Тобол. Много званых - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Иванов cтр.№ 65

Город Тобольск скрылся за тайгой и рекой. Караула и надзирателей на работах не было. И вдруг оказалось, что сооружение канала – не временная каторга за деньги, а свобода, отдых от плена и от русских, возможность побыть только своим обществом, словно все они снова в армии короля Карла – строят, например, линию редутов или большой ретраншемент. Здесь звучала лишь шведская речь, и порядок был шведский. А эти ели и сосны – точно такие же, как в Сконе или Вермланде, а эти лёгкие летние облака над Тоболом ничем не отличаются от облаков над Каттегатом.

Первым делом шведы окончательно перекрыли Прорву: под Темир-бугром насыпали земляной вал поперёк лощины, и вода перестала поступать в протоку. Но Тобол и не заметил, что ему, словно дереву, обрубили ветвь. Прорва превратилась в стоячую старицу, потом – в полосу грязи, а в разгар лета, в жаркую межень, высохла до самого дна. Команда Юхана Матерна, лейтенанта инженерного корпуса и фортификатора, обмерила русло протоки и верёвками на колышках обозначила линию будущего канала. Лесорубы принялись рубить широкую просеку, оттаскивать деревья и корчевать пни.

Землекопы врылись в лощину. Канал должен был иметь глубину в девять, а ширину – в сорок ганзейских альнов. Сванте Инборг решил, что вывозить грунт на телегах будет нерационально, лучше перебрасывать его с яруса на ярус. Инборг выстроил работников в шесть рядов; каждый ряд выбирал землю на полтора альна и перекидывал на верхний уступ. Над огромной траншеей поднялось облако пыли. Землекопы трудились голые по пояс и в рукавицах. Среди землекопов был и солдат Михаэль Цимс.

Бригитта с другими женщинами работала на кухне. Ренат командовал конным парком и перевозками и старался не появляться на стане слишком уж часто, но всё равно оказывался там по десять раз в день – то с водовозами, то с дровами. Он сразу находил Бригитту взглядом. Бригитта была такая стройная – даже в большом фартуке, такая сильная и красивая… Ренат издалека угрюмо смотрел, как она сидит, поворачивается к собеседницам, ходит или наклоняется, чтобы потрепать весёлого приблудного щенка. И Бригитта тоже всегда чувствовала присутствие Рената, его жадное внимание. Ей было приятно, что этот молодой офицер смотрит на неё так, будто она уже обнажена, – но обнажена лишь для него, а прочие ничего не замечают. Однако Ренат держался в стороне, и это ожесточало Бригитту.

Как-то днём Ренат увидел, что к Бригитте подошёл Цимс. Бригитта следила за артельными котлами, подвешенными к массивным козлам на крюки. Под котлами горел огонь, помещённый в ров, чтобы не опалял ноги поварих. Длинным черпаком Бригитта помешивала то в одном котле, то в другом. Рядом с ней вертелся щенок. Цимс привычно схватил жену за зад.

– Принеси мне вечером большой кусок варёного мяса, – сказал он.

Ренат неподалёку от котлов помогал конюху запрячь лошадь в телегу и всё слышал, но не поворачивал головы.

– Я не могу красть из котла, Михаэль, – тихо ответила Бригитта.

– Можешь. Я знаю, что ты воровка.

Бригитта сняла с черпака разваренную жилу и бросила щенку.

– У тебя есть еда для пса, а для мужа нет?

– Это не пёс. Это Юсси, маленький глупый щенок.

Два года назад в Казани у Бригитты умер второй муж – фэнрик Юхан Линдстрём. Он работал плотником на адмиралтейской верфи, простыл и не сумел оправиться. Юхан и Бригитта жили в пристройке у какого-то купца. Бригитта сидела у постели мужа и в бессилии смотрела, как Юхан догорает. Ей разрешили остаться подле умирающего, а всех остальных шведов из Казани угнали куда-то в Сибирь, так что несчастный Юхан не смог оставить жене в наследство даже доброй помощи от своих товарищей.

Офицерскую вдову Бригитту Линдстрём присоединили к следующей партии ссыльных и погнали из Казани в Тобольск. Но в этой партии никто не знал Бригитту. Её сочли обычной полковой потаскухой, которой некуда деться от солдат, пусть даже и пленных. На одной из ночёвок Михаэль Цимс завёл её в амбар и взял силой. Бригитта могла бы нажаловаться шведским офицерам или русскому караулу, но не стала. Понятно, к чему это приведёт: русские накажут виновного, шведы отвернутся от доносчицы, а репутация падшей женщины никуда не денется. У плена свои законы. Утром Бригитта отдала Цимсу свой хлеб и взяла постирать его рубаху. Цимс был доволен.

Бригитта была его работницей – выполняла вместо мужа разные мелкие обязанности солдата. Была его подстилкой. Была его прислугой – искала ему выпивку и затаскивала его, пьяного, спать под крышу. В Вятке батальонный пастор Габриэль Лариус повенчал Бригитту и Михаэля. Теперь Цимс по праву супруга забирал себе те деньги, которые Бригитте из сочувствия к её положению изредка присылали родители Матиаса, первого мужа. Но зато она была ограждена от посягательств других мужчин. Цимс не защищал её кулаками – просто никто не хотел связываться с такой скотиной, как Цимс.

Штык-юнкер Юхан Ренат тоже думал о Цимсе. Он вылучил момент, когда Бригитта была одна, подошёл и спросил прямо:

– Вы любите Михаэля, Бригитта?

– Да, – спокойно ответила Бригитта.

От этого молодого офицера она хотела действий, а не слов. И пусть действия будут решительные.

На строительство канала несколько раз приезжал губернатор Гагарин. Его сопровождала целая свита – ольдерман фон Врех, архитектон Ремезов, полковник Чередов, секретарь Дитмер, слуги и лакей Капитон. Гагарин прошёлся по просеке вдоль Прорвы, осмотрел ров, поднялся на плотину, принял доклад от Стакелберга и Инборга, попробовал обед из общего котла. Ему всё понравилось. Работы идут ходко, шведы бодрые, пища сытная.

Матвей Петрович считал себя опытным строителем каналов. Десять лет назад, задумав Петербург, Пётр Алексеевич сам решал, как доставлять грузы, необходимые для возведения новой столицы. Разумнее всего было везти их с Волги вверх по речке Тверце, а затем перетаскивать суда в речку Цну по волоку у Вышневолоцкого яма. Цна впадала в озеро Мстино, из озера вытекала река Мста и впадала в Ильмень, из Ильменя Волхов вёл в Ладогу. А волок можно заменить каналом – рассечь водораздел. Государь приехал в ям и шагами по болотине измерил расстояние от Тверцы до Цны.

Прочертить канал Пётр Алексеевич нанял амстердамских мастеров во главе с грахтмейстером Адрианом Гаутером, а строить канал назначил Матвея Петровича с двоюродным братом Василием. В Волочок пригнали десять тысяч мужиков. На тех работах Матвей Петрович неплохо изучил, что такое отводные куветы, трубы-дрены, бейшлоты, устои, дамбы, бермы, шлюзы с их затворами и каморами и вешняки-водосбросы. Тверецкий канал строили три года, соорудили шесть шлюзов и два моста. За Вышневолоцким ямом выросло кладбище из сотен крестов. С пушечной салютацией первые барки проползли по каналу на бечеве бурлаков, но затем ход закрыли и ещё три года доделывали канал, в котором талые воды проточили промоины мимо шлюзов. Водный путь, по правде говоря, получился неважным – то его заносило илом и песком, то тяжёлые шлюзы оседали в зыбком торфяном грунте. Но эти грехи ложились на совесть голландцев, а не князя Гагарина. Его дело – чтобы землекопы безостановочно рыли там, где указано, а плотники накатывали венцы, как положено. А Прорвинский канал был на версту короче Тверецкого, и на Прорве не нужны были шлюзы, дамбы и мосты. Так что Матвей Петрович в себе не сомневался.