Ступающая по воздуху - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Шнайдер cтр.№ 54

Если бы… Анна уже двигалась к выходу. Она ловко обогнула хмельной круг служителей муз. Бубнила пытался развернуть обсуждение легендарного «фольксвагена-жучка», который он в 70-е годы, не щадя живота и кошелька своего, отлил в цементе, чтобы выставить напоказ пагубную бетонизацию мира. У Эгмонта Нигга тем временем слипались веки, словно схваченные строительным раствором.

Она быстро приближалась, она прошла совсем рядом, стойка вклинивалась в зал слева от входной двери. Сердце Бойе хоть и было выжато чьей-то чудовищной рукой, казалось, заглушало хриплый лай Бубнилы.

— Остался только шаг, один только шаг! — стучало у него в висках.

Он обмер от страха при мысли, что не сумеет совладать с громкостью первого произнесенного слова.

«Она идет мимо… Еще не поздно… Еще не… Рука тянется к двери… Боже, эти пальчики… Шанс не упущен. Она лишь касается двери. Открывает… Все хорошо. Время есть… Дверь закрыта только наполовину. Что значит наполовину? На три четверти! Что правда, то правда!»

Анна ушла.

— Ах! Если тебе… — глухо простонал он.

Больше ничего не исторгли уста великого женоведа последних времен. Ни полслова, ни звука. Он хотел преподнести ускользнувшей чаровнице чеховскую фразу: «Если тебе когда-нибудь понадобится моя жизнь, то приди и возьми ее». Она вертелась у него на языке. Но, как известно, мысль и изреченное слово — смертельные враги.

Анна принадлежала холодной ноябрьской ночи, а Бойе самому себе.

Из все еще воздетой руки вышел весь воздух, и она, подобно обмякшему воздушному шару, испустила дух и упала. Или же это был громкий вздох? Иво принес поднос с реликтами эпохи Анны, вопросительно посмотрел на Бойе и кивком указал на чашечку из-под кофе.

— Для твоей коллекции, — сказал он, что было похоже на попытку утешения, ибо видел, какая боль скрутила этого человека.

Он молча вложил ему в ладонь очередную из бессчетных чашек, подносимых к устам красавицей в кафе «Грау». Бойе обхватил ее ледяными пальцами, не в силах сказать ни слова, и вовсе окаменел. Лоб и виски потемнели от вздувшихся вен. Инстинкт умирающего зверя погнал его в ночь. Погибнуть, сгинуть было единственным его желанием. Сгинуть, но с достоинством. Чтобы никто не видел и ни одна душа не оплакала. Бойе Бирке не погиб, поскольку никто не явился, дабы забрать у него жизнь. Так что ему пришлось сохранить ее.

— За гениальность тоже надо расплачиваться, — бормотал он, проснувшись на каменном полу в темной щели своего коридора.

Поставив крест на мире женщин, он сник и заснул. Намерение умереть все же хранит человека от самых пыточных ночей. Человек собрался с силами и ближе к полудню решил совершить прогулку по уже зимнему городу. Он не мог найти ключей от дома. Но когда наконец все же переступил порог, обнаружил ключи в замочной скважине с наружной стороны двери, это удивило его, и он даже клял себя за этакую неосторожность. Страх перед чьим-нибудь непрошеным появлением, как известно, сильнее всего там, куда и мокрый цуцик забраться не пожелает. Хрустальный ноябрьский воздух, окатив лицо, сдул боль ночного поражения. Возле Иудиных ворог этому королю эльфов, рейнтальскому Альбериху ^[31] пришла в голову блестящая мысль, он понял, как можно все-таки покорить любимую им больше жизни Анну Шпигель. Он немедленно повернул назад. И уже вскоре перерывал недра своего подвала в поисках запыленной пишущей машинки, и делал это прямо-таки с воодушевлением. Если бы кому-то довелось приложить ухо к подвальной двери, он услышал бы не вполне узнаваемую фразу из арии Лепорелло:

— Ма in Ispagna son gia mille e tre. Tie-ti-ti-die-di-di mille e tre…

Наконец Бойе Бирке нашел печатный прибор с высохшей лентой, отнес его наверх, в комнату, и настрочил следующее письмо:

Вернее всего предположить, что письмо и вовсе не попало на стол Режа, а хлопьями полетело в мусорную корзину Михаэлы Пфандль. Но лучше бы этого не было, как, к ужасу обоих, выяснилось через несколько недель после истечения срока ультиматума. Надо сразу же предуведомить: с уничтожением дерзкого письма был стерт единственный след, который мог привести в главный штаб так называемой телебанды, когда фантом Бойе Бирке снискал кратковременную известность. Ведь письмо выдало бы тайну авторства, и страшному призраку, не дававшему покоя 4-й студии телевидения, пришлось бы растаять. Но фрау Пфандль просто не могла вспомнить имени автора, хотя по его милости ей пришлось посетить пять дорогостоящих сеансов глубинной психологии.

Бойе тоже сознавал капитальный ляп, и его аж передергивало при мысли о великой глупости: угораздило его рисовать свое имя, да еще и адрес указывать. Прежде всего он решил лечь на дно, посвятить три месяца выжиданию. Он утопил машинку в Рейне и начал впрок готовить корреспонденцию классическим шантажистским способом: вырезая по ночам отдельные слова из разных журналов (женских, разумеется) и терпеливо монтируя тексты. Теперь он действовал крайне осторожно. При наклеивании он пользовался белой шерстяной перчаткой Амрай, давненько-давненько удалось ему завладеть этой добычей. Послания он вкладывал в голубые продолговатые конверты, которым отдавали предпочтение официальные инстанции для припуга получателей. Конверты он отсылал, неукоснительно меняя пункты отправки, то есть почтовые ящики города.

Нет, не следовало бы фрау Пфандль устилать хлопьями письма от 21.11.89 мусорную корзину.

География ночи: когда Бойе, потерпев полное фиаско, был исторгнут в ночь из кафе «Грау», он столкнулся с Мауди Латур.