оставил без внимания, хотя я предупредил, что он тебе может ой как пригодиться!

— А! Речь идет о «Моей системе» Нимцовича?

— Да. Но это совсем не то, что ты предполагаешь. Да и фамилия Нимцович указана только на обложке, а на самом деле, это моя система, и шахматы к ней имеют только косвенное отношение.

Аркадий Францевич удивленно поднял бровь:

— Я не хочу вас огорчать, но в этом учебнике ничего нет.

Теперь пришла очередь удивиться бродяге:

— Как ничего нет?

— А вот так! В этой книге просто чистые листы. Брак типографии, что ли?

Бродяга несколько секунд с удивлением смотрел на Коварда, а потом расхохотался:

— Брак типографии? — смеясь, переспросил он.

— Ну да! А что здесь смешного?

— Прости-прости, — замахал руками бродяга, пытаясь подавить смех. — Ты прав, смешного в этом ничего нет. Просто я не перестаю удивляться тому, как беспечно и невнимательно люди относятся к сокровенным знаниям! Неужели тебе, баранья башка, не понятно, что эта книга создана не в типографии?

Ковард с некоторым недоумением прислушался к себе. Такой откровенно пренебрежительный тон собеседника не вызвал в нем раздражения: внутреннее состояние Аркадия Францевича было спокойным и благостным. Он промолчал, ожидая объяснений бродяги.

— В чистых листах, — продолжил бродяга, — и заключается сокровенная мудрость. Когда человек запутался в своих дорогах, когда его мысли стали грязным слипшимся клубком, когда его поступки непредсказуемы и глупы, когда он перестает думать о счастье — самое время открыть эту книгу и последовать ее рекомендациям: начать все с чистого листа! Неужели ты этого не понял?