Досадная ошибка - читать онлайн книгу. Автор: Гвинет Рамон cтр.№ 33

— По той же самой причине, что и со мной? Он хотел, чтобы ты бросила свою карьеру?

— Ты сказал: «вопрос — ответ». Пока ты еще ничего не рассказал мне о себе.

— Что ты хочешь знать?

— Сколько женщин побывало в этом доме?

— Ни одной мало-мальски значимой. Как говорят, обжегшись на молоке, на воду дуешь. Здесь на побережье много женщин, которым надоели их мужья. С ними, правда, тоже скучно, но предназначенную им роль они играют успешно.

Говорит ли он правду? Неужели женщины были ему нужны только для удовлетворения своих плотских потребностей? Такая постановка вопроса и возмутила ее и успокоила: намного больнее было бы услышать о его страстных романах.

— Какая мерзость! Точно так же ты мог бы прибегнуть к услугам проституток, если тебе нужно было лишь удовлетворить свою похоть.

— Полагаю, ты мало что знаешь о похоти.

Ник не отрываясь смотрел ей в глаза, и Лиз вспомнила те мгновения, когда они, вернувшись с работы, снедаемые страстью, срывали друг с друга одежду.

— Я никогда не занималась любовью с мужчиной, рассматривая его лишь как сгусток мышц.

Ей было интересно, как он отреагирует, если узнает, что после ее отъезда из Женевы у нее не было интимных связей ни с одним мужчиной. Скорее всего не поверит. Ведь такое понятие, как верность, давно забыто.

— Ты никогда не умела лгать, — упрекнул он ее. Его глаза неотрывно скользили по ее стройной фигуре, заставляя Лиз покраснеть.

— Черт возьми, Ник! Что ты хочешь этим сказать?

Ее гнев, казалось, позабавил его, губы скривились в усмешке, но глаза по-прежнему источали холод.

— Хорошо, попробую выразиться иначе, — процедил он. — Помнишь, ты когда-то любила меня? Так страстно, что порой едва могла дождаться, когда мы придем домой и ты сорвешь с себя одежду. — После стольких лет разлуки Ник все еще обладал телепатическими способностями, что очень нервировало Лиз. — И не надо убеждать меня в том, что ты ляжешь с кем-то другим в постель так же охотно, как когда-то со мной. Я не поверю в это. Ты и сейчас хочешь меня. Я даже не прикоснулся к тебе, а ты уже вся трепещешь. Я могу овладеть тобой прямо сейчас, и ты знаешь, что это правда.

— Если ты хоть пальцем притронешься ко мне, я закричу на всю округу, — предупредила она, едва сдерживая бушевавшие в ней страсти.

Ледяной холод в его взоре внезапно сменился неукротимым огнем, таким знакомым ей и памятным: точно так же горели его глаза, когда их ласки достигали апогея и заключительным аккордом становилось полное единение тел. Но сейчас этот взгляд напугал ее.

— Ты не сделаешь этого. Ты как всегда растворишься в моих объятиях.

В следующее мгновение Ник резко притянул Лиз к себе. Он дал ей время осуществить свою угрозу, но она молчала, и лишь глаза ее сверкали от ярости. Он хрипло рассмеялся.

— Вот видишь? Даже если ты тайно ненавидишь меня, ты не можешь контролировать свое безудержное влечение.

— Если ты попытаешься сделать то, что задумал, это будет считаться изнасилованием, — дрожащим от гнева и страха голосом пролепетала она.

Не сама физическая близость пугала ее. Нет, она страшилась другого — себя, своих чувств.

— Изнасилованием считается половой акт, совершенный против воли женщины, — тихо произнес Ник, глядя на ее раскрасневшееся лицо. В его прищуренных глазах читалось напряжение, скулы заострились. — Ты возбудилась уже при простом рукопожатии. Думаешь, я не заметил этого?

— Будь ты проклят, Ник! Отпусти меня!

— Всему свое время, — почти ласково сказал он. — Но сначала нам надо провести один эксперимент.

Не выпуская Лиз, он приподнял ее лицо и нежно поцеловал в губы. Но почти мгновенно поцелуй стал требовательным и страстным. Она сдавленно застонала, протестуя, но все подавляемые в ней пять лет чувства вырвались наружу, подобно грозному извержению вулкана.

Когда он прервал наконец поцелуй, они некоторое время молча смотрели друг на друга, потрясенные силой своих эмоций. Лиз видела и чувствовала, что Ник возбужден до крайности и его не волнует то, что садовник или кто-то другой, проходя мимо бельведера, может услышать их возню и вздохи. Он был прав, утверждая, что может овладеть ею прямо здесь и сейчас.

У нее не было ни физических, ни душевных сил бороться с ним. Его поцелуй заставил ее забыть все на свете, оставляя единственное желание — почувствовать себя слабой женщиной в объятиях сильного мужчины. Решение было за ним. С одной стороны, она презирала себя за то, что так легко сдалась, а с другой — хотела продолжения.

Первым пришел в себя Ник. Отпустив ее и отступив на шаг, он хрипло сказал:

— Я был заранее уверен в результате, как, впрочем, и ты. Но ты до сих пор не знаешь, приглашу ли я тебя сегодня разделить со мной ложе или нет. И не старайся изображать возмущение и уверять меня, что скорее умрешь, чем ляжешь со мной в постель. Ты будешь на вершине блаженства, как было всегда, и тебе это известно. — Дав ей время переварить услышанное, он продолжил: — И, несмотря на то что тебе хочется поскорее удрать отсюда, ты останешься, ибо знаешь, что в противном случае не получишь от меня такого важного для твоей карьеры интервью.

Она уже хотела было дать ему отповедь, как до их слуха донеслись шаги. Появился мужчина в темном костюме и галстуке, по всей видимости дворецкий. Он обратился к Нику:

— Простите, что побеспокоил вас, сэр. Срочный звонок из Америки. Подробности я записал. — Он протянул ему бумажку. — Они просили позвонить им, как только освободитесь.

Ник прочитал записи и кивнул. Затем он учтиво обратился к Лиз:

— Извини. Мы продолжим наш разговор позднее.

Вновь обретя самообладание, Лиз направилась к вилле. Она поднялась в свою комнату и закрыла дверь на ключ на тот случай, если Ник надумает прийти к ней. Ей нужно было собраться с мыслями и принять решение, как вести себя дальше. Она долго сидела в кресле на балконе, глядя на знакомое с детства побережье, и размышляла. По сути дела, размышлять было не над чем.

То, чего она не осознавала раньше, но видела сейчас ясно, так это свое одиночество после отъезда из Женевы и нежелание признаваться себе в слабости духа и трусости. Случившееся в бельведере было сродни рецидиву заболевания, когда один поцелуй заставил ее понять, что она по-прежнему тоскует по Нику и остро нуждается в близости с ним. Она не знала, серьезны ли его слова о том, что ей предстоит разделить с ним ложе. Единственное, в чем она была уверена, так это в том, что не сможет сопротивляться его желанию. Глубоко в душе она осознавала, что всегда принадлежала ему и всегда будет принадлежать.

Лиз не верила, что все еще дорога ему. Даже если по какой-то необъяснимой причине, будь то месть или наказание, он намерен овладеть ею и провести с ней всего одну ночь, она не сможет отказать ему. И не потому, что он сломил ее волю. Просто в их истории не хватает заключительной сцены, логического завершения их отношений.