Удачная партия - читать онлайн книгу. Автор: Зоя Гарина cтр.№ 53

Эльвира вытерла слезы фартуком:

— Всю жизнь себя за это корю. Был бы у нас ребенок, может, все было бы по-другому.

Эльвира тяжело опустилась на стул:

— Я теперь часто об этом думаю.

Ковард сел обратно в кресло, рассеянно нажал на кнопку пульта и погасил экран телевизора. Необыкновенная тоска сжала его сердце. В голове не осталось ни одной мысли. Тяжелая тишина повисла в комнате.

— Знаешь, Кадик, — в конце концов произнесла Эльвира Павловна, — я много передумала за эти дни. Неправильно мы с тобой живем.

— Да? Я неправильно живу?

— Вот видишь, как ты сразу! Я сказала «мы». Наши отношения всегда были напряженными, как мне кажется, по одной простой причине: потому что у каждого из нас есть «я», но нет «мы». Ты сам по себе, я сама по себе. Вроде вместе, а «цемента» между нами нет.

— Странно мне это слышать от тебя. Ведь это ты все время чем-то недовольна, тебя все время что-то не устраивает: и то не так, и это не этак! Ты никогда не брала в расчет мое мнение, — Аркадий Францевич распалился не на шутку. — Ты даже не сочла нужным сообщить мне о своей беременности! А теперь оказывается, что наши отношения были напряженными по причине, что у каждого из нас есть «я». Да! У меня есть свое «я», и мне надоело, что ты с ним не считаешься!

— Все, Кадик! Не нервничай! — Эльвира Павловна прикрыла глаза рукой. — Давай не будем ссориться. Я больше не хочу скандалов. Давай попробуем жить по-новому.

Аркадий Францевич удивленно посмотрел на супруг у. Он раньше не слышал от нее таких речей. Выходит, что и Эльвира Павловна стала другой? Странные вещи происходят в последнее время. И все началось с неприятного сновидения. Но в реальности все меняется к лучшему.

— Хорошо. Давай жить по-новому. По-новому — это как? Что ты предлагаешь?

— Я тебе скажу. Только не говори сразу «нет».

— Хорошо.

— Кадик, давай все же возьмем ребенка из детдома.

— Нет. Я же тебе уже говорил. Это невозможно. У ребенка может быть плохая наследственность.

— Плохая наследственность — это что? Инвалид?

— В каком-то смысле да. Моральный инвалид. В его мозгах могут быть непреодолимые пороки. Например, он может иметь тягу к воровству, или алкоголизму, или еще чему-нибудь ужасному. Понимаешь?

— Конечно, про мозги ты знаешь лучше. Но я знаю, что любовь может победить все пороки и все болезни. Главное, чтобы любви было больше, чем порока!

— Это эмоции! — махнул рукой Ковард. — К тому же воспитание ребенка — очень ответственно!

— Конечно, — ответила Эльвира Павловна. Она уже не пыталась вытирать слезы. — Действительно ответственно! Тогда уже просто так из дому не уйдешь! Если, конечно, совесть есть!

Ковард вздохнул и покачал головой:

— Элечка! Не надо плакать. Послушай, но мы же уже не молодые люди. Куда нам маленького ребенка?

— Давай возьмем этого мальчишку, что учиться хочет. Как будто специально для меня сюжет показали! Хороший такой, белобрысый. И улыбка такая!

Ковард задумался:

— Эля! Дети — это не игрушка! Поиграл — и выбросил!

— Послушай! — пыталась убедить мужа Эльвира Павловна. — Я ведь не прошу тебя сразу оформлять документы на усыновление. Давай пригласим мальчика к нам домой. Познакомимся с ним поближе. Пусть поживет вместе с нами недельку-другую. Там видно будет!

— Ну если так, то хорошо, — вздохнул Ковард. — Давай выпьем чаю да пойдем спать. Устал я что-то.

«Темнота. Надо же, темнота такая, хоть глаз выколи! Опять этот сон! Хотя что-то не так. Почему я ничего не вижу? А нет, небо вижу. Звезд мало, оттого, наверное, и темень такая. Где же эта чертова луна с ее лунной дорожкой?»

Аркадий Францевич напряженно вглядывался в черное небо с неяркими малозаметными звездами, стараясь не прозевать появление холодного светила. И действительно, луна не заставила себя долго ждать. Черный край небес озарился зеленоватым свечением, и на середину небосвода выкатился светящийся, словно лампочка в тысячу ватт, медный таз для варенья.

«Луна! — с удовлетворением отметил Аркадий Францевич и вжал голову в плечи, ожидая звонкого падения таза, зафиксировав в сознании молниеносную мысль о том, что при падении с высоты, равной расстоянию от Земли до Луны, всякий медный таз превращается в головку французского сыра.

Однако в этот раз луна не упала. Она раскачалась, словно маятник старинных часов, и забряцала, как библейский кимвал.

«Что-то новенькое, — подумал Ковард и с удивлением обнаружил, что находится в зеркальном лабиринте и что он не крыса, а вполне симпатичный и привлекательный мужчина, правда, не имеющий ничего общего с реальным Аркадием Францевичем Ковардом.

«О! — воскликнул Ковард, разглядывая в ломаных зеркалах свои многочисленные отражения. — Как я привлекателен! И костюмчик на мне просто загляденье! Как он выгодно подчеркивает мою замечательную фигуру! Йо-хо! А этот сон мне нравится!»

Ковард ясно осознавал то, что находится в реальности сна, но при этом ему удавалось не терять ощущения действительной реальности: мягкая подушка, слегка сбитое тяжелое пуховое одеяло, пышное тело Эльвиры, спящей рядом, звуки все усиливающегося дождя за окном, нудно тарабанившего по откосам, да лай голодных дворовых собак.

Но и это двойственное ощущение реальности не мешало ему испытывать радость от такого кардинального перевоплощения в своем сновидении.

«Однако я красавчик! — думал Ковард, вертясь перед зеркалом и наслаждаясь грациозностью своих движений. — Надеюсь, этот сон будет приятным».

Он прищурил глаза, пристально рассматривая свое отражение в зеркале, и в этот момент заметил некую странность. В отражении он был привлекательным моложавым франтом с немного нагловатой самодовольной улыбкой, в то время как сам Ковард не ощущал на своем лице улыбки, да и руки отражение держало в карманах, а руки Коварда были свободно опущены. Удивленный этой странностью Аркадий Францевич поднял руки и развел их в стороны. Отражение же, как ученик на уроке физкультуры, нехотя повторило это движение, но тут же добавило свой элемент — скрестило руки на груди.

«Да, начинаются странности, — подумал Ковард без тени огорчения. — Надо выбираться из этого Зазеркалья».

Ковард поднял голову. Луна, прикрепленная к тонкой серебряной нити, уходящей куда-то высоко в необозримое небесное пространство, все еще раскачивалась, правда, с заметно меньшей амплитудой.

«Интересно, — подумал он, — насколько прочна эта нить? С виду она совсем тоненькая. Может ли она оборваться?»

Но луна внезапно остановилась, и Аркадий Францевич почувствовал приятное тепло под ногами. Это ощущение вызвала появившаяся на полу Зазеркалья лунная дорожка.