Куколки - читать онлайн книгу. Автор: Джон Уиндем cтр.№ 34

Мы продолжали ехать путаной дорогой, которую придумала Розалинда, чтобы сбить погоню с нашего следа. Мы проехали еще много каменистых участков и много ручьев, прежде чем наконец направили коней по крутому берегу вверх и дальше в лес. Вскоре мы наткнулись на проселочную дорогу, которая шла на юго-запад. Побоявшись оставить на ней следы коней-гигантов, мы двигались не по дороге, а рядом с ней. Небо начало светлеть. Тогда мы свернули в глубь леса и ехали, пока не нашли поляну с высокой травой… Там мы стреножили коней и пустили их пастись, а сами поели хлеба с сыром, после чего Розалинда сказала:

— Раз ты хорошо выспался, будешь караулить первым.

Они с Петрой удобно устроились на одеялах и заснули.

Я сидел, держа на коленях натянутый лук, а полдюжины стрел лежали наготове на земле у меня под рукой. Было тихо. Слышались только голоса птиц, иногда шорох каких-то зверушек и мерное жевание коней-гигантов. Солнце поднялось и светило сквозь тонкие верхние ветки, начав пригревать. Время от времени я вставал и тихонько обходил поляну вокруг, положив стрелу на тетиву. Я ничего не обнаружил во время этих обходов, но они помогали мне бодрствовать. Часа через два меня позвал Майкл.

— Где вы сейчас находитесь? — спросил он.

Я объяснил, как мог.

— А куда направляетесь? — хотел он знать.

— На юго-запад, — ответил я. — Мы собираемся ночью двигаться, а днем отдыхать.

Он одобрил это, но заметил:

— Беда в том, что со всей этой общей тревогой по поводу Зарослей вокруг должно быть много патрулей. Я не уверен, что Розалинда была права, взяв коней-гигантов. Если их заметят, слух разнесется, как лесной пожар. Достаточно будет даже одного следа копыта.

— Конечно, обычные кони не уступят им в скорости на коротком расстоянии, — согласился я. — Но они не идут ни в какое сравнение по выносливости.

— Да, пожалуй, это вам пригодится. Но, откровенно говоря, Дэвид, лучше всего вам сейчас было бы не терять головы. Неприятностей куча. Они разузнали о вас больше, чем мы могли предположить, хотя пока не напали на след Марка, меня и Рэчель. Но они очень встревожены и собираются послать за вами в погоню отряды добровольцев. Я хочу сразу выразить желание войти в один из них, а там подкину сведения, что вы замечены на юго-востоке. Когда этот слух не подтвердится, Марк распустит другой, что вы направились на северо-запад. Если кто-либо заметит вас, помешайте ему сообщить об этом. Любой ценой. Только не стреляйте из ружья. Отдан приказ стрелять только в случае необходимости или подавая сигнал! Все ружейные выстрелы будут проверяться.

— Это не важно. У нас ружья нет, — ответил я.

— Тем лучше. Значит, у вас не будет соблазна пустить его в ход. Но они думают, что ружье у вас есть.

Я твердо решил не брать ружья, частью из-за того, что от выстрела много шума, но главным образом потому, что его долго перезаряжать, тяжело нести и оно бесполезно, когда кончается порох. Стрелы не могут поражать так далеко, но они бесшумны, и пока перезаряжают ружье, их можно выпустить больше дюжины.

Появился Марк:

— Я все слышал. Я подготовлю слух насчет северо-запада к нужному моменту.

— Хорошо. Но не распускай его, пока я не скажу. Розалинда, наверное, сейчас спит? Скажи ей, когда проснется, чтобы она связалась со мной.

Я обещал передать, и все затихли. Еще два часа я продолжал караулить, а потом разбудил Розалинду. Петра не шевельнулась. Я лег рядом с ней и через минуту заснул.

Наверное, я спал некрепко, а может быть, это совпало случайно, только, проснувшись, я сразу уловил отчаянную мысль Розалинды.

— Я убила его, Майкл. Он совсем мертвый…

Тут она погрузилась в панические беспорядочные мысли-образы.

Майкл вступил твердо, успокаивающе:

— Не пугайся, Розалинда. Ты должна была поступить именно так. Это война между нашим видом и их. Не мы ее начали, но мы так же имеем право на существование, как и они. Ты не должна бояться, Розалинда, милая: ты не могла поступить иначе.

— Что случилось? — спросил я, поднимаясь.

Они не ответили мне, а может быть, слишком были заняты, чтобы меня услышать.

Я оглядел поляну. Петра еще спала. Рядом со мной безмятежно щипали траву кони-гиганты. Майкл заговорил снова:

— Спрячь его, Розалинда. Попытайся найти ложбинку и нагреби на него сверху листья.

Пауза. Потом снова Розалинда, преодолевая панику, соглашающаяся, но глубоко расстроенная.

Я поднялся, подобрал лук и пошел через поляну туда, где находилась она. Когда я добрался до деревьев, мне пришло в голову, что Петра остается без защиты, и я остановился.

Через некоторое время из-за кустов показалась Розалинда. Она шла медленно, на ходу очищая горстью листьев стрелу.

— Что случилось? — повторил я.

Но она, казалось, снова потеряла контроль над мыслями-образами, они были размыты, искажены ее переживаниями. Когда она подошла поближе, то заговорила словами:

— Это был мужчина. Он напал на след коней-гигантов. Я увидела, как он идет по следам. Майкл сказал… Я не хотела этого, Дэвид, но что мне было делать?..

Глаза ее блестели от слез. Я обнял ее и дал выплакаться на своем плече. Больше я ничем не мог ее утешить, только уверял, как и Майкл, что это было необходимо.

Спустя некоторое время мы медленно пошли назад. Она села около мирно спящей Петры. И тут мне стукнуло в голову:

— А его лошадь, Розалинда? Она убежала?

Она покачала головой:

— Не знаю. Наверное, у него должна была быть лошадь, но когда я его увидела, он просто шел по следу.

Я подумал, что будет лучше пойти назад по нашим следам и выяснить, не оставил ли он где-нибудь стреноженную лошадь. Но, пройдя с полмили, я не нашел ни лошади, ни каких-либо других свежих следов копыт, кроме оставленных конями-гигантами.

Когда я вернулся, Петра уже проснулась и болтала с Розалиндой. День разгорался. Нас не вызывали ни Майкл, ни другие. Несмотря на происшедшее, нам казалось разумным оставаться на месте, а не пускаться в путь днем и рисковать, что нас увидят. Поэтому мы ждали. И вдруг после полудня что-то пришло к нам. Не мысль — образ. Она не имела настоящей формы. Это было чистое отчаяние, как крик боли. Петра ахнула и, вскрикнув, прижалась к Розалинде. Передача оказалась настолько резкой, что ранила. Розалинда и я уставились друг на друга. У меня тряслись руки. Вместе с тем толчок был настолько нечетким, что мы не могли понять, от кого из наших он исходит.

А потом пришли боль, и стыд, и перекрывающее их безутешное отчаяние, а вперемешку с ними проблески образов, которые, мы точно знали, принадлежат Кэтрин. Розалинда взяла меня крепко за руку. Мы терпели. Потом острота боли притупилась, давление ослабело, и появилась Сэлли, сбивчиво, волнами любви и сострадания к Кэтрин, а потом с болью к нам: