Плач - читать онлайн книгу. Автор: К. Дж. Сэнсом cтр.№ 141

– Вы, Эдвард Коттерстоук? – посмотрел епископ на следующего обвиняемого.

– То же самое, – тихо ответил тот.

Гардинер обратился ко мне:

– А вы, мастер Шардлейк, полагаю, не имели таких книг.

Стало быть, я был прав: они составляли список сдававших книги.

– Не имел, – невозмутимо ответил я. – Когда вчера утром меня арестовали, в моем доме был произведен обыск, и ничего найти не смогли, потому что у меня ничего не было.

Стивен Гардинер улыбнулся мне отвратительной полуулыбкой, и у меня мелькнула жуткая мысль: а вдруг запрещенную книгу подбросили мне в дом? Такие случаи были известны. Но епископ лишь сказал:

– Вы когда-нибудь владели книгами, запрещенными указом?

– Да, лорд епископ. Я уничтожил их до истечения срока амнистии.

– Значит, – торжествующе проговорил Гардинер, – он признает, что еретические книги не были отданы. Мне известно, мастер Шардлейк, что вас видели за сжиганием книг в саду.

Я уставился на него во все глаза. Это было потрясение. В тот день в доме был только Тимоти, а он находился в конюшне. И он никогда ни на кого не донес бы. Я вспомнил его безумную злобу, когда меня пришли арестовать.

– Я предпочел уничтожить их, – ответил я. – Указ объявлял только, что запрещается хранить книги из списка после истечения срока амнистии. И я не хранил их после этой даты.

Ризли посмотрел на меня.

– Сожжение книг вместо передачи их определенно говорит, что вы не хотели показывать властям ваши воззрения.

– Это чисто ваше предположение, – возразил я. – Меня не извещали, что будет вестись список тех, кто сдает книги.

Пэджет натянуто улыбнулся. Он тоже был юристом и оценил мое замечание, хотя Гардинер саркастически пробурчал:

– Юридическое крючкотворство.

Он по-прежнему гневно смотрел на меня, и я подумал: откуда эта свирепая агрессия? Неужели он все еще ищет шанс, пусть и отдаленный, найти еретика, связанного с королевой?

Лорд Хартфорд снова наклонился над столом.

– Нет, милорд, это не крючкотворство. Это законность.

Уильям Парр решительно закивал:

– Законность.

Я посмотрел вдоль всего ряда сидевших за столом людей: враги слева от Пэджета, друзья – я надеялся, что это так, – справа. Сам Уильям Пэджет, оставаясь непроницаемым, сказал:

– Думаю, мастер Шардлейк имел на это право. А нам пора обратиться к главному вопросу. – Он порылся в ворохе бумаг и, достав несколько листов, через стол протянул каждому из нас по три. Его жесткие немигающие глаза на мгновение встретились с моими. – У членов Совета есть копии этих писем. Они касаются жалобы бывшей клиентки мастера Шардлейка Изабель Слэннинг, сестры присутствующего здесь мастера Коттерстоука. Сегодня мы вызвали ее как свидетеля. – Он обернулся к страже: – Введите ее.

Один из стражников вышел. Лицо Эдварда дернулось с жутким, мучительным видом. Гардинер, сочтя это за чувство вины, обменялся с Ризли волчьей улыбкой.

Я посмотрел на листы бумаги. Это были копии трех писем. Первой была копия изначальной жалобы Роуленду, в которой Изабель обвиняла меня в сговоре с Эдвардом и Филипом, чтобы развалить ее дело, второй – ответ от Роуленда, краткий и резкий, как я и ожидал, утверждающий, что нет никаких свидетельств подобного сговора, и предупреждение, что бездоказательные обвинения являются клеветой.

Опасность таилась в третьем письме, ответе Изабель. Судя по дате, она написала его неделю назад, и, по ее меркам, оно было коротким.

Значит, вот почему Роуленд избегал меня – не хотел связываться с делами о ереси. Меня обеспокоило, что Изабель подслушала слова Коулсвина в тот вечер, когда мы ужинали. И все же она запамятовала или намеренно исказила то, что было на самом деле: в тот вечер Филип заклинал меня молиться и читать Библию, так как это единственный верный путь к спасению. Я же ничего ему не ответил, и никто из нас не упоминал мессу. Сказанное Филипом относило его к радикальным реформаторам, но не к еретикам, так же как и королеву, насколько я мог судить из рассказанного мне про содержание «Стенания». Выражать такие взгляды было рискованно, но это не было противозаконным. Я нахмурился. Служба Пэджета, должно быть, ежемесячно получала дюжины таких писем, написанных из злобы поссорившимися членами семьи, бывшими любовниками или торговыми конкурентами. В лучшем случае обвинителя допросил бы официальный представитель Совета. Зачем такой вздор вынесли сюда?

Открылась другая дверь, и вошла Изабель – как обычно, в красивом наряде. За ней следовала высокая фигура Винсента Дирика в черной робе. Он выглядел смущенным.

Эдвард уставился на сестру долгим неизъяснимым взглядом. Изабель же, которая только что держалась по обыкновению надменно, как будто немного оробела при виде всех этих высоких лиц. Она быстро взглянула на брата, который только окаменело взирал на нее.

Миссис Слэннинг присела в реверансе, Дирик поклонился и, выпрямившись, посмотрел на собравшихся за столом через щелочки испуганных прищуренных глаз – он что-то прикидывал про себя.

Хартфорд категорично заявил:

– Не принято приводить людей в Тайный совет с адвокатом.

Пэджет твердо ответил:

– Двое из обвиняемых сами адвокаты. В данных обстоятельствах разумно позволить свидетельнице иметь своего законного представителя.

Я посмотрел на государственного секретаря, королевского Мастера Интриг. Было по-прежнему невозможно определить, на чьей он стороне. Но кто-то просчитался, думая, что Винсент Дирик поможет Изабель. Он пришел сюда явно не по своей воле: этот человек был не из тех, кто охотно предстает перед такой могущественной компанией с кипой всякого вздора.

Уильям Пэджет обратился к нему:

– Мы обсуждали переписку. У вас есть копии?

– Есть. И миссис Слэннинг знает ее наизусть, – ответил Винсент. Это я вполне мог себе представить.

Государственный секретарь хмыкнул и посмотрел на Изабель:

– Вы утверждаете, что эти трое сговорились, чтобы обхитрить вас, и их мотивом было то, что они еретики?

Слэннинг повернулась к Дирику.

– Вы должны отвечать сами, миссис, – тихо сказал тот.