Место, которое есть - читать онлайн книгу. Автор: Заур Караев cтр.№ 44

По телевидению снова транслировали Ипполита, и теперь он говорил новые вещи и отрекался от старых. Мой неудачливый соратник, отвечая на вопросы того же невидимого диктора, объявил, что двадцать восемь лет назад он взорвал завод не из-за страха перед скорым разоблачением, а из-за нажима Ларватуса. Мол, тогда еще помощник судьи по какой-то причине притеснял инженера — ему-де не хотелось, чтобы новые протезы, грозившие революцией миру технологий и удобств, попали на рынок. Дескать, сие шло в разрез с его интересами, не просто интересами, а предпринимательскими — вдруг выяснилось, что судья сколотил целое состояние на протезировании. Говорил об этом диктор, вставляя свои комментарии в перерывах интервью. Откуда эта информацию у него появилась, неизвестно, но перед каждой репликой, обнажающей темные стороны жизни Судьи, ведущий говорил «И у нас появилась сенсация». Выглядело глупо, но правдоподобно — если бы я не знал откуда растут ноги, то наверняка бы, как и многие прочие, принял информацию за чистую монету.

В общем, так все обернулось для моего самого опасного недоброжелателя. Выкрутится ли он? Не думаю. С каждым новым днем будет все больше и больше «сенсаций», и в конечном счете ситуация совсем выйдет из под контроля Ларватуса. Он, вероятно, потеряет место, и станет изгоем в своем племени. Ева объясняла мне, с чем связан такой резкий поворот событий — политическая элита практически единогласно поддерживает Марптона, а это значит, что ларватусовские козни никому особо не нужны. Зачем будоражить устои, когда давным-давно всем стало ясно, что ничего лучше пока выдумать нельзя. Тот же, кто вдруг вздумал нарушить уже успевший сложиться механизм перехода власти из одних определенных рук в другие, не менее определенные, походит на бунтаря. Бунтарям же волю давать никак нельзя — всякого сметут, лишь бы было все в соответствии с их мировоззрениями. Интересы в опасности! Защищать их надо. Да, так судье ни за что не победить, один не может бороться с тысячью, разумеется, если не забывать, что речь о политике. Может в другом каком месте один и имеет возможность повергнуть на колени своих врагов, но а в данном случае шансы равны абсолютному нулю — ни единой миллионной процента, и плевать, что математика утверждает обратное. Непонятна сей науке душа человечья и ее консистенция.

Ликовать, значит, мне надо? Не думаю — вряд ли исчезновение Евы осталось незамеченным. И мне почему кажется, что папочка догадывается, куда запропастилась его ненаглядная дочурка. Странно только, почему Марптон не предпринял более серьезные меры для того, чтоб оградить Еву от моей компании. Мог же он заточить ее в пределах Зоны 15.2, но почему-то не решился? От большой ли любви к чаду своему? Или, быть может, всему причиной чрезмерная занятость этого благородного мужа, ныне разрывающегося меж приготовлениями к выборам и борьбой с Иоанном? Как бы то ни было, нагло высовывать свой нос, не замаскированный многими граммами грима, мне пока не стоит. Даже если милосердия в главе Департамента всеобщей справедливости чрезмерно много, предусмотрительности ради надо обождать. Все должно рано или поздно кончиться, а пока все неспокойно, мне лучше лежать тихонько, зарывшись лицом в дно, и помалкивать, особо ни о чем не помышляя. Да и могу же я в таком вот жалком на первый взгляд состоянии найти себе серьезные занятия, дабы скука отступила. Например, скоро супружница моя будет готова разродиться, и тогда уж буду упиваться величайшим за всю историю мироздания достижением. Все дело в восприятии! Как там говорили древние — человек есть мера всех вещей. Так и в моем случае, поэтому-то и буду считать, что мое дитя вполне соответствует по всем параметрам тому гипотетическому существу, что мы с Ипполитом пытались вывести. Так сказать, долгожданный успех!

Сегодняшний день был немного неприятным, во всяком случае он омрачил своим существованием ту череду милых и почти совсем беззаботных месяцев, сопутствовавших нашей семейной жизни. Началось с того, что я, прогуливаясь в районе близ располагающегося с нашим жилищем рынка, обнаружил повышенную концентрацию одной очень мерзопакостной субстанции в округе. Раньше эта гадость не просачивалась в столь больших количествах в мой тихий район, да и вообще ее природе всегда была чужда здешняя атмосфера — если сия зараза и проникала сюда, то надолго не задерживалась; убиралась восвояси. Сейчас же какой-то неведомым защитный механизм, доселе ограждавший местных жителей от посягательств субстанции, не сработал, и полицейские наводнили рынок, тем самым выдворив неизвестно куда спокойствие моей души. С чем бы это могло быть связано? Уж я-то знаю ответ — кое-кто, вдруг доглядев, что Ида Буррого нет нигде в городе, решил расширить зону поиска. Долго что-то они тянули со всем этим, причем настолько долго, что мне уже стало казаться, будто никто из них сюда соваться и не будет. Эх, не заладилось с расчетами, ну да Бог с ними.

Основываясь на анализе количества и расторопности полицейских, я пришел к выводу, что предпочтительнее совершить переезд из квартир в Шахтах ближайшей же ночью. Именно в связи с этим мне выпала возможность совершить путешествие по многим частям города. Я искал место, которое могло послужить безопасной пристанью для двух влюбленных друг в друга скитальцев.

Не скажу, что успехом увенчался мой поход, однако, полагать, что совсем грустный исход у него был, тоже нельзя. Один могучий старик, заведующий кладбищем, согласился предоставить кров обнищавшей, как было ему сообщено, семейной паре, ожидающей пополнения, причем он не требовал документального фиксирования данного факта. Это хорошие новости, а вот к плохим можно отнести то, что новая наша обитель представляет собой неказистую деревянную лачугу в две комнаты. Граничит это издевательство над архитектурой с домиком самого хозяина, который, исходя из собственных взглядов на комфорт, поселился в непосредственной близости от места работы. Да, это означает, что жить нам предстоит на кладбище.

Все бы ничего, да вот только новые вести оказали удручающее влияние на Еву. Покончив с суетой уличной, я вернулся домой и, обняв, свою последнее время прибывающую в меланхоличном расположении духа возлюбленную, зачал разговор:

— Ева, кажется, нас ищут. Сегодня мне встретилось не меньше дюжины полицейских.

— Где ты их видел? — безразлично спросила она, мило потянувшись на диване, который в момент беседы являлся пристанище для нас обоих.

— Здесь, совсем рядом. На рынке. Они ходят и расспрашивают продавцов, покупателей и всех прочих, кого там только можно встретить.

— Ясно, — еще более отстраненно произнесла она, а потом повернулась на бок, предварительно погладив себя по выпирающему животу. Я посмотрел на ее обнаженную спину, провел как-то неосознанно большим пальцев вдоль позвоночника и почувствовал, как она вздрогнула, когда ощутила прикосновение в области сочленения хрящей с копчиком. «Перестань» — как-то кокетливо вырвалось у нее из рта, и уста мои невольно растянулись в улыбке.

— Так значит, ты готова к переезду? — весело поинтересовался я после того, как снова оказал выше обозначенное воздействие на ее спину и обнаружил, что оно более не вызывает у нее содроганий.

— Куда мы переезжаем? — чуть более оживленно сказала Ева и повернулась на другой бок, предоставив тем самым мне возможность смотреть в ее глаза.