Злые игры - читать онлайн книгу. Автор: Анжела Марсонс cтр.№ 51

– Закончились весенние каникулы восемьдесят седьмого года, и дети не вернулись в школу. С Патти попытались связаться, но безуспешно. Социальная работница, которая плевала на условности, заставила их соседа помочь ей взломать дверь. – Рид уперся глазами в пол. – Мне удалось переговорить с этим соседом – торговцем наркотиками из Нигерии шести футов ростом. Он рассказал мне, что они обнаружили в квартире: за запертой дверью спальни находились двое детей, прикованные наручниками к батарее. Майкл был пристегнут прямо к трубе, а Кимберли – к нему. Погода была очень теплой, но никто не удосужился выключить радиатор. На полу лежала пустая упаковка из-под сливочных крекеров и абсолютно высохшая бутылка «Коки». Мальчик был мертв, а в девочке едва теплилось сознание. Она лежала рядом с безжизненным телом брата целых два дня. Тогда ей было шесть лет.

Алекс надела на лицо маску ужаса, хотя в душе она испытывала восторг.

– А после этого вы следили за этим делом?

– Пытался. Но люди, с которыми мне хотелось бы поговорить, оказывались на удивление неразговорчивыми. Совет провел внутреннее расследование, которое вылилось в поиски виновных, и никаких выводов так и не последовало. Не забывайте, тогда новости были совсем другими. Люди покупали газету, прочитывали ее, выбрасывали в мусорный ящик и забывали о том, что прочитали. Публика не требовала ответов на насущные вопросы, и это было на руку социальной службе. Сравните это со случаем Виктории Климби ^[53], который стал катализатором коренных изменений в системе социальной защиты несовершеннолетних по всей стране.

– А что случилось с Кимберли Стоун после суда?

– Насколько я понимаю, она долго переходила из одной приемной семьи в другую. Вы можете себе представить, насколько пострадала психика ребенка, так что для того, чтобы хоть как-то помочь, ей нужна была совершенно особенная семья. Я не имею ни малейшего понятия, где она находится сейчас, но часто думаю о ней и льщу себя надеждой, что она смогла найти счастье в этой жизни.

Что ж, доктор Торн знала, где она, но сильно сомневалась, что в ее жизни было хоть какое-то счастье. Она вспомнила строки из «Потерянного Рая» Джона Мильтона: «Наш разум сам собою существует, и сам из Рая Ад творит, из Ада – Рай».

Интересно, подумала Алекс, а что разум Ким сотворил для нее самой?

Поняв, что ничего нового, кроме дальнейших причитаний, она здесь больше не услышит, доктор Торн подняла сумку, встала и протянула руку своему собеседнику.

– Благодарю вас за то, что нашли для меня время. Вы мне очень помогли.

Генри наклонился и достал откуда-то снизу книгу.

– Прошу вас, милая, у меня еще осталось несколько экземпляров. И если вам это поможет, то я с удовольствием вручаю вам один из них.

Алекс еще раз поблагодарила Рида и покинула его компанию. Мужчине и в голову не могло прийти, что своей пружинистой походкой она была обязана его воспоминаниям. Он дал Алекс целую кучу информации, и ей не терпелось начать подготовку к самому серьезному вызову в своей жизни.

– С тобой всё в порядке, командир? – спросил Брайант, подъезжая к школьным воротам.

Даже сквозь шумоизоляцию кузова машины до них доносился звук школьной игровой площадки. Этот звук был универсальным для любой точки земного шара. Громкий возбужденный шум, который издавали разные группы школьников, сменявшие друг друга, как волны на море во время прилива. Игры, визг, догонялки в последние минуты свободы перед началом классов. Галстуки уже ослаблены, ранцы отброшены в угол с таким расчетом, чтобы их можно было подхватить по дороге в класс.

Ким хорошо знала эту площадку. Она посмотрела на старый дуб, который доминировал над ее правым верхним углом. Ей даже пришла в голову мысль, что сейчас она встретит себя, играющую с Мики в догонялки вокруг дерева. Вдвоем.

В этот момент раздался звонок, который заставил ее вздрогнуть. Как вакуумная труба, дверь всосала маленькие тела учеников внутрь.

– Боже, ты выглядишь так, как будто только что увидела призрак, – заметил Брайант.

А ей и не надо было его видеть. Он просто никогда не покидал ее. И ей не хотелось погружаться в знакомое окружение. Именно поэтому Стоун в самом начале отправила на беседу с учительницей Доусона. И именно поэтому они попросили мисс Браунинг встретиться с ними возле ворот. Якобы для того, чтобы не нарушать покоя детей.

– Шеф, а ты…

– По-моему, это наша девочка, – сказала Ким, открывая дверь машины. Пока она подходила к ним ближе, инспектор вдруг поняла, что термин «девочка» подходит к ней как нельзя лучше.

На женщине была надета синяя прямая юбка, опускавшаяся чуть ниже колен. Изящные ноги обхватывали черные леггинсы, доходившие прямо до туфель-лодочек. Сверху на ней была куртка «Норт Фейс» ^[54], застегнутая на молнию под самый подбородок. Светлые волосы были затянуты в хвост, а на лице почти не было косметики. Несмотря на хрупкий вид, она была удивительно красива.

– Мисс Браунинг? – уточнила Ким.

Женщина улыбнулась, и ее лицо осветилось.

– Не волнуйтесь. Я старше, чем выгляжу.

Стоун рассмеялась. Она была благодарна ей за возвращение во взрослую жизнь.

Инспектор представилась сама и представила Брайанта, который стоял рядом, засунув руки в карманы куртки. Сделав это, она дала понять своему партнеру, что сама собирается провести эту беседу. Это все-таки лучше, чем предаваться воспоминаниям, которые не давали ей покоя.

– Я знаю, что детектив Доусон беседовал с вами какое-то время назад, когда мы только начали расследование случаев развращения малолетних в доме Даннов…

Девушка кивнула.

– Не могли бы вы рассказать мне, что изначально вызвало у вас подозрение?

– Она постоянно вертелась на месте. Сначала я подумала, что Дейзи просто гиперактивна, но потом это стало переходить некую грань. Особенно когда обе ее руки были над партой.

– Не могу уловить связь… – нахмурилась Ким.

– Зуд, инспектор. Это один из физических симптомов насилия наряду с болью, кровотечением, припухлостями и так далее. Сама того не замечая, Дейзи пыталась тереться своими интимными частями о стул, стараясь уменьшить зуд.

Точно подмечено, подумала про себя Стоун.

– Тогда я стала приглядываться к ней на предмет изменений в поведении. Потом последовали провалы в учебе и отсутствие заинтересованности в школьной жизни. Она стала меньше общаться со своими одноклассниками, а ее оценки снизились со средней пятерки с минусом до тройки с плюсом.