Средство от усталости - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Курпатов cтр.№ 9

Вот представьте себе, мозг решает какую-то задачу, ему нужно принять решение и начать уже, наконец, двигаться в каком-то направлении, а он не может, потому что не знает, какое решение ему принять. Наша жизнь, как известно, это система сдерживаний и противовесов [6] , не все получается так, как хочется, чтобы оно получалось, а у всякого нашего поступка всегда есть и положительные, и отрицательные стороны. То есть что бы мы ни делали, оно пройдет не без последствий. Вопрос – каких? И если ответ на этот вопрос не очевиден, то возникает ситуация неопределенности, и мозг, двигающийся, как обычно, на полном ходу, вынужден резко затормозить.

Последствия этого торможения для него весьма и весьма травматичны. Ведь энергия – это сила, она, как известно, может менять направленность или качество, но она не исчезает, когда в ней нет необходимости. Особенных каких-то подушек безопасности в мозгу не предусмотрено, и вот мы ударяемся о неопределенность; вся конструкция мозга испытывает в этот момент чудовищную деформацию, подобную той, которую переживает автотранспорт при столкновении с другим автотранспортом лоб в лоб.

Напряжение расходится по всей нашей психической организации, нарушает работу других зон мозга, возникают многочисленные сбои и неполадки, а потому если такая неопределенность – «ни да, ни нет» – продлится чуть больше нужного, можно вызывать скорую психотерапевтическую помощь, без психотерапевта уже не обойтись. В конечном счете, не так важно, где именно произошла авария – на автостраде или в мозгу, она всегда авария, а потому есть пострадавшие. Диагноз здесь, впрочем, тот же, что и в двух первых вариантах – неврастения.

На заметку

Наш мозг – существо хорошее и работящее, однако капризное. У него есть набор вполне естественных требований. Во-первых, он любит все делать последовательно, не торопясь: сначала одно, потом – другое. Во-вторых, он имеет склонность все доводить до конца, а незавершенные дела его напрягают; поэтому если напряжение в нем возникло, нужно его куда-то деть. В-третьих, он во всем жаждет определенности – или «Да!», или «Нет!», поскольку в этом случае он знает, что делать, и не топчется на месте (что для него смерти подобно). И как только мы нарушаем хотя бы одно из требований нашего мозга, в нем начинаются сбои, которые и приводят нас прямой дорогой к неврастении.

Впрочем, нам нужно еще понять, как именно происходят эти психические травмы, приводящие нас в столь плачевное состояние. Итак, на нас наступает неврастения, а мы изучаем ее наступательную тактику. Только если мы знаем, каковы ее планы – «Барбароссы» и «Бури в пустыне» – мы можем найти возможности для собственного контрнаступления. Враг у нас, как мы уже могли убедиться, товарищ серьезный и шутить не любит. Нарушили законы работы мозга – получите, распишитесь.

Неврастения, как мы уже с вами знаем, может развиваться по трем самостоятельным сценариям. Первый – это большие интеллектуальные нагрузки и серьезная загруженность различными делами, на что часто попадаются люди, отличающиеся исключительной ответственностью. Второй – это длительное подавление собственных чувств, нежелание или невозможность их проявить, что создает внутреннее напряжение и способно извести насмерть здорового. Третий – это необходимость принять решение и чувство неопределенности, столь характерное для человека, который не знает, какой его выбор будет правильным.

Но в отдельных случаях все эти три варианта сходятся, как назло, во времени и пространстве. Иными словами, иногда нам так «везет», что мы оказываемся и ужасно загруженными, и под пятой собственных невыраженных, погребенных внутри себя чувств и, наконец, в ситуации выбора, но при обстоятельствах полной неопределенности. Вот именно о таком случае из своей психотерапевтической практики я и хочу сейчас рассказать.

Веронике было на момент нашей встречи 35 лет. Пятнадцать из них она прожила в браке с мужчиной, который по-своему, наверное, любил ее, но очень по-своему.

Его жизненные интересы были ограничены пивом, футболом и тем небольшим бизнесом «купи-продай», которым он занимался. Вероника же, будучи человеком тонким, очень чувственным и нуждающимся в постоянном самосовершенствовании, переносила это с трудом.

Когда ее инженерное образование, полученное еще в советские годы, оказалось никому не нужным, она пошла учиться – получать второе. Совмещая воспитание ребенка с образованием и работой по дому, она смогла стать высококлассным специалистом по работе с персоналом. Теперь, в новом профессиональном качестве, она была востребована и работала с удовольствием.

С мужем, с которым в свое время они закончили один институт, их интересы чем дальше, тем больше расходились. У них теперь были разные представления о жизни, разные взгляды на воспитание ребенка – мальчика-подростка. Вероника пыталась воспитывать его как ответственного человека, понимающего, что в жизни всего нужно добиваться самому, а для этого необходимо хорошее образование и большой труд. Муж Вероники, напротив, считал, что учение ни к чему, что успех в современной жизни гарантирован тому, кто может быстро «перекрутиться» и жить в свое удовольствие.

Человек не верит другим людям, но, трепеща за свое благоденствие и свою жизнь, делает все, чтобы подладиться к ним.

Марк Твен

Впрочем, в этой семье не было бурных конфликтов и выяснения отношений, просто однажды Вероника поняла, что они с мужем разные люди и непреодолимо далеки друг от друга. В этот момент Вероника и повстречала Николая – человека, который поразил ее своей цельностью, серьезностью, талантом (Николай был по профессии социологом, доктором наук и востребованным политтехнологом). Она влюбилась в него, и сначала ей казалось, что это чувство взаимно. Ничто не предвещало проблем, их отношения складывались на редкость просто и гармонично.

После года таких отношений Вероника ушла от своего мужа и стала жить вместе с Николаем. Конечно, это далось ей нелегко, она беспокоилась, что это не лучшее решение для ее сына, но желание вырваться из того болота, в котором она оказалась, победило. Николай был для Вероники «мужчиной-мечтой». Он был старше ее на семь лет, относился к женщине бережно, но без сюсюканья, и ей это нравилось. Впрочем, отношения Николая с сыном Вероники сразу не сложились. Новый «папа» был строг, а парень не желал с этим мириться. Он протестовал, и скоро Вероника стала раздумывать над тем, что ради счастья сына она должна вернуться к своему мужу.

Какое-то время, впрочем, эти сложности носили скрытый характер, до выраженного противостояния не доходило. Кроме того, сын Вероники стал все чаще и чаще уходить жить к отцу, так что, по крайней мере, внешне этот конфликт сгладился. Но вся эта ситуация в целом вызывала у Вероники чувство неловкости, временами ей казалось, что она плохая мать, что она не может внушить сыну, который точь-в-точь повторял поведение отца, важные с ее точки зрения вещи и уладить противоречия, возникающие между ним и Николаем.