Сорняк - читать онлайн книгу. Автор: Кармело Сардо, Джузеппе Грассонелли cтр.№ 76

Тебя подвела жажда жизни – как раз жизнь-то ты и загубил, ступив на путь смерти.

Повторяю, наказание следует воспринимать как право. Звучит парадоксально: право на наказание. Однако наказание, действительно, должно воспитывать человека, как утверждается в конституции. Оно должно нести обучающую функцию, ставить личность в такие условия, которые заставят его перейти от чувства вины к ответственности. Но часто заключенный становится жертвой и не имеет возможности осознать свою вину. Условия содержания людей в тюрьме извращают их понимание виновности. Ты это миновал. Ты учился. И писал. Писать – полезно и необходимо.

У меня есть коробка, набитая письмами. Каждому из слушателей своего курса я предлагаю писать, ведь понять свои ошибки легче, излагая их на бумаге. Мы совершаем ошибки именно потому, что не умеем писать. Писать – значит запечатлеть себя в словах. Каждого из нас необходимо “прочесть”, чтобы понять. Законы тоже пишут, и их можно прочесть. В момент письма следует помнить о том, что тебя прочтет другой человек, и он должен понять тебя, а не подозревать, будто за твоим сочинением скрывается Бог весть что и будто оно начинено ошибками – эти “ошибки” могут быть лишь следствием подозрительности читателя. В тюрьме это особенно наглядно, ведь тюрьма – фабрика подозрений, где демократия задыхается, потому что демократия оперирует здравой критикой, а не подозрениями. Закон приемлет здравую критику, но лишь до тех пор, пока человек не переходит в разряд “осужденных” и вечно “подозреваемых”. Заключенному уже никто не верит.

Тот, кто думает, что знает все, никогда не узнает ничего нового. Он навсегда останется заключенным.

Помню тот день, когда я подводил итоги первого года обучения. За этот год я прочел курс лекций о превращении, изменении, возвращении к себе. Один из учеников сказал, что мне удалось добиться от заключенных того, чего прежде не добивался никто, – их доверия. Они смогли высказываться открыто, свободно, без боязни навлечь на себя подозрения. Мне посчастливилось завоевать доверие всех учеников, без исключения. Доверие – вещь двоякая. Она переходная и возвратная. Доверие получают в дар и возвращают: таков принцип гармоничных отношений между людьми.

Когда мы познакомились, ты представился как Пиппо. По прошествии пяти лет ты снова вернулся к своему полному имени – Джузеппе. Это ключевой момент. Ты наконец сроднился со своим настоящим именем. В моих краях именины иногда важнее дня рождения, потому что именины – дело общественное, а день рождения – праздник сугубо личный. Джузеппе – полная форма имени, указывающая на принадлежность к обществу.

Вообще же, он “мой Джузеппе”, это известно всем, кому я рассказываю про те пять прекрасных лет. Это история настоящей дружбы, и, подобно всем истинным историям, она не имеет конца. Истина заключена в нашей дружбе. Истина не дает нам пойти ко дну и ведет по жизни. Она поддерживает нас, защищает, согревает, но в то же время тревожит душу. То есть заставляет сомневаться, критически оценивать. Но не подозревать. Мы твердо выучили: все явления в мире обусловлены окружающей действительностью. Однако взаимопонимание, установившееся между людьми, способно вырвать их из плена обусловленности. Дружба меняет нас. Мы становимся теми, кого встречаем и к кому привязываемся.

“Я не мафиози, поверьте, я не мафиози”, – твердил ты, когда мы встретились в комнате для свиданий. Это походило на крик души, желавшей сбросить с себя ярлык. Случилась исповедь. Я не любопытствовал, не намеревался расспрашивать о подробностях твоей жизни. Отчего же ты принялся рассказывать? Зачем эта исповедь? Я понял – зачем, и уже нет нужды читать “Исповедь” святого Августина. Я понял и счастлив этому. Благодаря той исповеди между нами установилась связь. Человек исповедуется, когда хочет приблизить к себе слушателя, он говорит правду, без которой не завяжется истинная дружба.

Думаю, мы открываем душу не всякому, но только людям, к дружбе с которыми стремимся; дружба – самая важная из всех связей. Сейчас я знаю, что невозможно требовать исповеди от кого-либо. Исповедь происходит спонтанно из глубинной потребности установить связь. Откровенности нельзя добиться принуждением. Она возникает, когда есть необходимость в дружбе.

Вначале всегда бывает книга. Первая книга имеет символическое значение, сквозь ее призму читаешь все последующие. Для тебя первой книгой стала “Война и мир”. Невероятно, если задуматься. Ты нашел ее в камере, оставленную неизвестным предшественником. Ты сам пришел с войны, на которой искал мира. Жизнь творит с нами удивительные вещи, перетасовывает нас, как карты, и внезапно ставит в пограничные ситуации, которые дают нам шанс возродиться, открывает перед нами новые двери. А ведь не все способны увидеть эти двери, которые распахиваются по воле случая. Книга Толстого могла так и остаться закрытой. Но ты открыл ее. И решил положить конец войне.

Предоставить жизнь самой себе – значит просто жить, позволить событиям следовать своим чередом, не сдерживать мощного потока, дать реке жизни выйти из берегов и напитать землю влагой. Затем нужно выстроить плотины, направить поток в верное русло. Надежда? Это только одно из проявлений жизни. Ничего более. Не стоит всецело полагаться на надежду, ее недостаточно для полноты существования. Необходимо научиться правильно с ней обращаться. И нужно слушать свой внутренний голос, который есть слияние голосов дорогих нам людей. Именно из чувства искренней дружбы, связывающей нас с другими, рождается мелодия нашей мысли. Наш внутренний голос.

Наверное, я действительно казался чудаком. На той первой встрече в большой аудитории. Я пришел с начальником тюрьмы, который вполне мог сойти за образец счастливого и гармоничного человека. В конце курса я спросил его, чего он добился за свою карьеру, и он ответил: “Законности”. Неужели я ослышался? Разве тюрьма не предполагает законность? Думаю, он подразумевал под законностью то же самое, что и я, – совокупность связей между людьми. Законность не столько юридический термин, сколько категория бытия. Если люди не понимают правил, они их не уважают. Безопасность и стабильность в обществе обеспечиваются не формальным установлением правил, но их смысловым наполнением, позволяющим нам проникнуть в суть закона. Мы с вами познали это на собственном опыте: за пять лет обучения наши взаимоотношения изменились, и мы стали чувствовать себя увереннее, научились доверять друг другу.

На первой вводной лекции аудитория была переполнена. Пришло пятьдесят с лишним человек. Ты сидел с товарищами сзади, в один ряд, а остальные – группами, по бокам.

В глубине аудитории, вдоль стены, устроились агенты уголовной полиции. Мы научились уважать этих людей, осознав, насколько тяжела их работа, требующая постоянного внимания, собранности, непрерывных тренировок и даже, время от времени, отдыха. Среди сотрудников уголовной полиции попадаются выдающиеся личности. Мне доводилось встречать их вне работы, в штатском. Они казались моложе и приветливее. В тюрьме каждый становится заключенным.

Первая лекция оказалась парадоксальной. Начальник тюрьмы попросил меня рассказать о предмете и задачах философии, ввести слушателей в курс, который мыслился как образовательный эксперимент. Я принялся говорить об этике, об “обретении себя”. Сравнивал это “обретение себя” с “возвращением домой”. Я подчеркнул: тот, кто знает, как обрести себя, не всегда этого достигает; но тот, кто не знает способа обрести себя, никогда не сможет этого сделать. Я затронул эту тему перед слушателями, лишенными возможности вернуться домой.