Без обратного адреса - читать онлайн книгу. Автор: Сантьяго Пахарес cтр.№ 79

– Куда же он делся?

– Никуда. Нет, и все.

– Как?

– Никак. Доигрался мальчик с огнем, вот и сгорел синим пламенем. Короче, я за него. Тебе чего? Дозняк?

Фран открыл рот, чтобы попросить, но что-то изнутри запретило ему это делать. Нельзя доверять этому типу. Ни в коем случае. Фран это ясно почувствовал. Доверие к своему пушеру – основа основ наркомира. Тоте, допустим, не стал бы призером национального конкурса «За честь и достоинство», но ему, Франу, никогда ничего в героин не подмешивал. Тоте имел узкий, но устойчивый круг клиентов, а среди них – приличную репутацию. Этому громиле, который поглядывал на него теперь сверху вниз, Фран верить не мог. Рисковать было нельзя. Сначала придется разведать, что и как.

– Нет, я должен ему кое-что передать.

– Ну передавай.

– Лично.

Качок повернулся и ушел не попрощавшись. Молодой цыган у входа не пошевелился и ни на секунду не отвел глаз от экрана, когда Фран выходил.

Утренний свет после полумрака трущобы наркоторговцев был истинной благодатью. Итак, он отказался от покупки. Фран и сам не мог бы объяснить, почему вдруг засомневался. Ведь поначалу он вроде собирался купить только одну дозу, так почему бы не рискнуть? Нет, засомневался. И причина тому была: он сознавал, что придет к этому новому пушеру снова и снова. Говорить себе можно что угодно: мол, я только один раз, единственный укол… а тело знает: опять сядешь на иглу. Будешь ходить сюда ежедневно. И какой пушер – важно. Фран на самом-то деле знал: укол этот будет первым после лечения, но единственным не останется. Сначала по особым случаям. Потом время от времени, под настроение. Затем три раза в неделю – как часы. Когда человек отдает себе отчет в том, что происходит, он колется уже три раза в день. Сидит на игле, как рыба на крючке, и сам заглотил крючок до самых печенок.

На границе Барранкильяс Фран встретил Педро эль Куррао, того самого боксера, который был худшим в Вальекас. Ему, конечно, нужно было сшибить маленько на дозняк, и он широко улыбался Франу, как лучшему другу. Зубы у Педро повыпадали, остались лишь черные пеньки кое-где.

– Фран, кореш ты мой закадычный, вот здорово, встретились!

Надо бы вежливо ответить: «Я тоже рад тебя видеть», но Фран не смог.

– Как поживаешь, Педро? – сухо произнес он.

– Ничего. Слушай, а у тебя дозы беленького не будет? Я верну, правда верну…

– Да ну что ты, откуда? Я и сам бы не отказался. А что такое стряслось с Тоте?

– Да ты что, не знаешь?

– Нет.

– Откуда ты свалился тогда? Здесь ты точно не был.

– Да, уезжал из Мадрида по делам, – соврал Фран. – Приезжаю, а вместо Тоте здоровый такой цыган.

– Спровадили Тоте нашего на пенсию.

– Да не гони! Что с ним?

– Похоже, он спутался с другим поставщиком, хотел получать товар подешевле.

– И что, он дал цыганам этого поставщика?

– Да ты рехнулся, что ли, кто ж так делает! Нет, он договорился, а потом смылся от цыган, быстро и молча. Хотел сам торговать, нашел уже и место, сообщил нам, кто у него покупал, что теперь будет немного подешевле. Ну вот. А вчера его нашли в кювете, на эстремадурском направлении. Даже в телике был сюжет. Сам я не видел, мне Кему сообщил, у него свой телик есть.

– Вот это да!

– Слыш, кореш, у тебя правда нет? Ну ладно, ладно. Я тогда пошел, мне срочно надо где-то занять.

– Увидимся, Педро, будь здоров.

– И ты не кашляй.

Вот оно как! Тоте ликвидировали. Не зря же в этом крысятнике никого, кроме цыган, никогда не было. Они доверяют только своим. Пайо в Барранкильяс, который работает на цыган, может получать более-менее приличные деньги – но не такие, какие получают свои. Основной поток пройдет под тобой, тебе позволят лишь поскрести его поверху. И если ты всю жизнь глядишь, как эти миллионы проходят мимо твоего носа, да облизываешься на них… понятно, что Тоте захотел примкнуть к тем, кто получает настоящие деньги.

А те, кто убил его и продолжает получать бешеные бабки, никуда не делись, вот они, в пяти минутах ходьбы отсюда. В обшарпанной халупе в центре квартала. Разговаривают с полицейскими без страха и прощаются с ними, обаятельно улыбаясь: те крохи, что они потеряют на любой взятке, завтра вернутся к ним стократно умноженные, ведь каждый день торговли приносит миллионы. Это те, кто контролирует наркорынок. Те, кто одним словом может превратить тебя в труп на обочине шоссе.

А ведь и у них есть своя наркозависимость. Это садизм и амбиции. Только амбициозный человек в их профессии при провале рискует не потерей репутации, а потерей жизни.

Тоте… за какие-то деньги. Все из-за денег. Фран шел и грязно ругался себе под нос. Ему было жаль Тоте. Конечно, он был сволочью, как они все, но до подсыпания сахарной пудры никогда не опускался. Странно, что он так расчувствовался из-за… В этом отмороженном мире не больно-то переживают друг о друге. Если бы Тоте работал на каком-нибудь предприятии, сделал бы карьеру, несомненно. В своем ярком, агрессивном стиле. Президент сделал бы его своей правой рукой, его инициативы были бы необходимы, с ним бы советовались при всяком падении рентабельности. Ездил бы на «Мерседесе», жил в поместье с роскошной блондинкой с бюстом пятого размера, та с ним спала бы ночью и развлекалась, как умела, днем. Собственно, и в этом случае Тоте остался бы сволочью.

Огорченный и рассеянный, Фран шел и шел, пока на выходе из Барранкильяс не встретился с чьим-то острым взглядом. Рауль. Он по-прежнему сидел в своем фургончике. Фран подошел, подчинившись его властному жесту.

– Ну как ты, Фран?

– Держусь. Если ты это имеешь в виду. Ни разу не кололся.

– Я вовсе не думал тебя контролировать, просто спросил, как вообще дела.

– Но мы оба думаем об этом, правда?

– Фран, я здесь, чтобы помогать несчастным. Судить их не мое дело.

– А чье – Божье?

– Бог есть, да не про нашу честь. Боюсь, здесь слишком многие сами себя приговорили к пожизненному.

Фран улыбнулся.

– Так все же, как дела? – спросил Рауль.

– Хорошо. Меня приютил старый университетский друг. Сам он не употребляет. Никогда не употреблял.

– Вот это верный ход. Первым делом надо выйти из среды. Как прошел курс метадона, без осложнений?

– Нормально. Только вот сегодня осложнилось. Проснулся под утро – думал, помру. Побежал сюда без памяти за дозой. Не смог купить только потому, что убили моего пушера.

– Тоте?

– Ну ты даешь! Уже знаешь?

– Да у меня тут вроде исповедальни. Приходят, рассказывают. Кстати, это и в новостях прошло.

Они уже попрощались, и Фран повернулся, чтобы идти, когда Рауль позвал его: