Александр Невский и Даниил Галицкий. Рождение Третьего Рима - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Ларионов cтр.№ 28

Повторимся, ставка Даниила на союз с Венгрией, разбитой татарами, и с Польшей, только и ждущей своего часа, чтобы оторвать от Южной Руси самые лакомые кусочки земли, — это чудовищная, роковая ошибка. У латинского мира наличных воинских сил для помощи Галицкой Руси против татар на тот момент фактически не было. Даниил питал себя иллюзиями. Дождаться реальной поддержки со стороны латинского Запада было невозможно. Западные соседи, расточая обещания, оставили его один на один с ордынцами.

В целом ситуация на юге Руси и востоке — катастрофическая. Не затронутыми нашествием татар остались Полоцкая и Смоленская земли. Но Полоцк стремительно теряет независимость и становится вотчиной литовских князей. На севере оставались Новгород и Псков. И вот Псков и псковские земли неожиданно становятся легкой добычей немцев. Будущее Руси и русского народа находится под очень большим вопросом.

После немецкой агрессии в самое сердце новгородских владений новгородцы идут в Переяславль на поклон к Александру. И князь не дает себя очень долго упрашивать. Да и промедление смерти подобно. Потеря независимости Новгородом — это конец русской истории. Александр Ярославич понимал это ясно.

Тогда на Руси многие это понимали не хуже нас. Александр предпринимает важные военные шаги. С ходу берет Псков, разрушает оплот немецкого Ордена в новгородских землях — крепость Копорье. В Копорье немцы, как уважаемый противник, берутся в плен для последующего выкупа, изменники из племен водь и ижора безжалостно казнятся.

Справедливости ради отметим, что так же поступала и немецкая сторона, уважавшая русских и рассматривавшая финское население Севера лишь как объект борьбы за клиентов между субъектами права на политическое доминирование в регионе: немецкого Ордена и русских князей. Но рыцарское отношение к уважаемым пленникам не отменяет главного. Борьба в Ливонской войне вступает в решающую фазу.

В настоящее время одним из основных объектов нападок историков-хулителей в их стремлении к переоценке роли Александра Невского и его значения для русской истории стало Ледовое побоище. Целым рядом историков ставится под сомнение значение победы в этом сражении князя Александра. В отличие от историков старой школы, которые помпезно славословили битву, нынешние пытаются навязать точку зрения на нее как на банальную приграничную стычку. Ряд современных историков считает, что причиной тому явилось то, что, несмотря на уникальность и достаточное количество источников, посвященных данному сражению, толкование их имеет свою специфику как объективного, так и субъективного характера.

Но даже этот спор историков между собой лишний раз высвечивает несомненный факт, что «в истории нашей страны имеется немало судьбоносных поворотов, которые носят характер знаковых, узловых. Их исход каждый раз определял будущее, давал ответ на вопрос: быть или не быть нашему народу, нашей культуре, нашему государству. Одним из них, вне всяких сомнений, стала Ледовая битва 1242 г. Это сражение положило предел военной экспансии Запада на земли Северо-Западной Руси и в конечном счете сохранило русскую национальную и культурную идентичность».

Локализация точного места Ледового побоища долгое время не имела принципиального значения для историков. Однако нужно представлять, что со временем оказались забытыми те ориентиры, которые были знакомы летописцу. Летописец определял место достаточно точно для современников: «на Чудском озере, на Узмени, у Воронея камени». Сама битва произошла на льду и не оставила вещественных следов. Н.М. Карамзин уклонился от точного определения места и указывал только в качестве такового гладь Чудского озера. Также без конкретизации указывал место битвы и Костомаров. Другие ученые привязывали локализацию сражения к острову Вороньему в северной части пролива, соединяющего Чудское озеро с Псковским.

«Впервые в конце XIX в., на X Археологическом конгрессе в Риге, используя точные карты, А.И. Бунин восстановил предшествующие побоищу действия новгородского войска и определил место, где находится Вороний Камень: “Вороний же Камень существует и в настоящее время под названием Воронея острова и находится в южной части собственно Чудского озера, в 400 сажень к северу от Гдовского берега, в 5,5 верстах к северо-западу от погоста Кобыльего городища и в семи верстах от западного (Суболицкого) берега Чудского озера. Остров этот, пространством в 2 десятины 1920 кв. сажень, лет сто тому назад (при генеральном межевании) был покрыт дровяным лесом, по коему производились сенные покосы”. В конце 1930-х — начале 1940-х годов свои описания битвы предложили Н.Е. Подорожный, С. Глязер, А.Я. Лурье, Е.А. Разин, М.Н. Тихомиров, В.В. Мавродин и В.И. Пичета».

В 50-х гг. XX века Тихомиров, Паклар и Беляев выработали совместно точку зрения, по которой битва проходила в северной части Теплого озера, примерно между деревнями Подборовье и Пнево, сузив район поиска предполагаемого места битвы. Особая роль в выработке данной позиции принадлежала Э.К. Паклару. «Важность наблюдений и выводов, научное новаторство Э.К. Паклара заключалось в том, что место побоища он определял не на западном — эстонском берегу, — а на восточном, русском, псковском. Он дает довольно точные координаты битвы 5 апреля 1242 г.: «Это было у Вороньего камня, находящегося в 12–14 км от эстонского берега, в 9 км от острова Пийрисаар, в 2,2 км от нынешней деревни Подборовье и в 3,3 от Кобыльего городища».

Для дальнейших работ по точному определению места сражения необходима была полноценная экспедиция. А для полноценной экспедиции нужен был серьезный повод, который сделал бы поиски места сражения актом государственной важности, что обеспечило бы и соответствующие ресурсы. И такой повод был найден энтузиастами и подвижниками священной памяти подвига предков.

«В начале второй половины XX в. в Советском Союзе были весьма сильны антигерманские настроения, связанные с событиями Великой Отечественной войны и реваншистскими настроениями в руководстве Западной Германии (ФРГ). В известной мере этим воспользовался Г.Н. Караев, обнаруживший статью германского публициста Пауля Рорбаха, автор которой утверждал, что Ледовое побоище — миф, придуманный летописцем в угоду Александру Невскому, на том основании, что сами русские историки не знают, где оно произошло. АН СССР дала “зеленый свет” организации исследования вопроса. Экспедиция АН СССР (1957–1962 гг.) по уточнению места Ледового побоища 1242 г. впервые сделала серьезный научный прорыв в определении места сражения, который позволил проследить его ход от момента соприкосновения противоборствующих сил до разгрома противника и преследования его до западного берега Чудского озера. Экспедиция, которую возглавил Г.Н. Караев, явилась пока единственным комплексным исследованием. В 1967 г. вышли “Труды экспедиции”, которые были приняты научным сообществом, а уточненное место Ледового побоища у нынешнего западного берега мыса Сиговец в юго-востоном углу Чудского озера стало официально установленной точкой, вошедшей в учебники истории».

В целом значение экспедиции Караева для нашей исторической науки трудно переоценить. В определенном смысле, по комплексному охвату целого ряда смежных научных дисциплин, данное исследование намного определило свое время. «Экспедиции Г.Н. Караева отыскали под водой легендарный Вороний камень — колоссальных размеров скалу, верх которой был взорван уже в XX веке в интересах судоходства. Под водой были найдены укрепления XIII века, в систему которых входила скала. И самое главное, с помощью подводных гидрогеологических изысканий была создана карта конфигурации берегов XIII века. Это впервые обеспечило историкам возможность получить подлинное представление о характере и особенностях местности, на которой произошла битва. Эти объективные данные имеют неоценимое значение для науки».