Последняя тайна Лермонтова - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Тарасевич cтр.№ 55

– Послушайте, можно задать вопрос? Почему именно собаки? Я занимаюсь благотворительностью, но ко мне никогда не обращались с просьбой оказать помощь приюту для животных. Обычно я помогал детским домам...

– Я думаю, любая помощь – это хорошо. Жизнь в детском доме действительно, не сахар. Но все-таки дети там находятся в тепле, относительно накормлены, ими занимаются врачи и педагоги. А бродячие собаки всего этого лишены!

– Слушайте, но... сравнивать людей и собак...

– Никакого сравнения, животные лучше! Они своих детенышей не бросают! Они свои пропитые алкоголические гены через потомство не размножают! Дети из детских домов – только с виду трогательные дети, а как только у них начнется хотя бы подростковый возраст – это уже неуправляемая стихия, которая и себя разрушает, и окружающим может повредить. А собака из приюта – это самая обычная нормальная собака, у которой просто нет хозяина!

Этот разговор ни к чему не приведет. Я понимаю это по маске, в которую застыли так нравившееся мне прежде черты.

Успокойтесь, молодой человек. Не надо делать такое лицо, как будто бы ваш вышколенный лакей в напудренном белом паричке притаранил вам вместо кваса ослиной мочи, а вместо ботвиньи – солянку из крысы. Расслабьтесь, в конце концов за спрос не бьют.

Оставайтесь при своих деньжатах. Или же, и правда, помогите детскому дому – на том свете, говорят, зачтется.

Бедные мои собачки... Но ничего, как-нибудь решим этот вопрос со щенками. Я попрошу, чтобы мне давали большую нагрузку – у экспертов зарплата зависит от объема сделанной работы. Буду вкалывать больше, больше заработаю, а мужу ничего не скажу. Он и так удивляется, почему мы два года деньги на новый телевизор откладываем и все никак не насобираем. Поэтому Леню во все тонкости посвящать нельзя. Все, что можно было урвать от семейного бюджета, я уже похитила. Так что остается один вариант – заработать побольше денег и всю заначку передать в приют. Прорвемся! Хотя я бы никогда не подумала, что Михаил такой жмот. Впрочем, неудивительно: последний бутерброд человек скорее разделит с голодным псом, чем лишний кусок омара. От достатка многие люди почему-то черствеют...

Пока я окончательно прощалась и со своей любовью и с надеждой получить на приют хотя бы пару тысяч рублей, Панин достал телефон.

– Виктор Анатольевич, здравствуйте! Извините, что поздно звоню, вопрос вот какой. С вами свяжется Наталия и сообщит реквизиты приюта для бездомный животных. Перечислите на этот счет сто тысяч. Как чего! Долларов! Да, вы все правильно поняли. Вам продиктуют номер счета и вы перечислите на него сто тысяч долларов.

Ой...

Я не ослышалась? У нас будет сто тысяч?

Сто тысяч!!!

Долларов!!!

Подпрыгнув от радости, я запуталась в объемной нижней юбке, и, если бы не Панин, позорно рухнула бы на пол.

– Спасибо! Спасибо! СПАСИБО!!!

– Что вы заладили, как попугай? – он едва заметно улыбнулся. – Если честно, я равнодушен к собакам. Но вы меня убедили, что требуется помощь...

* * *

Судя по состоянию столов в ресторане, официанты только приступили к сервировке.

Я с тоской осмотрела белоснежные скатерти, на которых еще не было даже приборов. Похихикала над суетящимися ребятами – все-таки широкие портки и светлые рубашки, подвязанные веревками, вкупе с современными часами, обувью и прическами выглядят немного комично.

Ох, а из кухни доносились такие запахи, что можно было упасть в обморок, захлебнуться слюной и преисполниться уверенности: надо жить, чтобы есть! Так и возникает вдруг перед глазами жареное сочное мясо с румяной корочкой, правильными острыми специями, соусом, добавляющим аромата и подчеркивающим изумительный вкус... Когда же мне дадут попробовать эту еду, когда?! Оказывается, вальс с последующим удушением, после которого вдруг случился ослепительный взрыв счастья, очень даже стимулируют аппетит!

Кстати, мои песики, Лайма и Бося, от радости тоже не против перекусить. Сколько раз обращала внимание, когда я или муж возвращаемся домой, они прыгают, виляют хвостиками, тычутся мокрыми носами в ладони, а потом пулей несутся к мискам с кормом. Завершив аттракцион неслыханной щедрости, демонстрацию самой огромной и верной любви, можно и нужно с аппетитом подкрепиться!

– Фейерверк закончился, и все в курительную комнату прошли, – заметил официант, виртуозно протиснувшийся мимо меня с подносом, на котором позвякивали запотевшие графинчики. Он совершенно правильно истолковал мой голодный взгляд: – Там сервированы легкие закуски и можно выкурить сигару. Это возле бального зала, прямо по коридору.

Сигару, бр-р-р. Представляю, какая вонища стоит в этой курительной комнате. Если такие никотиновые посиделки – дань традиции, то зачем перенимать глупые обычаи?! А ведь придется туда идти, в клубы разъедающего глаза дыма, пропитывающего волосы и одежду кислой противной вонью. Так вот куда сбежал Панин! В курительную комнату! Я даже не успела его толком поблагодарить, сославшись на дела, он ушел, оставив меня в состоянии, близком к умопомрачению от радости. Ну да, наверное, долг хозяина вынуждает его соблюдать приличия. И, должно быть, Михаил тоже страдает – ни разу не видела олигарха с сигаретой...

Надо его разыскать и еще раз сказать, как я ему признательна.

Это же сколько теперь возможностей благодаря его огромной помощи появилось у приюта! Мы, наконец, поменяем старые будки, запасемся качественным кормом, прооперируем нашу старенькую Лялечку – у нее тяжелое заболевание и ветеринар просил за сложную операцию пятьсот долларов, а дешевле делать никто не берется...

Размышления о делах собачьих резко прерываются.

Панин, оказывается, вовсе не в курительной комнате. Он вдруг появился на пересечении двух коридоров.

Я мельком посмотрела на его фигуру, которой белый мундир придавал особое изящество, и принялась с любопытством разглядывать странного спутника Михаила.

В замке собралось множество людей – гости, горничные, официанты, танцоры, лакеи. Мысль о таких крепких парнях, как тот, что беззвучно и быстро шел рядом с Паниным, и раньше приходила мне в голову. Под этими сводами было все и все – кроме охраны. Я помню, меня удивило ее отсутствие. В наши дни без этого не обходится даже крошечный магазинчик или микроскопический банк. Поудивлялась – и сразу же об этом забыла. А вот, похоже, никакого отсутствия-то не было и нет – все давно под контролем. Под самым лучшим контролем – абсолютно незаметным.

Как завороженная, я смотрела вслед этому мужчине. Не знаю, как это объяснить, но я сразу поняла, что он самый лучший и опытный в своем деле. В нем нет ничего вызывающего, никаких понтов, как у бодигардов нуворишей. Слишком стройный и подтянутый для высоких чинов уровня ФСБ и, тем более, МВД. Невероятно кинематографичная походка – неслышная, не суетливая, пружинистая – интересно, где он ее приобрел?..

А еще он давно понял, что за ними кто-то идет – я различала это по едва заметным, но четким и выверенным движениям; закрыв Панина, он засунул руку под пиджак и обернулся. Лицо меня не разочаровало: стальные глаза, симпатичная морщинка между пушистых бровей, волевой подбородок.