Без обратного адреса - читать онлайн книгу. Автор: Сантьяго Пахарес cтр.№ 78

– Бери ее за жабры и вынь крючок, только будь осторожен.

Давид прижал рыбину локтем, чтобы не билась, но жажды жить у подкаменщика оказалось больше, чем ожидалось. Рыбина рванулась, и крючок впился Давиду в палец.

– Черт! Эстебан!

– Спокойно, спокойно, подожди, сейчас вытащу. Не трогай, загонишь еще сильнее. Нужны плоскогубцы.

Давид держал плясавшую у него в руках рыбу, а Эстебан рылся в своей корзине. Интересно, подкаменщики кусаются? Эстебан закрыл рыбу под крышкой корзины.

– Пошли ко мне, вытащу там, у меня дома все есть, что нужно.

Бинт на пальце не давал Давиду активно участвовать в приготовлении ужина, и тяжесть готовки пала на плечи Анхелы, не очень-то этим довольной. Она чистила подкаменщика рыбочисткой, серебристая чешуя летела во все стороны.

– Этот ваш подкаменщик – сплошные кости. А плавники-то какие острые, того гляди загонишь под ноготь! Между прочим, не такой уж он вкусный.

– Вкусный он или не очень, я его съем. Мне этот подкаменщик чуть не стоил пальца.

Эстебану пришлось проткнуть Давиду палец крючком так, чтобы зазубрина вышла наружу, откусить ее инструментом и вытащить. Давид уж и забыл, как щиплется алкоголь, который не пьют, а льют на рану. Последний опыт был в детстве, со ссадинами на коленях, полученными при падении с велосипеда. Пришлось сцепить зубы, чтобы не издавать звуков, но сдержать пот и слезы, выступившие на глаза, сил не хватило.

Анхела и Томас ели мясной пирог, Давид медленно жевал подкаменщика, постоянно вынимая изо рта мелкие кости.

– Давид, да что ты мучаешься, обязан ты, что ли, есть эту гадость?

– Конечно.

И он доел его до конца, хотя пришлось потратить целых полчаса – Томас с Анхелой уже давно смотрели старый фильм по телевизору. Давид же после ужина уселся в кресло и, невидящим взором уставясь в окно, погрузился в мысли о Сильвии. В этой затеянной им огромной шахматной партии под названием «охота за Маудом» он проиграл, не заметив самую важную фигуру своей жизни. Потерял свою королеву в погоне за королем, который и королем-то, как оказалось, не являлся. Теперь он стоял, голый человек на голой земле, одинокая фигурка на шахматной доске, ничем и никем не защищенная, в ожидании шаха и мата.

– Что такой грустный, Давид? Трудный день?

– Бывали у тебя дни, когда все, что пытаешься сделать, с треском проваливается?

– Естественно.

– Тогда ты представляешь мою нынешнюю жизнь.

«Во всяком случае, с тех пор, как я приехал в эту горную деревню», – добавил мысленно Давид.

Фран проснулся от удушья. Кто-то безжалостный и очень тяжелый сел на него, не позволяя вздохнуть всей грудью, но и не давая потерять сознание. Фран хватал ртом воздух, но гигант, сидевший у него на груди, лишь издевательски улыбался. Молчал, глядел в лицо и улыбался, зная, что Фран тоже знает. Они оба знают, что именно надо сделать, чтобы он ушел с груди Франа и дал вдохнуть.

Фран прогнал от себя эти мысли и попытался прибегнуть к алкоголю, но на сей раз с самых первых глотков понял – уже не поможет. Будет только хуже. Порылся в аптечке Рекены, вдруг там есть какое-нибудь лекарство, которое смягчит абстинентный синдром, но не нашел ничего, кроме аспирина и успокаивающего. Запил их глотком воды.

Физическая зависимость от наркотика у него уже отсутствовала, а вот психологические проявления остались, и никто не знает, сколько еще они у него будут. Иногда продолжаются годами, а порой беспричинно и навсегда исчезают. Тело, привыкшее к ритму наркотических взлетов и падений, теперь с помощью метадона заново училось функционировать без них. Думать о чем-то, кроме дозы, пока длилось такое состояние, было совершенно невозможно. Прием метадона только вечером. Надо терпеть. Фран чувствовал нечто вроде злой пустоты, которая высасывала его изнутри, яростно завывая, чтобы ее немедленно залили через вену. Словно череп его был пустой комнатой, а в ней исступленно метался кто-то, страшно кидаясь на стены и вызывая в голове гул и боль.

И вдруг изнутри его страданий раздался спокойный голос. Фран словно наяву его услышал – так ясно он прозвучал. Да ведь никто не узнает. Правда, кому и как это станет известно? Никому. Врачи из автобуса, где выдают метадон, анализов не делают, Рекена тоже. Он сам, конечно, будет чувствовать себя виноватым какое-то время… Прервет начатое, а терпел уже так долго… Ну и что? Потом он сможет возобновить лечение.

Фран взял какую-то одежду, которую нашел у Рекены, вышел из квартиры и закрыл ее на ключ. По дороге в Барранкильяс он все сильнее мрачнел, вина его росла. Фран думал о том, что вновь предает доверие Рекены, пусть тот об этом и не узнает. И о том, что произойдет с ним позднее. Но он все равно должен это сделать.

Все мы зависим от чего-то или кого-то, повторял он себе, утешаясь. Одни, как многие женщины, маниакально зависят от шопинга – они сначала кидаются на каталоги модной одежды, которые им кладут в почтовый ящик, а потом уж просматривают счета за предыдущие покупки. Другие проводят каждый день по шесть часов в спортзале, таская железо, поглаживая себе бицепсы и пожирая горстями стероиды для нарастания мышечной массы. Миллионы людей не могут начать день без дозы кофеина, подпитываясь им потом еще и в течение дня. А сколько людей хранят в ящике стола на работе тайную фляжечку с коньяком, без которой не могут ни взбодриться, ни успокоиться. Сотни миллионов молодых людей, пристрастившись, ежедневно пьют литрами газированные напитки, такие едкие, что ими можно прочищать канализацию. Каждый год умирает все больше народу только оттого, что они не могут бросить курить, причем этот наркотик контролируется правительством, а химические лаборатории разрабатывают специальные добавки, чтобы привыкание к сигарете происходило еще быстрее.

Если кто-то лжет себе, что не имеет никаких болезненных зависимостей, тот худший из лгунов.

Проходя мимо фургончика, где обменивали шприцы, Фран увидел Рауля. Тот разговаривал с каким-то хорошо одетым парнем в «Тойоте» – одним из упакованных типчиков, кто по деньгам-то мог бы покупать себе сколько угодно шприцев в аптеке, но берет их в Барранкильяс – боится слухов в своем квартале. Рауль поднял голову и посмотрел прямо на Франа, который переходил железнодорожные пути. Фран отвел взгляд и побрел дальше – сгорбившись, руки в карманах.

В сумрачном убежище цыган-наркоторговцев Франа встретил тот же молодой охранник, на том же складном стуле, перед тем же огромным экраном. Молодчик смерил его презрительным взглядом и спросил, чего ему здесь надо.

– Я к Тоте.

Вместо ответа цыган встал и ушел в соседнюю комнату. Почти сразу вернулся в сопровождении гиганта под метр девяносто, плотного и до того широкоплечего, что джинсовая куртка трещала по швам.

– Это ты к Тоте?

– Да, – ответил Фран.

– Его нет.