— И вы будете ко мне великодушны, если за столом я, не зная того, затрону какую-нибудь нежелательную тему? Поверьте, если бы я знала, что вашей жены уже нет в живых...
— Она не была мне женой, — поправил ее Гаррет.
— Вы не были женаты? — неожиданно бурно удивилась Килин.
— Она не хотела брака. Не была готова к нему.
Килин поостереглась продолжать этот разговор. До этой минуты она была уверена, что в провинции к жизни и друг к другу люди относятся совершенно иначе, нежели в городах. Она представляла, что все девушки поголовно мечтают выскочить замуж, что все браки надежны и нерушимы, что все капризы и вольности пресекаются на корню. Килин думала, что эскапады в духе ее мамочки присущи только горожанкам с непомерными амбициями. Оказалось, что нет.
— Что касается Терезы, — деловито произнес Гаррет. — Вы должны знать. Я посвятил всю свою жизнь тому, чтобы моя дочь росла в достатке и чувствовала себя в безопасности. Я не стану терпеть, если какой-нибудь чужак вздумает пудрить ребенку мозги россказнями про фантастическую жизнь в мегаполисах. Надеюсь, мы поняли друг друга...
— Если вы думаете, что встретили в моем лице разрушительницу устоев, вы ошибаетесь, — сдержанно возразила Килин. — Меньше всего хочу вносить сумятицу в жизнь посторонних людей.
— Наверное, я проявляю излишнюю предосторожность, — смягчил тон Гаррет. — Но ей всего пятнадцать.
С заднего сиденья донесся стон.
— Да, ей всего пятнадцать! — строго повторил Гаррет. — Но она уже вбила себе в голову, что в городе даже птичий помет пахнет французскими духами. Вы даже не представляете, сколько детей вроде нее ежегодно покидает остров, чтобы стать несчастными...
— Я и не собиралась соблазнять вашу дочь историями про городское великолепие. Как раз наоборот, я никогда не стану утверждать, что жизнь в городе предпочтительнее жизни в провинции. У меня нет оснований для подобных выводов.
— Но вы видели, как она загорелась, когда вы начали перечислять мировые столицы, в которых вам довелось побывать.
— Хорошо, я вас поняла. Про города ни слова. Слышишь, Терри? В мире нет городов. Земля — это одна громадная деревня.
— Не обязательно ерничать, — осадил ее Гаррет.
— Может быть, вы остановите машину, мистер Кинкейд? Я хочу выйти. У меня пропало желание сидеть с вами за одним столом.
Он сделал вид, что не услышал ее просьбы, и принялся объяснять:
— Мы живем на маленьком острове. Наши дети наивнее и восприимчивее городских подростков. Они оказываются бессильными противостоять многим искусам современной жизни.
— Я поняла, — резко произнесла Килин.
— Девочки-подростки в особенности. Они слишком зависимы от одобрения окружающих и в качестве ориентиров выбирают далеко не самых достойных.
— Это вы о ком сейчас говорите?
— О вас я не сказал ни слова.
— Это хорошо, потому что мне показалось...
— Не обольщайтесь, — дерзко бросил Гаррет
— Ваше желание обезопасить свою дочь очень похвально. И различие между городом и провинцией действительно велико. Не каждый приезжий может найти себя в крупном городе и наоборот. Но не кажется ли вам, что с определенного возраста родительский диктат должен уступать место товарищеским взаимоотношениям? Давя на ребенка, вы только провоцируете его на отчаянный и опрометчивый поступок...
— Послушайте, дамочка! — не дал договорить ей Гаррет.
— Остановите машину! — вскричала Килин.
— Что?
— Я требую, чтобы вы немедленно остановили машину!
Опешившая Тереза молча притаилась на заднем сиденье автомобиля и пристально наблюдала за странными взрослыми.
— Зачем останавливать машину здесь? — как ни в чем не бывало удивился Гаррет. — Всего полторы мили до места.
— Вы хотите, чтобы я покинула машину на полном ходу? Я могу это сделать.
— Папочка, останови машину! — взмолилась испуганная девочка.
— Хотите ноги переломать? — спросил Гаррет.
— Вы не смеете меня удерживать! Я не намерена сносить ваши оскорбления!
— Килин! Хватит! — резко окликнул ее Гаррет.
— Я не ваш спаниель!
Килин приоткрыла дверцу, отчего Гаррету пришлось резко затормозить. Затем спрыгнула на землю еще до того, как машина окончательно остановилась.
— Ваши обиды просто смешны. Вернитесь в машину, Килин.
— Не вам судить о моих обидах, самодовольный деревенщина!
Килин брела в сгущающихся сумерках по кромке дороги назад к гостинице, Гаррет двигал машину задним ходом параллельно с ней.
— Вы хотите, чтобы я затолкал вас назад силой?
— А по-другому у вас и не получится.
— Хорошо, я сейчас выйду и затолкаю вас обратно, — на полном серьезе пригрозил Гаррет.
Даже у Терезы пропало желание хихикать. Она прежде и подумать не могла, что ее отец может быть так груб с красивой горожанкой.
— Это противозаконно, — сухо возразила Килин.
— Я прошу вас вернуться в машину по доброй воле.
— Нет.
— Да вы за всю ночь не доберетесь до гостиницы в такой темноте. Вы хоть дорогу помните? Не уверен. Вы заблудитесь.
— Зато проведу приятные часы наедине с первозданной природой.
— Уверяю, вам они не покажутся такими уж приятными.
— Приятнее вашего общества. Это уже немаловажно.
— В вечернем платье и туфлях на высоких каблуках! — рассмеялся Гаррет. — Поучительная история про корову Шона Лири не пошла вам впрок.
— Кто дал вам право смеяться над людьми? — зажглась негодованием Килин.
— Я смеюсь не над вами.
— Лжец!
— Я смеюсь над ситуацией.
— Вы сами спровоцировали эту ситуацию! — гневно выкрикнула Килин.
— Я лишь отвечал на ваши вопросы, мисс О’Доннелл. Представить не могу, чем вы так оскорбились.
— Не делайте из меня истеричку. Любая уважающая себя женщина поступила бы точно так же на моем месте.
— Кажется, мы неправильно поняли друг друга, — пошел на мировую Гаррет.
— Не прикидывайтесь овечкой. — Килин в досаде махнула рукой.
— Килин... — Мужчина вышел из машины и, обойдя ее, оказался рядом с Килин.
— Оставьте меня, наконец! — вскричала девушка.
Он крепко сжал ее за запястье, притянул к автомобилю, открыл дверцу и, вталкивая девушку вовнутрь, еле слышно прошипел:
— Садись, чертовка.
От этих слов Килин вдруг стало смешно. Она расплылась в улыбке и еле сдерживалась, чтобы не захохотать.